Неделю назад украинские власти сообщили: пожары в зоне отчуждения ЧАЭС под контролем и осталось потушить тление. Но всё оказалось не так: огонь снова разгорелся пару дней спустя… А вчера случился день сурка: утром в зоне отчуждения снова оставалось лишь потушить тление.
Чем это грозит людям, живущим возле зоны пожара и во всём остальном мире, попробовал проанализировать экологический ежедневник Reporterre в своей аналитике 15 апреля. Приводим перевод текста Эмили Масман.
Все ещё непонятны размеры ущерба, особенно в том, что касается хранения радиоактивных отходов, пишет Reporterre. Местные организации в Беларуси обеспокоены судьбой жителей близлежащих деревень, в частности детей.
Как открытый огонь ушёл, но вернулся
Пожары начались 3 апреля и являются самыми масштабными из всех, что когда-либо случались возле станции, по оценке Гринпис России. Огонь разоряет запретную зону – так называемую «зону отчуждения» – радиусом в тридцать километров вокруг повреждённого реактора, который взорвался 26 апреля 1986 года.
Более 1 300 спасателей и пожарных, а также 292 единицы техники занимаются тушением пожара, включая три вертолёта (цифры уточнены по информации ДСНС Украины на 20 апреля – редакция ЗП).
Во вторник, 14 апреля, Государственная служба чрезвычайных ситуаций Украины (ДСНС) заверила, что «открытого огня» больше нет, только «незначительное тление». Через несколько дней последние очаги возгорания будут потушены, заявил тогда президент Украины. Этому должен был поспособствовать дождь, начавшийся над горящей местностью во вторник, 14 апреля.
Есть ли угроза для саркофага повреждённого реактора и ядерных установок?
Одно можно сказать наверняка: пламя находилось вплотную к сердцу запретной зоны – повреждённой электростанции и окружающим её стратегическим объектам. В четверг, 9 апреля, украинские власти заявили:
«Крупномасштабные пожары могут угрожать экологической безопасности в регионе, а также объектам в зоне отчуждения, где хранятся радиоактивные отходы, отработавшее ядерное топливо и где находится Чернобыльская АЭС», – пишет Государственное агентство Украины по управлению Зоной отчуждения.
«В полдень 13 апреля, в понедельник, самый крупный из пожаров в районе Чернобыльской электростанции прошёл 34 400 гектаров территории. Этот первый пожар начался в пятницу, 3 апреля, в пятидесяти километрах от станции. Второй пожар вспыхнул в среду, 8 апреля, в пяти километрах от электростанции, и прошёл 12 600 гектаров. Он перекинулся через реку Припять шириной 200 метров, и приблизился к саркофагу на расстояние одного километра», – написал Reporterre Рашид Алимов, эксперт по атомной энергии в Гринпис России.
Аэрофотоснимок пожара NASA показывает, что он сильно приблизился к металлическому куполу весом 25 000 тонн, построенному в конце 2016 года и предназначенному для того, чтобы на протяжении ста лет сдерживать излучение активной зоны реактора.
Также можно заметить, что в этом районе почти нет лесов, которые ускоряли бы распространение пламени.
«Территория вокруг саркофага расчищена, а объекты надёжны с точки зрения гражданского строительства», – подтверждает Reporterre заместитель директора по окружающей среде Института радиационной защиты и ядерной безопасности (IRSN) Марк Глейз.
Независимая информационно-исследовательская комиссия по радиоактивности (Criirad) в пресс-релизе, выпущенном во вторник 14 апреля, куда менее оптимистична:
«В текстах подчёркивается способность [купола] выдерживать температуру в диапазоне от -43 °С до + 45 °С (...) Это смехотворно по сравнению с температурами, возникающими при пожаре. В заявлении от 11 апреля для New York Times Катерина Павлова, исполняющая обязанности главы Государственного агентства Украины по управлению Зоной отчуждения сказала, что команды «работали всю ночь, копая противопожарные полосы вокруг станции, чтобы защитить её от огня».
«Пожары также могут повлиять на электрические установки, например, на систему охлаждения 20 000 сборок отработавшего топлива первого, второго и третьего реакторов. Они хранились в бассейне, но полностью ли перемещены в новую систему сухого хранения – мы не знаем», – опасается Бруно Чарейрон, директор Criirad, с которым связался Reporterre.
Наблюдателей беспокоят и близлежащие объекты, такие как места складирования и хранения радиоактивных отходов.
«Существуют также хранилища радиоактивных отходов, оставленные в спешке после аварии – например, необорудованные площадки», – говорит Глейз.
Они часто покрыты песком, бетоном или водой, сдерживающими радиацию. Подобные объекты вызывают опасения не только у него, но также у Ива Ленуара, президента ассоциации «Дети беларусского Чернобыля», с которым связался Reporterre.
«Рядом с куполом (установленным в 2016-м – ЗП) находятся несколько мест складирования отходов. В одном из них находятся миллионы тонн того, что использовали для сооружения саркофага: вертолёты, краны…
Это место полностью обезлесено, и там возможно лишь незначительное возгорание. Но не будем забывать, что речь идёт о месте хранения предметов, побывавших в непосредственной близости от ядра реактора.
Следовательно, в этих предметах содержатся следы воздействия радиации – не слишком привлекательные радионуклиды плутония, америция и другие. И лучше бы они не попали в окружающую среду.
Другие места хранения находятся на очистных сооружениях, которые могут вплотную граничить с горящими участками».
По данным Criirad, в этом районе находятся тысячи площадок с радиоактивными отходами.
«Без сомнений, есть вопросы к безопасности. Даже с учётом того, что, возможно, ответить на них выйдет, только зная точно все установки, места складирования и хранения», – заключает Мистер Чарейрон.
Возможно ли, что люди подвергнутся или уже подверглись облучению?
Наибольший риск загрязнения создают не купол и не хранилище радиоактивных отходов, а деревья и мёртвые листья на земле: сгорая, они выбрасывают в атмосферу радиоактивные частицы.
«Проблема с крупными пожарами возле ЧАЭС повторяется регулярно с 1992 года. В лесах зоны отчуждения, загрязнённых цезием-137 и стронцием-90, становится всё меньше микроорганизмов, из-за чего растительный опад разлагается плохо или не разлагается вовсе. В некоторых горячих точках его толщина может достигать метра!
Деревья тоже страдают от недостатка микроорганизмов и быстрее высыхают. Всё это создаёт взрывоопасную среду, которая вспыхивает буквально из ничего, если на улице жарко и сухо», – говорит Ленуар.
«И когда начинается пожар, радиоактивные частицы от сгоревших коры, листьев и заболони разносит ветер. Так из подстилки появляется 90% радиоактивных веществ, которые в виде взвеси попадают в воздух после пожара», – говорит Глейз.
В зоне отчуждения приняты меры для того, чтобы такие пожары случались реже, а их размер был меньше: сплошные рубки леса, установка специальной установки для сжигания с фильтрами для древесины… Но мер явно недостаточно для того, чтобы противостоять разрушительным последствиям засухи и жаркой погоды, связанных с изменением климата.
Получить дозу радиации в первую очередь рискуют пожарные, которые тушат огонь на заражённой территории. Они могут подвергнуться внешнему облучению либо вдохнуть радиоактивные частицы внутрь. Однако измерения и расчёты последних дней, сделанные IRSN (Институтом радиационной защиты и ядерной безопасности), относительно оптимистичны
«Сложно оценить предпринятые меры и оценить количество сгоревшей древесины там, на месте. Но наши расчёты, проведённые для наиболее вероятных гипотез, показывают: пожарный, проработавший семь часов, получает дозу в 1 микрозиверт (мкЗв). Это в тысячу раз ниже максимальной годовой дозы для населения во Франции», – говорит Глейз.
Чарейрон более осторожен в оценках. В Criirad считают, что уровень радиации в метре над землёй превышен в 16 раз там, где прошёл пожар. Эти данные принадлежат Государственному агентству Украины по управлению Зоной отчуждения. Criirad уточняет, что загрязнение не является однородным и местами его уровень может быть значительно выше.
«Во время измерений, проведённых в этом районе в 2000 году Criirad случайно зафиксировал уровень радиации, при котором доза составила 247 мкЗв в час. Работая там, пожарный может за четыре часа получить большую дозу, превышающую максимальную за год!»
Пожар может быть потушен, но даже после того радиоактивные частицы, переносимые ветром, продолжают свой путь и могут загрязнять новые территории.
Спрогнозировать это пытается институт IRSN, где 7 апреля работает кризисное подразделение, где специалисты изучают сводки погоды, моделируют циркуляцию воздушных масс и прогнозируют загрязнение. На момент написания текста ситуация была не так и плоха, хотя данные были неполными.
«Нас интересовала ситуация во Франции, а также там, в Киеве, через который проходил дымный шлейф и где живут французские граждане, – объясняет Глейз.
– В Киеве, согласно нашим моделям, концентрация цезия-137 в атмосфере должна [была] составлять 1,2 миллибеккереля на кубический метр, что чрезвычайно мало. Этот уровень даже не подтверждается оборудованием института IRSN в посольстве Франции в Киеве – зафиксированный им уровень ещё ниже».
Согласно информационному письму института IRSN от 7 апреля, с которой ознакомился Reporterre, потенциально загрязнённые воздушные массы из Украины должны были достичь восточной Франции 7 апреля.
«Во Франции могут обнаружиться следы. Мы ожидаем экстренных анализов с фильтров, установленных на наших станциях отбора проб аэрозоля, которые работают, несмотря на карантин; они должны прибыть в конце этой или начале следующей недели», – говорит Глейз.
Уточнение ЗП: институт постоянно обновляет информацию. Модель движения дымного следа опубликована 17 апреля. Видео – институт IRSN
Беспокоиться надо о другом – о жителях территорий в непосредственной близости от зоны отчуждения, считают местные организации.
«Ветер дул в сторону Киева, а после сменил направление на север, где расположена граница с Беларусью. Это недалеко от места возникновения пожара и, вероятно, район сильно пострадает. Населяющие его люди небогаты, а их здоровье не очень хорошее из-за постоянного загрязнения через пищу.
Они едят овощи, ягоды и грибы, буквально напичканные цезием-137. 300 000 детей живут на загрязнённой территории Беларуси. Именно о них должны кричать СМИ, а не о ситуации в Киеве или рисках, связанных с саркофагом», – беспокоится Ленуар, чья ассоциация работает в партнёрстве с независимым институтом радиационной безопасности «Белрад» из столицы Беларуси Минска. – В деревнях Полесского района горят дома. Едкий радиоактивный дым вдыхают взрослые и дети во всех деревнях Полесского района, в частности в Раковке, Луговиках, Радынке, Марьяновке, Максимовичах, Марковке.
Деревня Вилча сгорела полностью. Многие жители могут оказаться без жилья, одежды и еды, у них никакой защиты, как со своей стороны предупреждает профессор Бандажевский. Этот человек много лет изучал влияние хронического радиоактивного загрязнения на жители Иванкива, примерно в пятидесяти километрах от повреждённого реактора.
Радиоактивные элементы, содержащиеся в дыме, оказывают вредное воздействие на людей, особенно на детей. Помощь ждать некогда: примерно 600 детям в зоне бедствия она нужна уже сейчас!»