— Минск — это череда градостроительных неудач, и сегодня я хотел бы сконцентрироваться на самой важной из них — Центральной площади, — сказал Дмитрий Задорин, архитектор и историк архитектуры, начиная свою лекцию на Неделе беларусского мышления.
Центральная площадь стала называться Октябрьской 23 февраля 1984 года. Этим жестом городские власти окончательно утвердили проект Дворца культуры БССР. С появлением основного общественного здания города, переименованного вскоре во Дворец Республики, должна была закончиться и мучительная история становления главной площади страны, которая длилась с окончания Второй мировой войны.
Умышленно ли задержали строительство?
Минск, как предлагает лектор, советский город и появился в 1944 году.
В 1944 году площадь была в развалинах. В том же году были сформированы основные черты градостроительной политики в беларусской столице, где особая роль отводилась водно-зелёному диаметру и площади в центре. Она должна была находиться близко к старому городу, в районе исторических памятников, и господствовать над долиной Свислочи.
Проспект уже начали строить, но до самой площади почему-то дело не доходило.
— Была ли эта задержка умышленной? Я хотел бы обратить на это внимание, — подчёркивает архитектор.
Первый конкурс: площадь космических размеров не состоялась
Площадь начали проектировать ещё до войны, но она никак не была центральной и называлась «Площадь у дома ЦК КПБ». После, в 1945 году, был проведён первый конкурс архитектурных проектов, в котором, по словам Дмитрия, никто не победил:
— А если бы и победил, с этим нельзя было бы ничего поделать: не было генерального плана. Это был эксперимент, и главный вывод — все архитекторы представляли центральную площадь космических размеров — в 6-12 гектаров. Сейчас она занимает 3,5 га, — рассказывает он.
Четыре проекта, отражающие советскую демократию
Второй конкурс прошёл в 1948 году уже при наличии инженерного плана проспекта.
Требования к проектам периодически менялись. От архитекторов ждали образ, «который своей монументальностью и величественностью отразил бы <…> подлинную советскую демократию…».
Кстати, здание универсама «Центральный» в планах появилось далеко не сразу, хотя и стало более публичным, чем площадь.
Окончание сталинского периода: высотку не построили, но открыли скульптуру
— Почему не смогли ничего выбрать [в 1948 году]? — задаёт вопрос лектор. — Одна из смешных проблем заключалась в том, что нужно было построить большое здание. Но зачем? Ведь 15 лет назад построили Дом правительства, самое большое здание в республике.
Новое здание должно было стать фоном для монументальной скульптуры вождя. Памятник Сталину открыли в 1952 году. Но через полгода он умер, а вместе с ним и все градостроительные планы.
Недостроенная площадь с поучительной историей
— В то время говорили о достижениях советского градостроительства в Минске, имея в виду проспект. А с площадью были проблемы, — продолжает Дмитрий Задорин.
— Вот в 1952 году главный архитектор Минска Егоров писал: «Проектирование и строительство площади ещё не завершено, но уже имеет свою негативно-поучительную историю».
С середины 1950-х годов критикуют застройку вокруг площади, в частности Дворец профсоюзов, но саму площадь просто игнорируют.
Хрущёвки на окраинах вместо Дворца в центре
При Никите Хрущёве ценности сменились:
— Жилья не хватало, и все бросились застраивать микрорайоны на окраинах, одновременно пытаясь понять, что делать с площадью. Проблема была в том, что она центральная, — отмечает Дмитрий.
Болезненный 1968-й
После десятилетия забвения, в середине 1960-х годов, снова зазвучала мысль, что центр города таки нужно достроить, и с центральной площадью начинает происходить череда странных событий.
— Причём все изменения очень болезненного характера, — добавляет архитектор.
В 1968 году прошёл конкурс эскизных проектов планировки. Главным новшеством была идея строительства зала универсального назначения на 4000-6000 человек. Первую премию получил УП «Минскпроект».
На первый план выходит театр Янки Купалы
Но в 1975 году правила меняются. Театр Янки Купалы, до этого второстепенный, по непонятной причине становится одним из главных зданий на площади.
— На всесоюзный конкурс подали 76 проектов, и я не знаю подобного архитектурного конкурса, — даёт оценку рассказчик. — Это была уникальная палитра советской архитектуры тех лет.
Причины проведения конкурса остаются туманными: вероятно, театр был только поводом. Конкурс опять никто не выиграл, и жюри посоветовало продолжать творческий поиск и обеспечить пространственную связь с водно-зелёным диаметром.
Новый конкурс: партия постановила, что всё должно быть готово
Год спустя площадь попробовали обустроить, собрав авторский коллектив из Беларуси.
— Это было заведомо неверным решением. Зачем, если лучшие умы СССР не смогли придумать правильный вариант? — комментирует Дмитрий.
В новом конкурсе у жюри сменились вкусы, и вместо централизованной композиции оно отдало предпочтение раскрытию до горизонта. Судьи предложили продолжить детальное проектирование проектов.
В 1977 году ЦК КПБ постанавливает, что к 1 января 1981 года всё должно быть готово, но к концу года окончательного решения всё ещё нет.
На Центральной площади планируют музей Ленина
— 1979-й — ещё один странный год в истории Центральной площади. Летом ЦК КПБ и Совмин БССР приняли решение о строительстве в 1980-1985 годах Минского филиала музея имени Ленина, — вспоминает Дмитрий Задорин.
— Обсуждения Дворца Республики (в будущем) исчезли. Архитекторы ошарашены и размещают дворец где попало: на улице Октябрьской, в парке Горького…
Едва провели архитектурный конкурс — ЦК КПБ передумал: музею там не место. В 1981 году опять решили, что Дворец культуры БССР должен быть на Центральной площади, и после ещё некоторых телодвижений пришли к решению, которое мы сейчас знаем как Дворец Республики.
Символический конец истории, по мнению Дмитрия, наступил 23 февраля 1984 года, когда площадь переименовали из Центральной в Октябрьскую. Дворец Республики был готов в 2000 году.
Выводы: площадь перестраивает устоявшаяся идеология
— Площадь 40 лет находилась в подвешенном состоянии, — суммирует лектор. — Особенно лихорадило её в течение двух периодов: в конце 1940 — начале 1950-х и в течение долгого брежневского десятилетия. Это были самые устойчивые годы, когда развитие, казалось, приостановилось.
А во время изменений — 1960-е или годы перестройки — ничего не происходило. Это можно объяснить тем, что только устоявшаяся идеология имела полное право реализовать себя посредством монументальной формы. Идеальный образ площади так и не удалось найти. Сыграли роль и деньги, и сохранение наследия: именно в середине 1970-х начало зарождаться наше национальное движение.
В итоге мы имеем Дворец Республики, как интересный мутант погибшего стиля модернизма 1970-х годов и, с другой стороны, тяготеющий к классицизму.
О чём говорят изменения?
— Сейчас Октябрьская площадь осталась незавершённой, и её оказалось очень просто нарушить — разрушив музей Великой Отечественной войны и построив здание «Velcom», — подытоживает Задорин. — О чём говорят изменения? Почему власть дала вторгнуться в архитектуру площади, когда сама завершала центральное здание? Потому что чувствовала себя достаточно уверенной? А может, потому, что не знает, что будет дальше?..
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: