Сергей Машлякевич отправляется на свою пасеку на стареньком уазике – легковушка дорогу не осилит. Мы едем сначала по трассе, потом по ухабистой песчаной дороге и сворачиваем в кусты.
– Вот настоящие беларусские джунгли, – шутит швагер Сергея Федор Шепетько, который сидит на заднем сиденье.
Проложенная колёсами автомобилей узкая колея ведёт нас вглубь полесских лесов. Временами буксуем, вязнем в грязи, цепляем днищем очередную ямку. По дверям стучат толстые стебли, по крыше – ветки, по нижним зубам – верхние. За бортом – жара, в салоне еще жарче. Уазик кряхтит, пыхтит, но едет.
– Батько вон раньше по этой дороге конём ездил, – смеётся Сергей.
Проехать к своим пчелам на машине Сергей может только летом. В редких случаях, когда не стоит вода, – осенью. Весной, после разлива Припяти, сюда можно добраться только на лодке, да и то, когда не действует запрет из-за нереста рыбы.
Пасекам семьи Машлякевич уже шестьдесят лет. Их всего три. За двумя ухаживает Сергей, за одной – Фёдор. Сейчас на них содержатся почти 150 пчелиных семей. Мёд сдают государственным заготовителям. В этом сезоне принимали по 4,5−5 рублей за килограмм.
– В наше время пчеловодством заниматься нерентабельно. Взять одно топливо, так мне тонны полторы нужно в год, чтобы постоянно на пасеки ездить. И на зиму, чтобы подкормить пчёл, нужно где-то 1,2−1,3 тонны сахара, – сетует собеседник.
«Урожайность» пчёл колеблется от сезона к сезону. Обычно с трёх пасек удаётся собрать от 1 до 3,5 тонны меда. В этом году результаты пока неутешительные – всего 150 кг.
– Это ноль, понимаешь… Вообще.
Сергей отмечает, что пчеловодство – это занятие не столько для заработка, сколько для души.
– Пчёлы как люди. Есть хорошие матки, старательные. Есть не очень. Всё как в семье. Если хозяйка хорошая, то и дома будет убрано. В ульях так же. Есть такие пчёлы культурные, что любо смотреть, – делится своими наблюдениями Сергей.
К пасеке, за которой следит Фёдор, мы ехали около часа. Паркуем уазик и идем дальше пешком по узкой тропинке. Сергей по дороге рассказывает, какие здесь деревья высажены: орехи, каштаны и ещё какие-то со сложным названием на букву «т».
– Мы у природы не только берём, но и отдаём, – улыбается Сергей.
Пасека обустроена на возвышенности – чтобы при разливе реки ульи не смывало – и окружена противопожарным рвом. В тени деревьев аккуратно стоят пчелиные домики. А возле них брошены доски – бывший домик для хранения пчелиного инвентаря. Его начали разбирать лесники ещё весной, когда до пасеки было невозможно добраться: подъезды затоплены, а на лодке плыть запрещено из-за нереста. Когда Сергей с Федором узнали о том, что к их пчелам пожаловали гости, то Фёдор в гидрокостюме переходил реку вброд.
– Шёл ногами по дну полтора часа. Где-то воды было по колено, где – по грудь, где – выше, – вспоминает Федор.
Когда пчеловод пришёл на место, никого уже не было. Домик почти разобрали. Позже на Фёдора ещё и штраф выписали за нарушение правил использования участков земель лесного фонда – статья 15.24 КоАП.
– Сломали, как варвары, – сетует Сергей.
«У нас дикий мёд»
Пасеки в недрах Полесья появились задолго до того, как эти земли стали заказником «Средняя Припять». Отец Сергея Александр Машлякевич заселил эти территории пчёлами в середине прошлого века. Главными критериями при выборе места были удалённость от населённых пунктов и, как пояснил опытный пчеловод, «хорошая кормовая база» – чтобы пчёлки правильно питались и делали «правильный мёд»: вкусный и целебный.
Участки под пасеки раздал сельчанам колхоз «30 лет БССР». Конечно, добраться до ульев сложно, но это, по словам Сергея, необходимое условие для нормальной жизни пчёл и чистоты мёда.
– Понимаете, у нас дикий мёд. Для него нужно уйти подальше от ферм, дорог, туалетов, мусора. Чтобы пчела туда не летала, – объяснил собеседник.
Как писала «СБ», позже земли колхоза были переданы в Гослесфонд, а затем в 1999-м было принято решение создать на этих территориях республиканский ландшафтный заказник «Средняя Припять». Хозяйственная деятельность попала под запрет, в том числе и пчеловодческая… Временные постройки для инвентаря стали незаконными и власти обязали их разобрать и вывезти.
Пасеки удалены на десятки километров от ближайших населённых пунктов и возить туда-сюда необходимый для ухода за ульями инвентарь просто невозможно, сетуют пчеловоды. И это не каприз. В Постановлении Минсельхозпрода «Об утверждении ветеринарно-санитарных правил содержания пчёл» указано, что на стационарной пасеке должен размещаться пасечный домик, а на кочевой – кочевая будка, в которых хранятся соты, инвентарь для ухода за пчёлами и откачивания мёда.
«На крупных пасеках размещаются отдельно стоящие или сблокированные строения для хранения пустых рамок, сотов с мёдом и пергой, тары, инвентаря и оборудования, дезинфекционных средств», – говорится в документе.
Проблема в том, что некоторые пасечники являлись таковыми лишь на бумаге. Они ставили в лесу один-два улья и возводили дом, который использовали как дачу для отдыха на природе. Самострои обнаружили во время рейда и поручили убрать все незаконные строения с территории заказника. Под горячую руку попали и добросовестные пасечники.
До 1 января 2016 года всех обязали самостоятельно снести незаконные строения на предоставленных участках. Пасечники этого не сделали. Их неоднократно предупреждали об ответственности, затем выписывали предписания, наказывали штрафами, а они писали обращения в различные инстанции. Письма проблем не решили, и тогда вторая сторона конфликта перешла к активным действиям – начала разбирать незаконные постройки.
«А куда их вывезти?»
Сергей отмечает, что требования о сносе «времянок» пасечников считает абсурдными. Во-первых, они никому не мешают. Во-вторых, без этих домиков он просто не сможет заботиться о своих пчёлах – столько инструментов и оборудования просто не влезет в его УАЗ. Если постройки продолжат разбирать, ему придётся задуматься о смене рода деятельности.
Вывезти ульи поближе к дому – тоже не вариант.
– Куда их вывезти? Это то же самое, как сказать: «Иди вон там добывай нефть». Да и перевозить сейчас пчёл невозможно. С тем же успехом их можно просто потравить. Транспортировки в такое время они не переживут, – сетует пчеловод.
«Пчёлы для нас хорошее подспорье»
В отчаянной попытке добиться защиты пчеловоды написали председателю Коммунистической партии Российской Федерации Геннадию Зюганову, который известен как увлечённый пасечник. Даже книгу в прошлом году издал «На пасеке у Зюганова». На белой обложке литературного труда изображена пчёлка, которая держит красное ведёрко с логотипом КПРФ.
В своём письме полесские пчеловоды попросили только одного – передать их обращение президенту Беларуси Александру Лукашенко. До этого они уже писали во все инстанции, но решения своей проблемы так и не нашли.
«Просим Вас, Геннадий Андреевич, помогите нам! Мы проживаем в самом густонаселённом районе республики. В нашей деревне Ольшаны, например, проживает более семи тысяч человек. Почти в каждой семье 5−10 детей. Промышленных предприятий в деревне нет, имеется лишь один среднего достатка сельхозкооператив. Народ выращивает овощи на приусадебных участках и этим зарабатывает себе на жизнь. Пчёлы для нас хорошее подспорье», – написали пасечники главе КПРФ.
Из КПРФ их обращение переслали в Администрацию беларусского президента, а оттуда – в Брестский облисполком.
«Работа по наведению должного порядка в республиканском ландшафтном заказнике „Средняя Припять“ продолжается в настоящее время. Все незаконно возведённые на территории заказника строения и используемые владельцами не по прямому назначению будут снесены в соответствии с действующим законодательством», – сообщалось в ответе за подписью первого зампреда облисполкома Николая Токаря.
Письмо Зюганову было последней надеждой пчеловодов. Больше им обращаться некуда.
– Может, Путину написать? – вздыхает 92-летний пчеловод Александр Машлякевич.
«Пасеки никто не запрещает ставить»
Директор ГПУ «Заказники республиканского значения «Средняя Припять» и «Ольманские болота» Павел Миронович отметил, что некоторые жители близлежащих деревень обустраивали в лесах пасеки из пары ульев лишь для того, чтобы использовать эту территорию в своих целях:
– Люди пытались обмануть государство: поставить мнимую пасеку и заниматься там чем попало, но только не пчёлами.
Это мнение разделяет и первый заместитель председателя Столинского райисполкома – начальник управления сельского хозяйства и продовольствия Николай Мороз.
– Я сам лично обходил зимой по поручению губернатора эти места. Около тридцати незаконных строений мы осмотрели. Честно сказать, так процентов 90% ульев там стоят только для вида. В них ни одной пчелиной семьи не было. Открывали пчелиные домики, а там резиновые сапоги лежали или бутылки пустые, – рассказал Николай Николаевич.
В Столинском райисполкоме также сообщили, что разборкой незаконных построек на территории заказника занимаются землепользователи: Столинский и Полесский лесхозы. Иногда к ним подключаются спасатели из районного отдела по чрезвычайным ситуациям.
– Есть определённые требования к заказнику. Никаких незаконных строений там быть не может. Согласованные могут быть. Пчеловодам дали право подать документы, чтобы арендовать этот кусок земли для экотуризма. Это не запрещено, но процедура трудоёмкая и длительная. Народ этим не хочет заниматься. Люди едут, отдыхают. Пасеки никто не запрещает: ульи расставлять, колоды ставить. Открывается сезон, получайте в лесничестве лесной билет и работайте, собирайте мёд – вопросов никаких. По пасекам никаких проблем нет. А уже по домикам, которые используют рыбаки для снастей, для моторных лодок, костры разжигают, уху варят, гостей приглашают, наносят вред окружающей среде… Не надо этим заниматься. Надо что-то потомкам оставить. Вы ж поймите, что тут и до пожара недалеко, – подчеркнул Николай Мороз.
Пчеловодам, которые хотят продолжать работать на территории заказника, собеседник посоветовал заменить свои домики на временные кочевые будки, которые нужно будет к началу сезона привезти на пасеку, а к концу – вывезти:
– По законодательству на пасеку можно получить разрешение на временную кочевую будку. Подчеркну: временную. Не стационарную. Это должна быть будка либо на салазках, либо на колёсах, потому что по заказнику запрещено движение тяжёлой техники.
По мнению Павла Мироновича, борьба пчеловодов за времянки проиграна:
– Эта тема давно обговорена на разных уровнях. Очень много ведомств были задействованы, но помочь этим людям в оставлении этих строений в заказнике невозможно.