И года не прошло
Действующий Лесной кодекс был принят всего два года назад. Тогда Минлесхоз всеми силами лоббировал новый документ, который и был принять, несмотря на протесты не только экоактивистов, но и учёных из Национальной Академии наук.
Согласно вступившему в силу 31 декабря 2016 года документу, в Беларуси сократились объёмы охранных лесов, вводились в эксплуатацию и рубку леса первой группы, водоохранные защитные леса, а также сократился возраст рубки главного пользования на 10 лет.
Не прошло и года, как министерство вновь заявило о необходимости править Лесной кодекс.
Причиной, по которой новый кодекс оказался не слишком хорошим, называют ураганы и короедов.
«Эти негативные явления требуют принятия неотложных организационных мер, а также мер, направленных на совершенствование законодательных актов, регулирующих вопросы использования, охраны, защиты и воспроизводства лесов», - объясняет первый заместитель министра лесного хозяйства Александр Кулик.
Чего ждать?
На сегодняшний день на руках у экологов и общественности нет проекта изменений, которые предлагается внести в Лесной кодекс, равно как и обоснования этих изменений. Во время проведения круглого стола, который состоялся в сентябре текущего года, представители Минлесхоза, депутаты Палаты представителей Национального собрания, специалисты государственных лесохозяйственных учреждений (ГЛХУ), а также директора лесхозов приняли решение о создании рабочей группы для подготовки таких документов.
Пока никакая из общественных организаций, ранее выказывавших свою заинтересованность в обсуждении «лесного вопроса», к участию в работе над проектом изменений не приглашена.
По мнению экологов, это дурной знак. И очередные перемены в Лесном кодексе могут быть чреваты как резким увеличением доли эксплуатационных лесов, так, соответственно, и резким сокращением доли охраняемых лесов.
А надо ли нам такое лесное хозяйство?
«Любой гражданин, который помнит свой лес, в котором собирал грибы и ягоды лет двадцать, десять и даже пять лет назад, сегодня его не узнаёт. Лес меняется не в лучшую сторону, - говорит региональный координатор общественного экодвижения «Зелёный дозор» Игорь Пастухов. - Министр Омельянович, гордится своими работниками, но как эти люди «совершившие подвиг» проспали почти 30 тысяч гектаров леса, поражённых короедом? Где во время нарастающего короедного пиршества спала лесоохрана и мастера леса?»
Экологи напоминают, что Министерство давно анонсировало закупку импортной и отечественной техники, которая бы позволяла проводить работы на делянках в более щадящем режим, сохранять подрастающие деревья, ягодники и надпочвенный покров. Но активисты до сих пор фиксируют в лесах совершенно другую картину.
«Там, где работают лесники, лес превращается в танковый полигон, или квадрат после бомбометания и артиллерийского удара. В таком же виде становятся и часто остаются лесные дороги, после эксплуатации их лесовозами», - рассказывает Игорь Пастухов.
Леса остаются местом для злоупотреблений и финансовых преступлений
Только за последние два года работники лесного хозяйства Беларуси не однократно становились фигурантами различных административных и уголовных дел, которые возбуждались в отношение них прокуратурой и госконтролем.
Достаточно вспомнить историю с Налибокской пущей в 2016 году, где после урагана в лесу лесничество заготавливало не тот лес, который был поломан и требовал экстренной вырубки, а тот, который мог бы ещё расти и расти.
В том же году, случилась варварская рубка в Шумилинском районе, за которую к ответственности так никого и не привлекли. Как и за сгнившие тысячи кубов леса под строящейся ЛЭП Островецкой АЭС.
Главный враг леса… лесник?
Книги рубок ухода за лесом и рубок главного пользования – настольные инструкции каждого лесничего. В книгах, по результатам работы лесоустройства, проводимого раз в десять лет, отображён план по различным видам рубок, в том числе и сплошнолесосечным.
«По факту в лесу рубить то уже нечего, а по книге леса хватает ещё на лет двадцать. И спущенный план перевыполнять нужно», - говорит зелёный дозорный Игорь Пастухов.
Что в таком случае делать? Например, перекрыть эту кубатуру увеличением объёма заготавливаемой древесины от рубок ухода (санитарных рубок).
«В результате в рубку тысячами кубов идут здоровые деревья, а кривые и сухие кое-где остаются на лесосеке. Их в лучшем случаи отдадут частнику», - говорит Пастухов.
Но этот способ при постоянном увеличении плана лесозаготовок не может быть вечным. Потому в 2015 году и принимается решение изменить Лесной кодекс, и сократить возраст рубки на 10 лет.
«Теперь согласно кодексу, спелые леса возрастом 60-70 лет и приспевающие леса возрастом 50-60 лет вдруг помолодели на десять лет и годятся в рубку, не дожидаясь фактической биологически обоснованной спелости. Это, как если бы по приказу Минобороны призывной возраст мальчишки стал бы считаться с десяти лет»,- приводит аналогию Игорь Пастухов.
Сокращение возраста рубки, увеличение площади эксплуатационных лесов за счёт части лесов первой группы, дополнительное включение в отчётность по продуктивности перерастающих лесов на заражённых радиацией (и не эксплуатируемых) участках, позволяют нарисовать на бумаге радужную картину.
Но реально Беларусь, гордо находящаяся в десятке лесных Европейских государств, умудряется уверенно сползать к пятидесятому месту по продуктивности своих лесов.
Получается, что продуктивность леса в отечественном лесоведении определяется не объективным приростом, а ежегодными нарастающими планами по выше описанной схеме.
При этом по данным НАН побочное пользование (сбор ягод, грибов, живицы) с одного гектара леса вполне может за четыре года «перекрыть» цену леса, спиленного на этом же гектаре. И это означает, что не спиленный лес уже на пятом году жизни и в последующие десятилетия даст стабильный доход, в то время, как вырубленный лес потребует затрат на свое восстановление.
«В Беларуси выгодно лес не рубить, а охранять и растить, нежели гордиться и тешиться незаметными доходами в виде 2,3 % в бездонном бюджете государственного котла», - говорит Игорь Пастухов.
Что делать?
Как минимум, считают экологические активисты, отобрать у лесного хозяйство право эксплуатации государственного лесного фонда и контроля самих себя, а оставить право ухода за лесом, лесовосстановлением и лесоразведением.
«Право рубить должно быть у юридических лиц, таких как леспромхозы, ИП, лесоартели, но при этом они должны получать лицензии на открытых аукционах, - подчеркивает Игорь Пастухов. - Допуск на участия в них должны получать только юрлица с надёжной репутацией, которые публично предоставят внятный план-проект от лесозаготовок до лесовосстановления».
«Каждый должен заниматься своим делом. Лесоруб рубит и садит лес, лесник выделяет делянки и садит лес, где это не сделал лесоруб (за его деньги), а инспекция проверяет исполнение», - добавляет региональный координатор общественного экодвижения «Зелёный дозор» Игорь Пастухов.
В противном случае, уже через 40-50 лет в Беларуси исчезнут естественные лесонасаждения, и наш лес станет похожим на лесоплантацию, где сосны будут расти в ряд, как морковка на колхозном поле.