По мнению эксперта Фредерика Бъёрка, во всех европейских странах модели развития социального предпринимательства исторически сложились по-разному, действуют разные законы, очень разнится современное состояние экономики и общества. А это имеет ключевое значение для социальных предприятий.
Панельная дискуссия привлекла внимание беларусских предпринимателей из Минска, Бреста, Бобруйска, Жодино, Мозыря, Столина и других городов.
Поскольку бизнес и социальное предпринимательство — интегральная часть устойчивого развития общества (принято НСУР 2030), многие проблемы в этой сфере беларусам полезно изучить на практике других стран. Например, воздействие социального бизнеса. Как его измерить? Как доказать, что он влияет на охрану окружающей среды, истощение ресурсов, изменение климата, на бедность, безработицу, дискриминацию? Эти понятия существуют в широком контексте, но они взаимосвязаны.
Беларусские участники добавили в область возможного влияния: сохранение культуры, рост рождаемости, включенность разных категорий населения в общественную жизнь.
Локальный и глобальный уровни проблем взаимосвязаны. А решения должны быть комплексными — от властных структур и экспертного сообщества тоже многое зависит.
У социального предпринимательства есть до тридцати определений. На практике подразумевается гибкость, иная ментальность (в сравнении с обычным бизнесом), работа на стыке самых разных отраслей. В отношении экологических инициатив можно сказать, что это не периферия сознания бизнесмена и деятельности коммерческого предприятия; и в то же время в самих экологических подходах заложена определённая возможность развития. Почему некоммерческий экологический проект не может выйти на уровень предприятия и получать прибыль? Может. Никогда она не станет «миссией», но зачем заботиться о биоразнообразии, если при этом пренебрегать людьми? Или, например, зачем заниматься «чисто» музыкой, когда на самом деле она влияет на общение и доверие между людьми? Многовариантность подходов и региональных традиций, по мнению эксперта, обеспечат устойчивость социальным предприятиям.
В Швеции у них нет налоговых льгот, нет скидок и преференций, а в Великобритании в этой сфере очень развита благотворительность. Интересно, что и наше понимание социальной направленности опирается на патернализм советского образца — самые сильные (устойчивые) предприятия работают на базе наследия еще Советской Белоруссии: отель «Губернский» Общества инвалидов по зрению, танцевально-оздоровительный центр Фонда поддержки спортсменов-инвалидов.
А в Швеции социальные предприниматели хотят зарабатывать сами, несут обычную налоговую нагрузку. В этой части нужно понимать, что история страны — это важнейшая часть контекста. Так, кооператив в Стране Басков работает 40 лет, число рабочих мест — около 80 тыс. человек, годовой оборот — 15 млрд евро. И это тоже социальный проект! В то же время предприятие «Yalla Trapan» в городе Мальме, где работает г-н Бъёрк, от шести работников выросло до 22, это женщины-мигранты, которые занимаются уборкой, шитьём и кулинарией. Упор делается на то, что они реализуют собственные навыки. Точно такая же концепция у датского предприятия «Консультанты», где заняты аутисты: они преуспели в программировании и тестировании программ, так как способность концентрироваться на одной конкретной проблеме у них чрезвычайно развита. Около 1000 сотрудников работают на международном уровне без грантов и пожертвований.
«ECON» в Польше работает с 2003 года в 16 городах: экологические услуги оказывают люди с ограниченными возможностями. Их около 900, и услуг тоже много: в охране окружающей среды, образовании, раздельном сборе отходов и т.д. Это предприятие имеет и бизнес-планирование, и получает гранты.
В экологическом направлении занят «All Win», что-то вроде продуктового банка: они тоже занимаются отходами плюс излишками продуктов в ресторанах и магазинах. Последние, вместе с фабричными продуктами, где неудачно наклеены этикетки или есть похожие дефекты, передаются неимущим. Фабрики, рестораны, магазины должны были бы этот товар утилизировать — вместо этого они по символической цене продают их «All Win».
К концепциям социального предпринимательства относятся инновационность и динамичность. Если предприятие выходит в бизнес-среду, сотрудникам понадобятся новые знания: по правовой базе, инвестированию, сертификации, маркировке и т.д. Модель работает как экосистема — динамично и взаимосвязанно. А область применения может быть любой — от экологии и создания рабочих мест до здравоохранения и образования.
В одной из африканских стран основали предприятие для учителей: оно нацелено на развитие лидерских качеств. Поскольку в стране были и сами школы, и понимание ценности образования, но все это не работало, провели исследование: не оказалось лидеров, сделали вывод социологи. Преподавать «лидерство» пригласили бизнес-активистов, и все признали такое образование/сотрудничество продуктивным для обеих сторон.
Практика обгоняет и бизнес, и госструктуры
Г-н Бъёрк констатировал тот факт, что глобальная экономика совершенно не устойчива, и государства не справляются с социальными проблемами в своих странах. Действия правительств направлены на повышение благосостояния граждан и только реагируют на новые реалии, то есть действуют с опозданием.
В то же время все рынки подвержены кризисам, и социально ориентированные предприятия как раз создают альтернативу, поскольку действуют в устойчивом ключе. И, конечно, поддерживают друг друга, создавая международные сети, развивая гражданское общество. Масштабирование идеи, работа в составе федерации — это движение снизу, оно помогает самым разным инициативам обменяться опытом и включиться в общую тенденцию.
В этом ракурсе тоже можно рассматривать сотрудничество бизнеса и социальных предприятий. Например, есть интересный факт, когда экологическая организация отклонила инвестирование от «Coca Cola», понимая, что больше потеряет репутацию, чем выиграет. И она же приняла партнерство «IKEA», оценивая бизнес-практику столь же глобальной компании как приемлемую.
Если же говорить о сотрудничестве социальных предприятий с политикой, то экологи должны учитывать, что политики любят цифры.
Постарайтесь связать влияние экологического предприятия и снижение общественных издержек: безработицу среди молодежи, криминализацию, проблемы здравоохранения. Это можно назвать социальной рентабельностью.
Выводы и примеры
К числу выводов, пока лишь промежуточных, г-н Бъёрк отнёс отдельные тезисы своего доклада. Социальное предпринимательство — еще взрослеющая сфера, где важны платформы (в том числе online) для исследований, дискуссий, измерений результатов. К трудностям в этой сфере следует отнести неоднородность предприятий, неразработанность правовых форм, возникновение конфликтов с бизнесом. В Беларуси, как и в Швеции, нет закона о социальном предпринимательстве. Для нашей страны – это сдерживающий фактор.
Однако такие предприятия как «Сельская Столинщина» показывают, что устойчивое развитие этого сектора возможно. До 500 тонн полиэтиленовой плёнки в год используется в тепличном хозяйстве района. Уточним, что она одноразовая, что объясняется особенностями деревянных теплиц. А край этот — огуречный.
Предприятие по цене вторсырья собирает плёнку у сельхозпроизводителей, предотвращая появление несанкционированных свалок и сжигания.
Присутствует экологическая составляющая и в работе танцевально-оздоровительного центра Фонда поддержки спортсменов-инвалидов. Танцы на колясках, прыжки с парашютом, планы по развитию медицинского туризма — и всё это на лоне природы в Колодищах. Это только часть деятельности организации, которая презентовалась на пяти заседаниях Советов СНГ и модель которой рекомендовалась как лучшая на постсоветском пространстве.
Оба примера как нельзя лучше характеризуют наш опыт: с опорой на имеющуюся базу, на традиционные социальные запросы, локальные особенности, с привлечением специалистов. Будут ли на этом поле работать новые экологические предприятия, зависит от их активности.