Это проблема, которую нужно решать всем вместе, принимая коллективные решения, но то, к чему мы пришли сейчас, больше похоже на поиск виноватых и перекладывание ответственности.
Хэл Харви (Hal Harvey), исполнительный директор Energy Innovation, соавтор книги “Designing Climate Solutions: A Policy Guide for Low-Carbon Energy” («Разрабатывая климатические решения: руководство по низкоуглеродной энергетике»), высказывает свою точку зрения и предлагает решения, которые могут помочь в борьбе с изменением климата.
Последствия климатических изменений, которые нас ожидают, — повышение уровня мирового океана, ураганы, опустынивание и так далее — в большей степени коснутся развивающихся стран, расположенных далеко от промышленно развитых стран, на чьих плечах лежит бремя ответственности.
Попытки правительств устранить негативные внешние последствия, заставляя производителей взять на себя ответственность за выбросы углерода, потерпели неудачу. Человечество использует атмосферу как свалку, куда можно выбрасывать загрязняющие вещества, и те, у кого есть свои корыстные интересы, сопротивляются изменением.
Наихудшие последствия сегодняшних выбросов проявят себя в полной мере только через десятилетия, хотя уже сейчас мы можем наблюдать происходящие изменения. Тот вред, который мы причиняем, только накапливается: повышение температур приводит к таянию вечной мерзлоты в Арктике, что в свою очередь высвобождает в атмосферу еще большее количество углерода и метана, ускоряя глобальное потепление.
Потеря ледяного покрова Северного Ледовитого океана, который отражает солнечную энергию обратно в космос, приводит к еще большему повышению мировых температур. Бушующие пожары в Австралии, вызванные жарой и засухами, уничтожают леса, которые сотни лет поглощали углекислый газ, тем самым высвобождая его в огромных количествах.
Мировое сообщество слишком долго откладывало декарбонизацию энергетических систем, и в атмосферу уже попало огромное количество выбросов. Углерод остается в атмосфере на протяжении тысячелетий, и сейчас у нас нет возможности отменить причиненный ущерб. Все что можно сделать — предотвратить дальнейшее загрязнение.
Мрачное будущее
Писатели, ученые и экологические активисты иллюстрируют разные сценарии последствий изменения климата — от самых пессимистичных, где все живое обречено на вымирание, до более оптимистичных, предвещающих технологическую зеленую революцию.
Дэвид Уоллес-Уэллс (David Wallace-Wells), автор книги «Необитаемая Земля» (“The Uninhabitable Earth”), обозреватель и редактор журнала New York Magazine, пишет: «Большинство людей говорят, что у Майами и Бангладеш все еще есть шанс выжить; большинство ученых, с которыми я говорил, считают, что мы потеряем их в течение столетия».
Некоторые из его прогнозов очень пессимистичны — например, к 2050 году число климатических беженцев достигнет 200 миллионов. По прогнозам ученых — это наихудший сценарий. Но общая картина ситуации в целом верна: человеческая цивилизация движется к своему разрушению с невероятной скоростью. Уоллес-Уэллс извлекает эту информацию из научной литературы и доносит до нас предельно ясно.
Писатель и эколог Билл МакКиббен (Bill McKibben), автор книги “Falter” («Шаткое положение»), на протяжении десятилетий предупреждал о катастрофических последствиях изменения климата. Когда-то к нему мало кто прислушивался, но теперь многие разделяют его взгляды. Согласно одному из его сценариев, основанному на научных прогнозах, к 2100 году все живое в океане погибнет, а когнитивные способности человека снизятся на 21%.
МакКиббен утверждает, что американские президенты потерпели неудачу в борьбе с изменением климата, включая Барака Обаму, который так и не смог достичь климатических целей по снижению выбросов углерода и увеличивал зависимость страны от природного газа. Он обвиняет корпорацию Exxon (одна из крупнейших нефтяных корпораций в мире), руководители которой знали об угрозе изменения климата, но скрывали факты, а позже лгали о них.
Писатель считает, что для решения таких проблем как изменение климата, необходимо создавать местные общественные организации и проводить ненасильственные демонстрации. В качестве примера может выступать экологическая группа 350.org, которую МакКиббен помог основать в 2007 году.
Несмотря на, то что некоторые из прогнозов писателя возможно несколько преувеличены, в целом обвинения и доводы МакКиббена отражают реальную ситуацию.
Не все писатели настроены пессимистично — Джереми Рифкин (Jeremy Rifkin), экологический активист и социальный теоретик, автор книги «Зеленый Новый Курс» (“Green New Deal”), видит картину развития событий иначе. По словам Рифкина, «умная зеленая инфраструктура позволит совершить Третью промышленную революцию и перейти к экономике с нулевым выбросом углерода . . . это основная задача Зеленого нового курса».
Рифкин утверждает, что инфраструктура ископаемого топлива — угольные шахты, нефтяные скважины, трубопроводы — будут невостребованы в результате грядущей революции в области чистой энергетики. По мнению Рифкина, все преобразится благодаря Интернету вещей (Internet of Things), который объединит оцифрованные секторы зеленой экономики и ускорит переход к «следующей промышленной революции».
«Пример этих изменений, - утверждает Рифкин, - это услуги каршеринга, благодаря которым количество автомобилей в мире сократится на 80 процентов, а оставшиеся 20 процентов станут полностью автономные и будут использовать чистую энергию».
Но мир, в котором мы живем, устроен немного сложнее, и такой технооптимизм игнорирует некоторые основные принципы человеческой жизни.
Людям нужна еда, место для сна и одежда, они любят покупать вещи и путешествовать — все это и является источником выбросов углерода, и современная человеческая жизнь требует огромного объема энергии. Потребуется время и значительное количество денег, труда и материалов, чтобы заменить грязные источники энергии, которые люди используют сейчас, на более чистые. Книга не дает четкого понимания, как совершить эти изменения, и поэтому предлагаемая зеленая стратегия не выглядит реалистичной.
Преимущества прагматического подхода
Хорошая климатическая стратегия требует подготовки, чтобы понимать, какие средства необходимо использовать и какие цели необходимо достичь. Когда речь идет об изменении климата, одна лишь мобилизация мирового сообщества не сможет стать решением проблемы, так же как и вышеперечисленные подходы, опирающиеся на развитие зеленых технологий.
И все что остается — изучить системы, которые выбрасывают больше всего углерода и попробовать что-то изменить в них, в первую очередь реализуя значимые и быстрые решения, поскольку изменение климата — игра чисел.
Ежегодное количество мировых выбросов эквивалента углекислого газа составляет 50 миллиардов тонн — эта цифра включает в себя углекислый газ, а также другие парниковые газы, которые приводят к глобальному потеплению: такие как метан. Чтобы нам удалось избежать наихудших сценариев, представленных Дэвидом Уоллес-Уэллсом и Биллом МакКиббеном, к середине века эта цифра должна приблизиться к нулю.
Около 75-80% эквивалента углекислого газа выделяется из ископаемого топлива, сжигаемого всего в 20-ти странах, и поступает из четырех основных источников: электростанций, транспортных средств, зданий и фабрик. И хотя изменение климата и является глобальной проблемой, получается, что источник этой проблемы сконцентрирован в четырех основных секторах экономики - электроэнергетика, транспорт, строительство и обрабатывающая промышленность — и в 20 странах.
Теперь представьте, что во всех этих отраслях есть определенные люди, которые принимают решения: исполнительные директора нефтяных компаний, коммунальные предприятия, производители автомобилей, крупные строительные фирмы, крупные компании-производители, и что особенно важно, государственные чиновники, которые их контролируют.
В конечном счете, именно эти люди могут внести изменения — и все же климатические активисты часто упускают из виду этот аспект.
Например, в США за треть выбросов углекислого газа производится зданиями, и строительный кодекс может сократить использование энергии в новых зданиях на 80 процентов. В США есть организация, которая занимается разработкой строительных стандартов - Совет по международным строительным нормам и правилам (International Code Council). Более 100,000 государственных чиновников могут голосовать за предлагаемые изменения, но это делает только 1000.
Так важное усовершенствование строительного кода, благодаря которому новые здания были бы более энергоэффективными, так и не было принято, обрекая очередное поколение строений на неоправданную потерю энергии. Это провал в стратегии по предотвращению изменения климата: проблема так и осталось незамеченной, и на протяжении еще многих десятилетий мир будет страдать от ненужных выбросов.
В то же время тысячи людей выступали против строительства трубопровода Keystone. Пока активисты протестовали из-за трубопровода — который в реальности практически не повлияет на потребление нефти — они пропустили форум, на котором принимались новые строительные стандарты.
Итак, получается, что в большинстве случаев климатический активизм упускает из виду тех, кто на самом деле принимает решения: Организация Объединенных Наций не управляет электростанциями, а акционеры не устанавливают стандарты топливной эффективности.
Конечно, иногда даже социальные движения, не ставящие перед собой конкретных, продуманных целей, могут сыграть свою роль. Но если большинство мотивированных жителей и экспертов отсутствует на важных, но малоизвестных обсуждениях, где принимаются важные климатические решения — это уже становится проблемой.
Поэтому сперва необходимо выявить тех, кто несет ответственность за принятие решений в каждом секторе, а затем выяснить, как они эти решения принимают и как можно на них воздействовать. Какими правомочиями они обладают? Как они получили свою работу? Каковы границы их власти? Чем они руководствуются при принятии решений? Кто может на них влиять? Это элементарные вопросы, на которые нужно ответить, чтобы повлиять на принятие любого политического вопроса. Они, по сути, помогут принимать важные решения.
Прагматичный подход
Чтобы произошли изменение, необходимо поставить цель — изменить политику таким образом, чтобы перестать вкладывать деньги в ископаемое топливо и вместо этого привлекать инвестиции в развитие чистых источников энергии в четырех важнейших секторах — электроэнергетике, транспорте, строительстве и производстве .
Нужно считать не доллары, а углерод. Например, можно потребовать, чтобы ежегодно энергетические компании увеличивали долю энергии, которую они производят из возобновляемых источников энергии. Таким образом доходы, которые они получают ежемесячно от коммунальных платежей потребителей, расходуются не на энергию, добытую из угла, а из альтернативных источников — солнца и ветра. Тридцать государств уже приняли меры: большинству из них нужно поставить перед собой более амбициозные цели, а те кто отстает — должны присоединиться.
В реальности, если выбирать из четырех важнейших отраслей, проще всего произвести изменения в сфере электроэнергетики. Потому что сейчас дешевле строить ветряные и солнечные электростанции с нуля, чем поддерживать уже существующие угольные станции. Ядерная энергия все еще является достаточно дорогой. Ее стоимость значительно выше ископаемого топлива.
Коммунальные компании не станут более экологичными сами под воздействием рыночных механизмов, потому что являются монополиями. Коммунальные предприятия зависят от других органов, которые могут потребовать от них сократить использование источников, которые выбрасывают углерод, в два раза к 2030 году и отказаться от них полностью к 2045 году. Десятки стран и государств выбрали этот подход, потому что он работает.
В транспортном секторе разумнее всего было бы установить высокий стандарт экономии топлива для пассажирских транспортных средств, легкогрузовых автомобилей, внедорожников, а затем предложить автопроизводителям "суперкредиты" для каждого проданного ими электромобиля.
Например, если они хотят продать внедорожник, который не соответствует стандарту, они должны также продать электромобиль. Коммунальные и транспортные стратегии будут работать в тандеме, так как электромобиль, работающий от сети с нулевым содержанием углерода — это автомобиль с нулевым содержанием углерода.
Например, в США расходы топлива транспортными средствами регулирует Национальное управление безопасности дорожного движения, в то время как Агентство по охране окружающей с редырегулирует выбросы углекислого газа из выхлопных труб. Объем производимого углекислого газа зависит от количества сжигаемого топлива, это приводит к двойному, но несогласованному регулированию. В результате политическое или юридическое давление должно быть применено и к тому, и к другому.
Помимо прочего, можно создавать энергоэффективные здания. И реализовать это немного проще, чем в сфере электроэнергии и автотранспорта. Самое главное, что нужно сделать — обновить строительные нормы и правила, включив в них требования по энергоэффективности. Такие кодексы уже предусматривают прочность структуры здания, безопасную электропроводку, устойчивость к землетрясениям, огнеустойчивость.
Так почему бы не включить высокие стандарты энергоэффективности? Осуществить это не так сложно: хорошая изоляция, большие окна, энергоэффективные приборы, усовершенствованные системы подогрева и охлаждения. Все это окупится за счет снижения энергозатрат, но те, кто проектируют и строят здания, не будут платить по коммунальным счетам. Поэтому необходим общественный стандарт — строительный кодекс.
Сложнее всего произвести изменения в производственной сфере. Промышленные объекты достаточно сложные и разные, и поэтому не существует одной универсальной стратегии, которая подходила бы для всех видов производств.
Поэтому подход в этой сфере должен включать три составляющие. Во-первых, для сложных, разнородных, чувствительных к ценам секторов – таких как промышленность, необходимо ввести налог на углерод.
Но налоги непопулярны, поэтому некоторые страны и территории используют систему ограничения и торговли квотами на выбросы углерода. Это также хороший способ установить стоимость на углерод.
И наконец, правительства на всех уровнях должны внедрять политические меры — «покупай чистое», взяв на себя обязательство покупать цемент, сталь, стекло и другие материалы только у поставщиков, которые по экологическим показателям входят в верхний квартиль своих отраслей.
Такая стратегия является объективной и целесообразной, поскольку направлена на решение конкретных задач и опирается на глубокое понимание того, кто стоит за принятием основных решений. Она может быть не такой захватывающей, как призывы к революционным изменениям, но зато реальна и осуществима.