Отчасти виновата… будущая АЭС?
Экоактивисты заметили, что в последние два-три года наблюдается большой рост числа посетителей природоохранной территории и самовольных стоянок. Это как раз совпало со строительством Островецкой АЭС. В районе действительно стало больше людей: сюда приезжают рабочие, занятые на стройке.
В итоге антропогенная нагрузка на заказник увеличилась, и существующая инфраструктура не справляется с количеством отдыхающих. Повсюду видны кострища и разломанные мусорные контейнеры. На ключевых стоянках, например на озере Кайменском, беседки в аварийном состоянии. На большинстве стоянок нет туалетов. А где есть — в не самом хорошем состоянии.
Там, где раньше были густые заросли тростника и росли деревья, — вытоптанные площадки. Например, на озере Гульбеза. Раньше там была только одна стоянка, теперь же ими усеян весь восточный берег. На одну санкционированную — четыре несанкционированных. Плачевно выглядят и берега Ольховского водохранилища, одного из самых красивых в Беларуси, напоминающего Карелию. Высокие сосны, полуострова, красивый карельский пейзаж. Но теперь оно загажено. Стоят машины, вокруг мусор, который лежит прямо возле дороги и на берегу водоёма — даже не нужно проводить никакого специального мониторинга, всё видно сразу.
«Всё вышеперечисленное — это нарушения режима заказника. Несанкционированные стоянки запрещены во всех республиканских заказниках, заповедниках и национальных парках, — рассказывает региональный координатор общественной экологической инспекции "Зелёный дозор" Игорь Пастухов. — Мы проводили проверку в июне, потом 20 июля и 29 августа, и совсем недавно — в конце сентября. На озере Гульбеза и Ольховском водохранилище — тот же самый мусор на том же самом месте, плюс ещё и добавился. А в ответах на наши запросы нам пишут, что всё в порядке, нарушений нет».
Для заказников обязателен расчёт предельно допустимой нагрузки (ПДН). Например, если ваша квартира может принять 5 человек, а соседняя только 10, то что станет с квартирой, если гостей окажется 20 или 30? Такой же принцип и с местами отдыха на особо охраняемых территориях. За этим должна следить администрация заказника.
«Для очень многих территорий ПДН, к сожалению, не рассчитан. Но для заказника "Сорочанские озёра" такой расчёт как раз подготовлен. Навскидку это 1360 человек при условии их единовременного пребывания на всей территории. Но для каждой стоянки должен быть свой ПДН. Этими расчётами может заняться администрация заказника, методики доступны, они есть на сайте Минприроды с 2012 года. Более того, их распространили во всех заказниках», — рассказывает Игорь Пастухов.
По словам директора заказника Николая Кончанина, строящаяся АЭС никак на состояние природоохранной территории не влияет.
«На стройке большинство людей — местные. Одна команда атомщиков приехала, отработала и уехала. То есть они тут работают вахтовым методом и особо не задерживаются. Зимой так вообще никого в заказнике нет», — уверяет Николай Кончанин.
Он полагает, что антропогенная нагрузка в Сорочанских озёрах не превышает норму: число людей, ежедневно прибывающих на территорию заказника, не добирает и середины предельного норматива.
Заказник никому не нужен?
По беларусскому законодательству, все республиканские и местные заказники подчинены Министерству природных ресурсов и охраны окружающей среды, параллельно они стоят на балансе райисполкомов. То есть финансирует, контролирует и назначает директоров природоохранных территорий не ведомство, а райисполком. И, по словам Пастухова, местная власть указывает, как управлять заказником и буквально как «дышать» администрации.
«Заказник как будто существует только на бумаге. Руководство делает вид, что платит его администрации, администрация делает вид, что работает. В 2010 году заказник занял четвёртое место в десятке диких мест для отдыха в Беларуси. Сегодня в этой десятке уже не находится. Как можно развивать на особо охраняемых территориях туризм, если такой козырь, как нахождение в топе лучших мест, просто ушёл в ноль», — говорит Игорь Пастухов.
Почему Гродненский комитет природных ресурсов не видит нарушений?
Чтобы лечить болезнь, её сперва нужно признать. Но, по словам активистов, со стороны администрации они видят полное непризнание существующих проблем: только с февраля 2016 года написано и отправлено уже несколько заявлений о нарушениях. И каждый раз активисты получают отписки: дескать, у нас всё в порядке.
«Прилагаешь фото нарушений — по нашим заявлениям приезжает Гродненский комитет природных ресурсов, проводит формальные проверки. Прикладывает фотографии, которые сделаны с выгодного для них ракурса, мол, вот, всё в порядке. А сделали бы несколько шагов назад, и в объектив попала бы мусорная свалка, которую они упорно не замечают. На наших же фотографиях мы даже стрелками указывали, где лежит мусор. Подойдите и взгляните на «красоту». Оцените масштаб бедствия. Пишем повторные заявления, просим минских приехать и проверить, подключаем журналистов. Когда болезнь видна, её уже невозможно не принять, потому что факты налицо. Дальше нужно вместе работать, что-то предлагать. Это не быстрые шаги, но на сегодня единственно возможный способ», — говорит Игорь Пастухов.
Он приводит в пример национальный парк «Нарочанский», природный комплекс «Голубые озёра». Активисты рассказывают, что рекомендации Академии наук там не выполнялись, на стоянке вместимостью 30 человек размещались 300, и при этом там было всего два туалета. Ушли годы на то, чтобы общественность и руководство парка сели за один стол переговоров, приняли точки зрения друг друга и начали работать вместе. Как результат — сейчас ситуация на Голубых озёрах достаточно приемлемая, национальный парк может служить хорошим примером для остальных особо охраняемых природных территорий.
«Из Гродненского комитета природных ресурсов и администрации Сорочанского заказника нам отвечают, что они каждый день мониторят территорию. Если это так, почему они не могут навести порядок? Если вы приезжаете на озеро и видите, что группа лиц организовала несанкционированную стоянку в неположенном месте, развели костёр, нарубили деревьев, намусорили, почему вы не составите протокол, не накажете их? В последние три года ни одного протокола не составили», — отмечает экоактивист.
Директор заказника: месяцами мусор не лежит
По словам Николая Кончанина, мусор в заказнике убирают еженедельно. Летом в уборке помогают лесничества, школы. Месяцами никакой хлам там не лежит.
«Нам постоянно звонят, чтобы мы приехали и убрали мусор. Помимо нас там есть проверяющие, которые приезжают именно по этому вопросу. Есть, конечно, люди, которые увидят какую бумажку под кустом, сфотографируют и пишут на нас заявления. Но за каждой выброшенной бутылкой не угонишься. А бардака у нас нет. Можете хоть сегодня приехать, я проведу вас по местам отдыха, и вы увидите чистоту и порядок, я вам гарантирую», — уверяет Николай Кончанин.
Директор говорит, что на содержание мест отдыха не хватает денег: были бы средства, можно было бы лесхозу оплатить какие-то услуги.
«У нас же только два человека, а у лесхоза есть люди, материалы. Были бы деньги, и они сделали бы нам беседки, помогли обновить места отдыха. Есть беседки, которые построили ещё в 2006 году. Понятно, что они могут быть где-то поломанными. Будет ревизия, нужно их как-то списывать, убирать, строить новые. Сегодня одна обыкновенная восьмиугольная беседка стоит в районе 12 млн рублей. Это порядочные деньги, а сейчас у государства каждая копейка на счету, и есть вопросы поважнее, чем поставить беседку. Я разговаривал с директором АЭС, чтобы они нам профинансировали какую-нибудь постройку. Хотя лесхозы и так нам хорошо помогают: целое лето давали технику, мусор вывозили, бывало, бесплатно подвезут дрова на места отдыха», — рассказывает Николай Кончанин.
По его словам, каждый год заказнику увеличивают планы: «Жизнь заставит — и Сорочанские озёра перейдут на самоокупаемость».
Но на кое-что деньги всё-таки находятся, уверен Игорь Пастухов. Так, например, на озере Тумское возле деревни Горшавичи присутствует ухоженная несанкционированная стоянка, на которую откуда-то деньги нашлись. Активисты считают, что стоянка для узкого круга привилегированных. В ответе Гродненского комитета природных ресурсов ни слова об ней нет. И это не единственный случай.
С 2010 года администрация заказника, которая должна следить за порядком, находится в 25 км от заказника, в Островце. Игорь Пастухов убеждён, что такая ситуация неприемлема: нет никакого надзора за территорией, к тому же ежедневные поездки обходятся дорого.
В удалённом размещении администрации Николай Кончанин проблемы не видит:
«Действительно, мы находимся в Островце, но нам выделяют деньги на машину, чтобы мы могли ездить и мониторить заказник. Летом мы это делаем практически ежедневно, зимой — реже. Вместе с тем наш специалист живёт на природоохранной территории и может на месте за всем следить. Не вижу необходимости каждый день туда ездить», — отметил он.
Где заказнику можно взять денег?
Игорь Пастухов предлагает администрации заказника несколько источников финансирования. Во-первых, на особо охраняемой территории работают несколько субъектов хозяйствования: лесхозы, охотхозяйства и колхозы. Там рубят и потом продают лес, вспахивают землю, вносят удобрения рядом с озёрами, собирают урожай и продают его. Причём сам заказник ничего с этого не имеет. Если лесхоз рубит там деревья, то пусть, например, за свой счёт восстановит стоянку. Уже какая-то помощь.
Второй источник ресурсов — стабилизационный фонд, который есть в каждом райисполкоме и формируется из бюджета района (а это проданный лес и сельхозпродукция, в том числе с территории заказника).
Привлечение инвестиций в развитие туристической отрасли экологической направленности также было бы выходом, особенно в свете последних решений правительства о развитии экотуризма на ООПТ.
О причинах недостатков
По словам директора, чтобы развивать заказник, обновлять инфраструктуру, нужно вкладывать деньги. А с этим каждый год всё сложнее.
«Если взять, например, заказник «Озёра», то там больший поток туристов, поэтому он больше финансируется. У нас же нет никакого финансирования. За счёт мест отдыха мы зарабатываем пару миллионов, которые уходят на мелочи — буклеты, аншлаги, краску, кисточки, гвозди», — рассказывает Николай Кончанин.
Заказник финансируется из областного бюджета, а не районного.
«Все заказники на Гродненщине финансируются из одного источника. За 5 лет, что я здесь работаю, район нам не дал ни копейки. В начале моей работы, когда ситуация была получше, мы каждый год делали комплекты беседок, аншлаги, информационные щиты — всё это нам оплачивал областной бюджет», — отметил директор.
По его словам, из года в год администрация пишет бумаги с просьбой профинансировать строительство домов охотника и рыбака в заказнике. Спрос на них есть: люди звонят и спрашивают, можно ли приехать отдохнуть с семьёй.
К слову, на весь 2016 год заказнику «Сорочанские озёра» из бюджета выделили 208 миллионов неденоминированных рублей. В основном эти деньги уходят на зарплаты, коммунальные услуги, топливо для служебного автомобиля, отопление и прочее.
Почему Сорочанский заказник нужно беречь?
С Сорочанских озёр начинается беларусское поозерье. На территории заказника 12 озёр и 4 водоёма вытянуты в цепочку примерно на 20 км. Все они абсолютно разные, с разными экосистемами и типажами. Животный мир богат и разнообразен, много краснокнижных видов, редких земноводных. Заказник не зря назван ландшафтным – горки, холмы, котловины, которые заполнены озёрами – это по-настоящему красивое пейзажное место. Заказник стоит на коридоре миграции птиц. По оценке специалистов, в весенне-осеннее время в заказнике можно наблюдать 85% видового состава птиц Беларуси.
