Хотя фраза «защита экологических прав общественности» звучит довольно абстрактно, с данной проблемой сталкиваются множество людей: Зелёный портал постоянно освещает ход судебных процессов, инициированных ОО «Экодом».
— Хотим мы того или нет, сегодня мы со всем миром находимся в процессе развития, — сказала во вступительной речи Ия Малкина, первый заместитель министра природных ресурсов и охраны окружающей среды.— На первый план выходит масса нюансов, важных для того, чтобы все государственные органы и службы двигались в одном, всем понятном направлении. Нужно ли определять, как перемещается общественный транспорт по городу? Нужно ли человеку обладать правом, чтобы знать, что строят у него под окном? Каждый маленький шаг каждого госоргана должен быть направлен на решение одной глобальной задачи: сохранить будущее для следующих поколений. Сохранить нашу страну, нашу планету.
У нас проблемы
Если перейти от планетарных масштабов ближе к беларусским реалиям, то любой гражданин должен знать, что у него есть право не просто на информацию, но и участие в принятии экологически важных решений. Это право гарантировано всем Орхусской конвенцией, действующей в Беларуси с 2001 года. Однако есть одно «но». Конвенцию мы подписали и даже подтянули под нее множество законов (хотя процесс гармонизации отечественного природоохранного законодательства с европейским далеко не завершен). Последний этап цепочки — трактование документов и практика применения. И тут начинаются основные проблемы взаимодействия законодательной, исполнительной и судебной властей.
— С 2001 года, как в Беларуси начала действовать конвенция, нами, как государственным органом, сделано не так много, как хотелось бы, — продолжила Ия. — Буквально на прошлой неделе Совет Республики одобрил изменения в Закон об охране окружающей среды, который в том числе закрепляет триаду прав на законодательном уровне. К сожалению, процесс, который происходил в последние 15 лет, и отсутствие надлежащего взаимодействия всех ветвей власти по имплементации норм Орхусской конвенции в национальное законодательство и правоприменительную практику послужили основанием тому, что сегодня Комитет по вопросам соблюдения конвенции рассматривает вопрос в отношении Беларуси.
Руководитель Орхусского центра Ольга Захарова кратко поведала о международном соглашении, напомнив что «конвенция является частью национального законодательства и обязательна к выполнению всеми правоприменительными органами и гражданами». А заодно рассказала про имиджевые последствия несоблюдения положений Орхусского договора, которые легко могут трансформироваться в экономические потери.
Конвенция есть, деталей нет
Кандидат юридических наук, доцент юридического факультета Беларусского государственного университета Елена Лаевская, посетовав на отсутствие судей на семинаре, углубилась в проблемы правового обеспечения реализации 9-й статьи («доступ к правосудию») Орхусской конвенции.
— Есть отдельные нормы, которые разные люди понимают по-разному, — в приватной беседе сообщила Зелёному порталу об основной проблеме Елена. — Наша задача — более чётко транслировать законы, чтобы это понимание было единым. С другой стороны, появляются новые понятия в законодательстве, те же экологически значимые решения. Они есть в Орхусской конвенции, но требуется детализация на уровне законов и постановлений, чтобы был понятен не только контекст, но и механизм: что за чем будет идти, какие госорганы или лица должны иметь обязанности, как их реализовать и т.д.
Юрист ОО «Экодом» Сергей Магонов рассказал непосредственно о конкретных судебных делах, инициированных объединением. Основные проблемы, выделенные им:
- безответственный подход к делу некоторых судей;
- сложность некоторых дел, требующих специальных знаний в узких областях;
- отсутствие у судей достаточных знаний в сфере прав человека и общественных интересов.
За время деятельности ОО «Экодом» было подано 26 исков, рассмотрено 12, по 6-ти принято положительное решение.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Сергея Магонова признали лучшим общественным экологом Брестчины
Наболело
Лучше понять часть проблем взаимодействия ведомств поможет весьма эмоциональный диалог, внезапно разразившийся между между Ией Малкиной и старшим помощником прокурора Минской области по надзору за исполнением природоохранного и земельного законодательства Александром Протасенко. В конце доклада Елены Лаевской Александр посетовал на простой предприятия из-за иска «Экодома», выдвинув следующие аргументы:
— В конце концов [простой] всё равно окажется проблемой предприятия, потому что с «Экодома» ничего не взыщешь! Общественное объединение, не имея в наличии конкретных фактов, не смогло доказать свою позицию в суде, и это должно остаться проблемой предприятия?
Некоторое время стороны выясняли, кто и что имел в виду.
— Ваша точка зрения исключительно из применения экологического права, — продолжил полемику с Еленой Александр. — Если вы попробуете увязать свою точку зрения с многими отраслями права, которые проявляются параллельно, то у вас не получится такой конкретной и последовательной позиции. Попробуйте остановить, например, реализацию инвестиционного проекта, когда он проходит несколько стадий. И нарушение конкретной стадии влечёт нарушение сроков, что приводит к санкциям. И это проект, который заключается от имени Республики Беларусь. Попробуйте сделать такие манипуляции с этим [проектом]!
— Я позволю себе воспользоваться правом голоса, — вступила в диалог Ия Малкина, — и хочу выступить в защиту Елены Владимировны. Что касается инвестиционных проектов, в Республике Беларусь, к сожалению, переизбыток государственной собственности, когда, с одной стороны, у тебя в руке меч, а с другой — финансовый кошелёк, которым ты оплачиваешь этот меч и содержишь это предприятие. Показательно, что в Минской области 6 сельхозорганизаций нанесли ущерб окружающей среде в размере 159 миллиардов рублей…
— Они не взысканы! — парировал помощник прокурора.
— Они не взысканы потому, что глава государства согласился с предложением о том, чтобы этот ущерб не взыскивали, — продолжила Ия. — Очень сложно государству выступать на стороне одновременно и собственника, и карающей организации. Если оно выступает стороной инвестиционного договора, то крайне тяжело самого себя наказать или остановить какое-то предприятие. Вместе с тем в зале есть ваши коллеги, которые как раз посодействовали приостановлению отдельных инвестиционных договоров, стороной в которых являлся в том числе и Минск.
— Могу это подтвердить! — раздался голос из зала.
— Было нарушено экологическое законодательство. Мы рассматриваем вопрос о выставлении ущерба, — замминистра было не остановить, её голос звенел на весь зал. — И ни один аргумент в пользу того, что инвестор в настоящее время несёт экономические убытки, не выполнил инвестиционный договор, совершил много нарушений в процессе, не подействовал. Но здесь Минприроды было легче проявлять неуклонность, потому что инвестор — частная компания. Но когда государство само выступает таким инвестором либо ещё является собственником предприятий, то, конечно, ведомству сложно эффективно выполнять свою роль. Я так понимаю, Елена Владимировна, призывает вас к другому.
Мы с позиции государственных органов не должны воспринимать любую инициативу граждан сразу как действия оппозиции [в зале раздался одобрительный гул].
Мы, по сути, такие же граждане, и нам точно так же нам будет мешать аэропорт, и мы точно так же будем недовольны, если сельхозорганизация нанесла ущерб территории, где находится наш дачный участок… И когда мы говорим, что закопать в землю целую ферму — это «ничего страшного», мы забываем про подземные воды, про биологические ресурсы, которые разлагаются… И с какими ещё «хвостами» будут жить наши правнуки! С точки зрения экономической оценки лично я закрыла бы все эти 6 предприятий, дабы неповадно было. Однако принято другое решение. Но и мы не собираемся останавливаться.
— Для того, чтобы правнуков содержать, нужно сегодня что-то кушать, — попробовал поёрничать помощник прокурора.
— Вы заблуждаетесь. Сегодня уже все отошли от вызовов, связанных с надлежащей организацией условий труда на предприятии.
Сегодня практически весь мир говорит о том, что предприятие развивается эффективно только тогда, когда оно отвечает условиям экологической безопасности.
Эти стандарты есть и в Беларуси. Сегодня вы ни одного килограмма колбасы или другого товара не продадите на Западе, карандаш не продадите, если ваше предприятие не отвечает требованиям экологических стандартов! В Евросоюзе 90% всех государственных закупок являются «зелёными». И если предприятие, на котором что-то произведено, не соответствует этим требованиям, оно никогда не поставит ни килограмма своей продукции. Оно должно нести затраты, чтобы ставить фильтры на выбросы в воздух, стоки в воду и т.д. Почему сегодня все говорят об экологической ответственности предприятий? О расширенной ответственности производителя? Если я что-то произвожу, значит, я должен смотреть, что происходит с какой-то плёнкой, в которую я заверну свою конфету. Не понимая этого, стагнация в нашей экономике будет только гипертрофироваться. Парижская конференция показала: там говорят уже на другом языке. А как мы можем жить вместе с миром, не отвечая этим требованиям? Это путь в никуда. Нам осталось ещё максимум 3-5 лет жить по тем механизмам, которые мы себе в экологии наметили. А дальше мы будем вынуждены отвечать другим условиям. Наша задача — научить всех вас, включая судей (я надеюсь, когда-то их тоже привлечём к этому разговору), чтобы вы понимали, что всё это не потому, что есть какая-то кучка людей, которые недовольны вообще всем. Все всем довольны! Вопрос в другом: критерии оценки эффективности для государственных и негосударственных предприятий должны быть одинаковыми.
— Я ничего против не сказал! — возмутился в ответ на гневный спитч Александр Протасенко. — Я сказал о том, что нельзя категорично, оторванно от остальных норм продвигать именно нормы экологического законодательства. Вот и всё. А сегодня именно так и происходит. Все люди, которые выступали, защищают только конкретно свою позицию.
— А это происходит потому, что нормы экологического законодательства существуют оторванно! — не выдержала юрист Зелёной сети Татьяна Синица. — Ведомства живут в какой-то своей вселенной, Минприроды — в своей, а министерства архитектуры или лесного хозяйства взятые страной по Орхусской конвенции обязательства вообще не касаются! Ответственно [за эти обязательства] Минприроды. А они [другие ведомства — прим. автора] не должны выполнять нормы Орхусской конвенции?
Трудно сказать, насколько проведённый семинар сблизил «вселенные» разных министерств. Очевидно наличие не только проблем взаимодействия между ведомствами в глобальном смысле, но даже разная трактовка базовых понятий Орхусской конвенции. Всё это, помноженное на общую недоработку законодательства, даёт пока явное исполнение лишь одной из 22 статей Орхусской конвенции — доступ к правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды. Впереди ещё долгий путь, но начинать когда-то надо.
— Я очень надеюсь, что начало нашего диалога даст толчок для того, чтобы он развивался, — сказала в самом начале семинара Ия Малкина. — Для того, чтобы мы на самом деле выстроили ту модель общества, которая поможет всем нам в дальнейшем не только иметь право на благоприятную окружающую среду, но и активно им пользоваться.