Медиа об экологии, экодружественном образе жизни и правах человека на здоровую окружающую среду. Мы верим, что с этим правом люди рождаются, но на протяжении всей жизни нам приходится защищать его. Мы заботимся о том, чтобы дышать чистым воздухом, есть безопасные продукты, вести экодружественный образ жизни, протягивать руку помощи животным и растениям и, в конце концов, оставить безопасную и чистую планету своим потомкам".
Зелёная Сеть — товарищество экологических организаций и экоактивистов Беларуси. В ЗС входят эксперты, волонтеры и инициативные группы, а также активисты, объединенные общей целью — сделать Беларусь зеленой, демократической и процветающей страной.
Видео в студию: в объяснениях «Росатома» о ЧП на БелАЭС больше вопросов, чем ответов
«Росатом» мог бы снять многие из вопросов относительно падения корпуса реактора при строительстве Беларусской АЭС, просто опубликовав видеозапись инцидента, имеющуюся в распоряжении российской госкорпорации. Но этого сделано не было. Замдиректора компании говорит о незначительности последствий ЧП и тут же предлагает беларусскому заказчику заменить битый корпус на новый. Значит, результат падения всё же серьёзный, пишет физик-ядерщик Андрей Ожаровский для «Беларусского партизана».
Факт происшествия с корпусом реактора на строительстве первого энергоблока Беларусской АЭС наконец-то признан «Росатомом». Спустя 3 недели после ЧП на российской атомной стройке с разъяснениями выступил первый заместитель генерального директора госкорпорации Александр Локшин.
Почему корпус реактора решили кантовать ночью?
К сожалению, сообщение господина Локшина не содержит всей информации о произошедшем и вызывает большое количество вопросов. Сообщается, что инцидент произошёл «в ночь с 9 на 10 июля», когда «одна из субподрядных организаций выполняла операции по перемещению корпуса реактора с одного ложемента на другой». Возникает вопрос, что заставило проводить работы по перемещению 330-тонного корпуса реактора в ночное время? И что это была за «одна из субподрядных организаций», которая смогла нарушить правила и уронить корпус реактора?
Падение корпуса реактора было не полным, но всё же оно было.
Дальше — интереснее: «Однако, при строповке субподрядчиком были допущены отклонения от инструкции, из-за которых произошёл перекос груза при его подъёме. На высоте около 4 метров (при длине изделия 11 метров) возникла неисправность подъёмного крана, вследствие чего корпус оставался в подвешенном состоянии более получаса. Всё это время перекос постепенно увеличивался и в результате привёл к тому, что корпус реактора проскользнул по стропам и повис диагонально, соприкоснувшись с землей».
Таким образом, «Росатом» признаёт, что нештатная ситуация имела место, и что произошло именно падение корпуса реактора, по иному названное «соприкосновением с землёй». Если верить замдиректору, то падение происходило не по самому неприятному сценарию, но в его словах нет данных ни о скорости при «соприкосновении с землёй», ни характеристик самой «земли», в которую упёрся одним концом корпус реактора. Неужели на строительстве Беларусской АЭС корпус реактора хранился на грунтовой площадке? Или, может, всё же реактор при падении ударился о бетон? Информации об этом нет...
100 тонн со скоростью 1,6 м/с
Локшин утверждает: «Даже в момент касания земли основной вес изделия — более двух третей — удерживался краном. Поэтому использовать такие слова, как «удар о землю» или «падение», неверно, это вводит людей в заблуждение, так как искажает суть произошедшего, ведь скорость движения корпуса не превышала скорости пешехода».
Спорить с замдиректора «Росатома» о лингвистике мне бы не хотелось. Если он корректно описывает ситуацию, то 2/3 веса корпуса реактора удерживались краном, а 1/3 веса, это около 100 тонн, «со скоростью пешехода» врезалась в землю или в бетон. Это вполне могло привести к превышению допустимых динамических (ударных) нагрузок на корпус реактора. Я не уверен, что корпус реактора вообще может подвергаться такого рода нагрузкам. А если нагрузки при столкновении превысили нормативные — можно ожидать и деформации, и ухудшения прочностных характеристик металла и сварных кольцевых швов корпуса.
И пусть вас не обманывает низкая скорость реактора при падении, на последствия удара влияет не только скорость, но и масса. Представьте последствия столкновения с бетонной плитой движущегося со скоростью пешехода стотонного железнодорожного вагона — такая энергия выделяется при столкновение стотонной металлической оболочки, движущейся со скоростью 6 км/ч с поверхностью.
Но господин Локшин утверждает, что всё это безобразие с «соскользнувшим реактором» никак не повлияло на его свойства и битый реактор не хуже, чем не битый: «Что же касается корпуса, то никаким существенным воздействиям, которые могли бы привести к изменению его свойств, он не подвергся».
Дальше замдиректора вообще выдал фразу, заставляющую усомниться в его компетенции в области материаловедения: «Показания приборов и расчёты убедительно доказывают, что максимальная нагрузка на корпус была многократно меньше допустимой и в полтора раза ниже даже той, которую он выдерживает непрерывно в режиме нормальной эксплуатации в течение шестидесяти лет». Неужели в «Росатоме» не знают, что металл по-разному реагирует на статические нагрузки, такие как давление горячей воды при работке реактора, и динамические, такие как при ударе о поверхность? Интересно узнать, по каким методикам проводились расчёты, как Локшин сравнивал давление в корпусе и воздействие при ударе?
«Росатом» предложил заменить реактор
Косвенно о серьёзности последствий падения корпуса реактора говорит то, что Александр Локшин признал возможность замены битого корпуса реактора: «Допускаем, что заказчик может принять решение не применять этот корпус, чтобы погасить волну слухов и ажиотаж среди части населения. Если такое решение будет принято, мы готовы его учесть».
Тут важно понять, что если инцидент привёл лишь к «стиранию краски», как ранее заявляли представители напортачившего генподрядчика строительства АЭС «Атомстройэкспорта», то «Росатом» не стал бы признавать возможность замены дорогостоящего многотонного оборудования. За таким предложением к беларусскому заказчику должно стоять нечто большее. Из-за стёршейся краски реактор не меняют, а из-за падения с высоты несколько метров — могут.
После такого предложения в забавную ситуацию попал беларусский «заказчик» опасной и ненужной АЭС, то есть Минэнерго. Если там согласятся разрешить установку битого реактора, то при любом происшествии «Росатом» будет говорить, что они, мол, предлагали замену и беларусы сами виноваты. Если же беларусский заказчик наберётся смелости и потребует замены битого корпуса… Нет, этого быть не может, я не верю в самостоятельность и рассудительность беларусских властей.
Реактор — памятник глупости?
Но я даже знаю, что может произойти с битым корпусом. Вывозить его в Россию накладно, с ненужным корпусом атомного реактора можно поступить так же, как на его родине, в Волгодонске — выставить на всеобщее обозрение и назвать его памятником...
Автор у памятника ненужному реактору в Вологодонске
Покажите нам видео аварии!
Александр Локшин сообщил: «В течение всего процесса велась непрерывная видеосъёмка и обеспечивалась регистрация усилий на крюке крана». То есть в распоряжении «Росатома» имеется видеозапись произошедшего, по которой можно установить хоть какие-то объективные данные: увидеть и высоту падения, и положение корпуса реактора, оценить скорость при касании поверхности, увидеть, упал ли край реактора на землю или на бетон. Вряд ли на этом видео есть какие-то атомные секреты — фото корпуса реактора и на заводе «Атоммаш», и по пути следования в Беларусь широко распространялись, вряд ли на видео можно рассмотреть какие-то ещё особенности этой железяки.
Так что для продолжения такого неспешного «диалога» с атомщиками о ЧП с реактором нужно одно — видео в студию!
