«Они» и «мы» – часто на эти два лагеря делятся люди при решении любой проблемы в городе. В роли «их» – городские власти или администрация. Они должны работать с гражданами, как обязывает закон об обращениях граждан и порядок общественных обсуждений, и часто говорят, что просто выполняют свою работу. Бытуем мнение, что «там» нормальных людей нет, а общительные не уживаются.
Но всё на порядок сложнее, и порой совершенно разными путями две стороны идут к похожим целям.
Поговорив «не для протокола» с представителями власти, мы хотим показать: они тоже мыслят, иногда – другими категориями.
Понять друг друга можно, хотя это и не значит, что получится согласиться. К тому же на отношения влияет личность, и отрицать это бесполезно.
О решениях: нужно работать с людьми и подчиняться государству
Ирина:
Мне сейчас нравится работать с людьми. Мне понятно: если у тебя горящий взгляд, если ты сам убеждён в том, что говоришь – ты можешь убедить любого. А дальше сосед убедит соседа, муж – жену. Только так.
Общественные обсуждения дают активизацию населения. Люди должны выплеснуть свой негатив, чтобы начать мыслить. Сначала они покричат, потом делятся на несколько лагерей, и начинается обсуждение.
Мы должны подчиняться государству и его законам. Если государством определены цели – их нужно принимать.
Я считаю, что граждане с дельными предложениями могут повлиять на очень многие решения, особенно если их идея реальна и есть финансирование.
О работе с людьми
Василий:
Как работать с людьми? С помощью общественных обсуждений и голосованием в пользу большинства. Ну и ставить себя рядом с людьми, полагаю, при этом исключая индивидуализм. К примеру, если я безумно люблю спорт, то упор лишь на спортивные объекты делать не стоит.
Развитие города как живого механизма должно осуществляться совместно с развитием сознания групп. Одно двигает другое.
Иннокентий:
Легко говорить об открытости и о важности мнения каждого. Лоск. Популизм. Так обычно говорят те, кто или бесконечно далёк от работы с гражданами, либо бесконечно глубоко смотрит им в рот.
Про "чалавечы фактар"
Арына:
Тут – як і ў жыцці: нехта будзе імкнуцца дапамагчы чалавеку, а нехта – не дазволіць любымі сродкамі, бо яму самому ў дзяцінстве чагосьці не дадалі.
Иннокентий:
Главный секрет – искать людей, что станут потом тебе опорой. Ты не безликий канцелярский сфинкс, а человек, протягивающий руку другому человеку.
Когда проблемы есть, а материалов для устранения – нет
Мария:
Когда приходит жилец – обычно он ничего не понимает. Он со своей проблемой, и её надо решить. Как – ему всё равно. Но ты должен пройтись поэтапно: так мы можем сделать, а так нет, и рассказать, почему. Жильцам нужно объяснять – это на первом месте.
Бывает, что работы [в ЖКХ] выполняться не будут. Но если жилец сделал тебе заявку – нельзя про неё забыть. И нельзя говорить “нет”, надо смягчать обстановку.
Но и кормить «завтраками» тоже нельзя. Нужно держать людей в курсе, а самому – занимать нейтральную позицию: выбиваешь из своей организации материал и делаешь работу, а значит – работаешь с человеком.
О профессионализме: виноват со всех сторон
Диана:
Сделаешь что-то – виноват, не сделаешь – тоже виноват, не сделаешь вообще ничего – виноват со всех сторон. Я считаю, что наша задача как специалистов – профессионально реализовать своё видение.
О злых горожанах
Зинаида:
Я часто слышу от нашей администрации, какие злые к нам приходят граждане. И, может, местным органам управления время задуматься: а почему где-то есть люди незлые, готовые понимать и взаимодействовать?
Арына:
На сустрэчы з уладамі прыходзяць звычайна з негатывам, каб хтосьці падняўся і падзякаваў публічна – я такога не памятаю. Чаму? Людзі сябе часта ўжо аднеслі сябе да пэўнай групы, і мы для іх – іншы лагер, якому нельга давяраць. Я бачу дзьве асноўныя прычыны такіх праблем – запозненая рэакцыя з боку ўлады ці асаблівасці чалавечага характару.
Иннокентий:
Что до озлобленности, то это надо выслушивать. Часто это злоба от усталости, непонимания или личных ошибок, в которых в итоге винят лицо власти – мелких служащих.
Что должен человеку человек?
Арына:
Частка людзей ставіцца так, нібыта чалавек з боку ўлады асабіста ім нешта павінен. Нібы ён іншага гатунку, з іншай касты. Быццам не бачаць: як і яны, гэты чалавек кожны дзень прыходзіць на сваю працу і выконвае яе.
О работе со СМИ: прятать что-то – это стереотип
Юрий:
Я дал комментарий СМИ. На следующий день меня вызывают в отдел идеологии: говорят, журналисты информацию не так подали. А я что? Я говорю: Мой комментарий нормальный? Да. Тему важную подняли? Да. Ну вот её и обсуждают, а про остальное через пару дней забудут.
Арына:
Назіранне: усе дачыненні з прэсай… падрыхтаваныя. Звычайна мы запрашаем прэсу. Калі гэта не так, то нам трэба хаця б 5 хвілін, каб паведаміць усім, куды пушчаць, а куды – не. Не таму, што мы штосьці хаваем – у нас не было нічога, што нельга паказаць. Не ведаю, чаму. Такі стэрыятып.
Иннокентий:
Про причины недоверия к свободным СМИ тоже напиши, прошу. Многие только и пытаются подловить или вывести на заведомо нужный им стиль ответа. Ловят за жабры, а потом вопят, мол, в исполкоме одни черствые уроды. Ради красивой статьи забывают об этике, и в итоге ломают судьбы людям, а те получат штраф, выговор и лишение перспектив роста. Многие хорошие и открытые люди на этом обожглись.
О сроках: как успеть вовремя?
Мария:
Почему затягиваются сроки? Например, взять капремонт: чтобы сделать проект, надо пройти процедуру, которая занимает три месяца. И это всё затягивается, потому что у нас такие законы, а мы работаем по ним. Если мы хотим сделать по-другому – нас наказывают.
Вадим:
Проблема со сроками? Если мне особо важен какой-то проект, то я всегда могу позвонить и обсудить это: попросить заняться им не в последний день из допустимого, а в один из первых.
Иннокентий:
Это к тому, что нагрузка чудовищна: по 3-4 крупных проекта одновременно на разных стадиях. У руководства и того больше, посему часто и не вникают, а решают на основе первого импульса.
Чего делать не стоит – так это кичиться статусом
Василий:
Эта работа – сплошной аттракцион и лотерея. Что не надо делать, так это кичиться статусом, думая, что это навечно. каждому из нас отведено совсем немножко времени, которое нужно учиться распределять и, конечно же, делать так, чтобы прожить жизнь не зря.
Как вписать творчество в бесконечный бумажный ад, как реализовать желания в рамках нашего многоступенчатого законодательства – это, пожалуй, наша главная проблема.
О мотивации
Арына:
Складана сказаць, што матывацыя – гэта цяга да ўлады. Але людзі розныя: нехта хоча займаць пасаду звычайнага спецыяліста, працуе там 5, 10, 15 год і не згаджаецца на іншыя прапановы. А ёсць тыя, хто насамрэч імкнецца дасягнуць пасады.
Иннокентий:
Я пытался помочь людям, которые хотели что-то изменить. Концерты, встречи, собрания... Много где, особенно в провинции, получить разрешения было почти нереально. Я мог помочь, и поэтому работал. Не всегда получалось, и поэтому я ушёл. Разногласия в понимании того, что нужно людям, что мы должны показать.
Раўнапраўе: хто будзе насіць сцягі?
Арына:
Я не скажу, што жанчыны пасунутыя ў сваіх правах. Але з маіх калег, з якімі мы пачыналі ў адзін час, на павышэнне пайшлі хлопцы. Бывае крыўдна, калі разумееш: ты працавала нароўне з хлопцам, але павышаюць яго.
Мужчын абіраюць па тых жа прычынах, што і ў іншых прафесіях (тыя ж перспектывы дэкрэту), плюс псіхічная і фізіялагічная моц. Мяне ўзялі на працу насуперак жаданню маёй наўпростай кіраўніцы, яна хацела, каб гэта быў хлопец. Напрыклад, хто будзе насіць сцягі? Ці цяжкія яны? Уявіце сабе 20 вудаў, плюс пакет з тканінай. Тым больш натоўп больш паслухмяна паставіцца да мужчыны.
