Межведомственная комиссия по сооружению БелАЭС решила заменить повреждённый корпус реактора на станции. Напомним, информация об инциденте появилась только в конце июля (источники сообщали о падении реактора с высоты) и вызвала недовольство Литвы, неоднократно протестовавшей против строительства АЭС вблизи своей границы. Заявление сделали также экологи Беларуси и потребовали сдать корпус реактора на металлолом и остановить строительство атомной станции.
Сразу после инцидента Госатомнадзор запретил проведение с ним работ и его использование. Затем генподрядчик (входящий в «Росатом» «Атомстройэкспорт») провёл своё расследование инцидента. Госатомнадзор «не обнаружил подтверждения безопасности» корпуса.
В «Росатоме» «Ъ» заявили, что выполнят требование заказчика, которое было ожидаемым.
― Мы уже заявляли, что отнесёмся к такому решению с уважением, понимая, по какой причине оно может быть принято, потому что общественная приемлемость атомной энергетики — не менее важный приоритет, чем её безопасность. Будем обсуждать с заказчиком детали, связанные с его реализацией,— заявили в госкорпорации.
С другой стороны, решение Госатомнадзора ставит под вопрос либо контроль оборудования, проведённый «Росатомом», либо выводы, сделанные надзором. В Вильнюсе приветствовали замену корпуса и потребовали международного контроля над проектом БелАЭС. Об этом заявил глава Минэнерго Литвы Рокас Масюлис.
Замена корпуса, видимо, сдвинет сроки ввода БелАЭС (первый блок должен заработать в 2018 году, второй — в 2020-м), о том, насколько увеличатся расходы, не сообщалось.
Глава независимого издания AtomInfo.Ru Александр Уваров не исключил, что смещение сроков не вызовет серьёзных проблем в Беларуси, в стране нет энергодефицита, более того, беларусская энергосистема избыточна по мощностям. Не ясен и вопрос, на кого ляжет обязательство оплатить возможные затраты.
― Возникновение спорных ситуаций, связанных с выявлением дефектов сложного оборудования, которые появились при транспортировке и монтаже, регулируется договором или приложением к нему о поставке оборудования и его обслуживании,— говорит старший юрист адвокатского бюро «А2» Екатерина Ильина.— Условия договоров обычно не раскрываются, но исходя из общей практики в подобных случаях для выявления причин неисправности создаётся комиссия, которая и должна определить, какая из сторон ответственна за её возникновение и, следовательно, несёт материальную ответственность за её устранение. В случае если с выводами комиссии одна из сторон не согласна, спор может быть перенесён в суд.
Инженер-физик из Москвы Андрей Ожаровский заявляет, что лучше бы от ненужного, дорогостоящего и опасного проекта отказались в принципе, передаёт euroradio.fm.
― А это доказывает, что мы были правы с самого начала, когда говорили, что это очень серьёзный инцидент. Сначала пытались утверждать, что там всё нормально, что только краска стёрлась. А теперь меняют. Значит, что-то не так. Станция строится в условиях секретности, а потому, я думаю, мы никогда так и не узнаем истинных причин замены корпуса. Нам не показали видео с инцидентом, хотя оно существует. Возможно, он вообще был плохо сделан.
Андрей Ожаровский объясняет атмосферу секретности вокруг АЭС общей практикой «Росатома».
― Они рапортуют о самом мелком достижении. О том, что сделали корпус, о том, что везут его на стройку, о том, что привезли. Хотя это всё не достижения, а обычная работа. Здесь «Росатом» ведёт себя как европейская корпорация. Но как только случается что-то внештатное, они сразу вспоминают, что являются наследниками созданного Берией Министерства среднего машиностроения.
Опасность для общества в том, что вот этот инцидент с корпусом реактора стал известен не потому, что «Росатом» рассказал, не потому, что сами строители об этом заявили, а потому, что нашлись смелые люди, которые написали про всё в соцсетях. А потом рассказали журналистам. Фактически, общество заставило «Росатом» признать свою ошибку. Ситуация типичная. Они не могут работать по стандартам открытости. И не исключено, что о менее громких, но не менее опасных ситуациях мы вообще никогда не узнаем.
Вот на Ленинградской АЭС нашёлся такой человек, его зовут Виктор Олейников. Он уволился со станции и начал рассказывать, как там фальсифицировали данные сварки циркуляционного трубопровода. Того самого, который приваривается к реактору. Поэтому я допускаю, что случай в Островце не единственный. Это индикатор стиля «Росатома». Когда корпорация закрыта для общественности, когда в общественности видят врагов и молчат о серьёзных инцидентах.
― После новости о замене корпуса реактора в Беларуси начали шутить, что старый поменяют на новый, который хотели поставить на второй энергоблок. А туда, соответственно, поставят старый разбитый. Возможно ли это в реальности?
― Корпус реактора — слишком большое устройство для того, чтобы его можно было спрятать. Я думаю, мы узнаем, куда его денут. Возможно, с ним произойдёт то же, что произошло с его братом. В городе Волгодонске, где их делают, один из корпусов поставили просто в качестве экспоната. Бракованный он был или тоже повреждённый. Думаю, сейчас нужно предложить, чтобы этот островецкий корпус тоже был использован как памятник. Чтобы стоял и напоминал строителям, как они строили Островецкую АЭС.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Физик Ожаровский рассказал, как Литва может остановить строительство АЭС в Беларуси
Экологи vs БелАЭС: десятилетнее противостояние атомному монстру. Продолжение следует