Если выученная беспомощность – это не про вас, то в понедельник можно прийти по адресу Октябрьская, 3 в городе Островец. В холле кинотеатра в 13:00 начинается регистрация участников, а в 14:00 будет обсуждение доклада по стратегической экологической оценки (СЭО) проекта Стратегии обращения с отработавшим ядерным топливом (ОЯТ) Беларусской атомной электростанции.
Иными словами, обсудят, как ОЯТ может повлиять на экологическую ситуацию в будущем. Стратегию обращения с ОЯТ руководство строящейся станции предполагает обсуждать позже.
Высказать свою позицию можно не только приехав в Островец, но также выслав замечания и предложения в рамках общественных обсуждений до 15 января 2019 года (адрес и более подробная информация по ссылке ниже).
«Плутоний, америций и другие радионуклиды в отработавшем топливе остаются опасными десятки и сотни тысяч лет, и мы должны изолировать их от окружающей среды на весь срок, пока они опасны. И это главная проблема – что делать с ними примерно 500 тысяч лет», – объясняет физик-ядерщик и эколог из России Андрей Ожаровский.
Кстати. Подпишите петицию: МЫ ПРОТИВ ХРАНЕНИЯ ЯДЕРНЫХ ОТХОДОВ В БЕЛАРУСИ!
Идея спланировать на такой срок абсурдна, но, тем не менее, пытаемся не только мы. Художник из России Тарин Саймон совместно с госкорпорацией «Росатом» создал радиоактивное произведение искусства – черный квадрат, сделанный из остеклованных радиоактивных отходов. Она находится в железобетонном контейнере в бетонном хранилище.
Оценить красоту можно будет, по замыслу художника, в 3015 году, когда материалы станут менее опасны для человека.
Не пропустите: Cобрание по обсуждению с общественностью вопросов обращения с отработавшим ядерным топливом БелАЭС
Соглашение с Россией о переработке не подписано
Но вернёмся к отходам АЭС. Авторы доклада о СЭО предлагают несколько путей обращения с ними:
- Первый – охладить отработавшее топливо, транспортировать в Россию, переработать (извлечь полезные элементы), получить обратно оставшееся отходы и захоронить их.
Минус в том, что через Беларусь будут возить опасные вещества. Насколько успешно – заранее неизвестно, но с корпусом реактора мы справились только с третьего раза. А он не радиоактивный.
«Риск при транспортировке не рассматривается, и в докладе написано, что таких аварий не было. Но, согласно другому докладу*, в России зафиксирована 33 таких эпизода при транспортировке радиоактивных веществ», – уточняет Ирина Сухий, член совета ОО «Экодом».
К тому же, при этом варианте высоко радиоактивные продукты переработки ОЯТ всё равно вернутся в нашу страну и с ними надо будет что-то делать.
- Второй вариант – почти как первый, только перед отправкой топливо полежит в Беларуси пару десятков лет.
Если вы попадёте на обсуждение, то стоит спросить, когда будет получено согласие от Российской Федерации в принципе принять отработавшее топливо и сколько будет стоить для нас переработка — вряд ли Росатом будет для нас это делать бесплатно.
«В вашей концепции обращения с ОЯТ цитируется межправительственное соглашение о сооружении АЭС. В пункте 9.2 говорится, что условия возврата для переработки ОЯТ должны быть определены отдельным межправительственным соглашением. Но с 2011 года до сего времени это соглашение не удалось заключить.
Оно должно быть заключено сейчас, до того, как начала работать АЭС. Иначе вы будете иметь отработавшее топливо, с которым непонятно что делать», – комментирует Андрей Ожаровский.
Радиоактивный груз лучше не возить
Отработавшее топливо относят к отходам без переработки Швеция, Финляндия и Бельгия. К тому же варианту склоняются США, уточняет Андрей Ожаровский.
- С этим созвучен вариант, которого нет в отчёте о СЭО и который рады были бы увидеть экологи – хранение отходов на площадке АЭС в ожидании светлого будущего и технологий, которые решат проблему ядерных отходов.
«Строительство любого долговременного хранилища стоит миллиарды долларов», – комментирует Ирина Сухий.
Тем не менее, она считает, что из предложенных вариантов лучше всего тот, который не предполагает перемещения отходов на большое расстояние (процесс хранения описывает «Росатом»).
При этом долговременное хранение с захоронением в глубоких геологических формациях на территории Беларуси без переработки (без отправки в Российскую Федерацию) плохо тем, что нельзя предсказать, как поведут себя недра: например, в Германии вода попала в хранилище отходов, захороненных в 60-70 годы.
Поедет ли радиоактивный груз?
Идеальный вариант – не создавать отходы. С точки зрения экологии именно создание ядерных отходов, а не производство электричества является главной функцией АЭС – в этом уверен эколог Андрей Ожаровский.
Пока в Беларусь не завезли ядерное топливо, появления опасных отходов всё ещё можно избежать, уверена Ирина Сухий:
«Но доклад не рассматривает нулевой вариант. Цитирую:
"В рамках проведения СЭО проекта Стратегии вариант «нулевая альтернатива» не рассматривается, так как отказ от эксплуатации Белорусской АЭС, которая является источником образования ОЯТ, невозможен”.
А может если рассмотреть все последствия, отказ как раз и будет самым возможным вариантом?», – пишет она в соцсетях.
Ядерное топливо – это не горы урана, а циркониевые трубки
Пару слов о том, что такое ОЯТ и в чём проблема с ним. Отработавшее ядерное топливо – это длинные циркониевые трубки, заполненные обогащённым ураном. До использования их можно брать руками, и это будет безопасно. После – достаточно провести рядом с ними немного времени, чтобы получить дозу облучения, несовместимую с жизнью.
«Свежее ОЯТ предельно смертоносно — стоя в метре от извлеченной из реактора тепловыделяющей сборки ОЯТ, вы рискуете за 10-20 секунд получить смертельную дозу», – объясняет Ирина Сухий. Как уточняет Андрей Ожаровский, может быть, надо минута или несколько – никто не ставил такие эксперименты на людях.
Эти стержни собирают в тепловыделяющие сборки. После использования их извлекают и помещают в бассейны с водой, где они охлаждаются.
«Цепная реакция уже остановилась, но идёт альфа- и бета-распад различных радионуклидов», – объясняет российский физик.
«Полежавшее лет 30 ОЯТ становится менее губительно с точки зрения излучения, но вот его радиотоксичность остается вполне на смертоносном уровне», – уточняет Ирина.
После выдержки в бассейнах на АЭС оно может быть перемещено в место так называемой переработки. Этим занимаются всего несколько стран в мире, и Россия среди них. Андрей Ожаровский добавляет, что отработавшее ядерное топливо после переработки не перестанет быть опасным.
«Я посмотрел много публикаций: очень часто недобросовестные журналисты пишут, что отработавшее топливо Беларусской АЭС будет отправлено в Россию. Но они не разъясняют, что переработка – это просто извлечение плутония, и, возможно, оставшегося урана, после которой, согласно требованиям российского законодательства, оставшиеся отходы вернут в страну происхождения ОЯТ, то есть в Беларусь», – говорит он.
Поэтому происходит переработка или нет, но страна-производитель отходов всё равно должна будет решить вопрос с их хранением или захоронением.
«На сегодня ни в одной стране мира нет хранилищ, рассчитанных более чем на 50 лет, а надо минимум на 100 тысяч лет. Что с ним (ОЯТ) ни делай – всё равно останется потомкам», – пишет Ирина Сухий.
* – имеется в виду доклад Ершова В. Н.(замдиректора ФГУП «Аварийно-технический центр Минатома России»). Согласно данным, в США за 1999–2008 гг. произошло 120 аварий с грузами из радиоактивных материалов. В Великобритании за 1958– 2008 гг. произошло 913 инцидентов. Данные об инцидентах в России привёл «Росатом» в докладе в Санкт-Петербурге в 2015 году.
Первое фото: с производства ядерного топлива для Беларуси в России. Фото – ПАО “Новосибирский завод химконцентратов”