Смерть рулит сворой пожирателей прошлого и разрушителей порядка мест. Ёй тесно в президиуме на шесть персон. И абсолютно пофиг, что ты любишь. Пару дней назад районные власти начали сносить минский Тракторный посёлок. А 29 июня решили об этом потолковать с недовольными.
Знаешь, они как живые. Умеют писать объявки (вечером накануне встречи) и загадочно зазывать на собрание «по вопросу несогласия со сносом Тракторного посёлка». Знатный акцент: не «по вопросу сноса». Беспокоил не снос. Нужно было разобраться с «несогласием».
Собравшимся – общим числом где-то в полста человек – первым делом сообщили, что проект ликвидации малоэтажного зелёного райончика разработан ещё в 2007-м, утверждён и одобрен всеми инстанциями, и нынче (почему-то) пущен в ход. Намечен многосерийный план разноса старых сталинок, и администрация вполне верит, что сумеет их победить.
Правда есть незадача: сносить готовы, а вот строить пока некому. Подрядчиков на запланированные многоэтажки не нашлось. Но кого и когда это останавливало? У жильцов строений, уцелевших после победного марша бульдозеров и гастарбайтеров, есть реальная перспектива жить посреди пустырей и развалин того, что пока ещё выглядит вполне гармоничным и цельным комплексом. Ничего личного: наверное, пустую землю проще впарить застройщику.
Мы, тракторозаводские, им мешаем. Путаемся под ногами. Задаем неприличные вопросы – скажем, а не думали ли что-то сохранить и поправить? Не думали. Пробовали решить проблему не разрушением, а отселением желающих? Нет, а зачем? Есть утвержденный, как вам уже сказали, в 2007-м году план. Он, вам уже сказали, одобрен всеми инстанциями. Нормальный ход старого советского анекдота: «А мо-о-о-жет в реанимацию? – Не спорьте, больной! Доктор сказал в морг – значит, в морг!»
Шестёрку в президиуме, всклокоченную и нервную, почти жалко. В этой машине колесики не крутятся назад. И поодиночке ровным счётом ничего не значат. Впрочем, в комплекте – тоже. Похоронная бригада шелестит бумажками, несёт пургу. Путает улучшение жилищных условий с сохранением истоической застройки. В очередной раз твердит, что все решено.
От себя им сказать нечего. Да и незачем. Нет миссии поправить ситуацию. Есть миссия принять недовольных. Всё, правда, уже запущено, но пусть себе погудят.
И это страшно. Потому что тебя уже решили и вычислили. Определили размеры клетки и режим кормежки, а также цвет подстилки и частоту подачи кислорода. И нечего вякать! Это к соседу приехали на танках. Это на соседней улице высекают деревья. Это чужой кирпич грызут железными челюстями их машины. Живи, пока живой. В этот раз тебя пожалели.
С их стороны можно было бы понять любую мотивацию. Личный интерес. Деловой профит. Даже вульгарное мздоимство. Но всё выглядит чистым, как слеза пионерки. Инвестиций нет и когда будут (да и будут ли вообще) – неизвестно. Крушим так, на всякий случай. Впрок.
Ноль эмоций. Техническая задача. Что тут жалеть? Старьё и есть старьё.
Возможно, главное достижение режима – как раз такие кадры. Бригады одностороннего действия с отключенными функциями сочувствия и понимания. Биороботы, заточённые на исправление реальности хирургическим путём. Без сомнений. Без вариантов. Без любви.
Можешь сколько угодно твердить о культуре памяти и городском ландшафте, об эмоциональной привязке и гармонии уличного дрифта, о поэзии малоэтажной застройки и о её возможной трансформации в богемный арт-район. В их словаре таких слов нет. А это значит, что они ничего не значат.
Они как живые. Только им не болит.
И потому они убивают Тракторный. Не спеша. А куда им спешить? Жителей из обреченных двухэтажек давно выселили. А остовы их жилищ бросили остывать и разрушаться. Ремонт? Реконструкция? Идите лесом! Повторяю ещё раз: в 2007-м уже всё решили. Вот и приезжая рабсила как раз подтянулась.
И некому сказать, что режут по-живому. И нет статьи, чтобы дать по рукам ударникам городской вырубки, мастерам фигурной стрижки под корень и победителям славных домков, выстоявших полвека с лишним, чтобы угодить под чей-то безразличный росчерк. И не спрыгнет с неба культур-ОМОН, чтобы отбить погибающий район.
Власть действует, как обычно – в стиле пьяного тракториста: газуй, дави, круши. Мы правы всегда. Если мы не правы, смотри первый пункт.
Беспредел – не криминальный порядок. Это развращённость абсолютной властью, готовой оправдать любой сдвиг бюрократических мозгов интересами державы. Плюс слепая готовность массовки промолчать и согласиться.
Страшнее всего тупая неотвратимость смертного хода. И полное отсутствие легальных рычагов повлиять на ситуацию. Что остается? Вспомнить лагерную мудрость «не верь, не бойся, не проси». Перейти из статуса просителя в статус ответственного гражданина. И публично потребовать ответа за все косяки, отписки и отмазки. Они нам должны. Они всем нам должны.
То, что сейчас началось на Тракторном и реально грозит Осмоловке – не просто расчистка территории. Не просто чиновный идиотизм и административная дурь. Это преступление системы, сделавшей всех нас заложниками начальственного бреда. И выписавшей самой себе бессрочную лицензию на отстрел нашей любви. Точнее – того, что от неё осталось.