Куницу «застукали» в курятнике фермеры и собирались забить камнем. Потом передумали и отдали Ире. Лисёнка с перебитыми ногами принес лесник. Осоеда передали с другого конца страны знакомые. Передали, потому Ирин зоопарк «Сирин» — одно из немногих мест в Беларуси, где помогают диким животным, попавшим в беду. Ещё два года назад Ира открывала свой «Сирин» в монастыре как коммерческое предприятие — со съёмками и контактными экскурсиями. Но сегодня две трети её работы — реабилитационный центр для диких животных. Здесь птиц и зверей выхаживают и готовят к возврату в дикую природу. Два месяца назад зоопарк вынужден был сменить прописку, и теперь Ире и её питомцам отчаянно не хватает вольеров и волонтёров.
Одни дикие животные убивают других диких животных. Так было задумано природой, и вмешиваться в этот естественный процесс, пожалуй, было бы неправильно. Но что делать с теми птицами и зверями, которые страдают от человека? Сбила машина, запутался в проводах, остался один в сбитом хулиганами гнезде? В Европе и США такими животными занимаются специальные реабилитационные центры, которые существуют на пожертвования. Например, не самый крупный «Pelican Harbor Seabird Station», реабилитационный центр для диких животных (в основном морских птиц) на небольшом острове около Майами, за 2016 год собрал почти полмиллиона долларов и оказал помощь 2,5 тысячам питомцев. В Беларуси реабилитация диких животных — удел штучных энтузиастов, которые придумывают свои модели выживания. Ира — одна их них.
Всё начиналось с контактного зоопарка
Ира Трояновская по образованию педиатр. Живёт в Минске. Свой зоопарк решила открыть, потому что захотелось познакомить детей с животным миром.
— А то смотрит ребенок на чёрную овцу и говорит: кто это? И не верит, что это овца, потому что в мультике овца не бывает чёрной, — поясняет Ира.
Самыми первыми в её зоопарке появились козы, курочки, лошадки, кролики. Партнёром по бизнесу стал монастырь — все животные жили на его территории. Там же Ира и волонтёры проводили экскурсии. Некоторых животных можно было гладить и брать на руки.
«Мне говорят: немедленно везите животных и выпускайте их в том месте, откуда взяли, — рассказывает Ира. — Я отвечаю: хорошо, ребята. Но что делать, если этих поймали в курятнике? Сказали: или заберите, или мы их молотком по голове — и в речку. А вот эта — с крылом ампутированным. Куда её?»
А потом случился «фатальный» звонок. Ире позвонили из Бреста незнакомые люди. Сказали, что рядом с их домом упало гнездо, а вместе с гнездом — аистята. Знакомые просили помочь бедным птицам, которые сами без родителей не выживут. Ира откликнулась: поехала на машине в Брест, забрала птенцов. А потом нашла ветеринаров, выходила аистят и отпустила на волю.
— Где два — там и сто, — улыбается Ира. — За прошлый год у нас побывало девять аистов. Семь из них вернулись в природу. Двоих не спасли. Все свободно гуляли по территории, кто захотел и достаточно окреп — улетел.
Сарафанное радио заработало на полную катушку: Ире стали со всех уголков страны нести, нести и нести. Зверей и птиц. Совы, вороны, канюки, грачи, дрозды, чайки, лебеди, лисы, сурки, зайцы, куницы… За прошлый год Ира спасла больше 30 животных и птиц. Выпустить удалось 12.
«Кто-то говорит, что я ужасный человек. Но я оказываю реальную помощь. Недавно позвонили из Речицы, попросили полечить двух птенцов ушастой совы. На следующий день я нашла машину, чтобы этих птенцов забрать. Но включились зоозащитники. И те люди, которые птенцов нашли, передумали отдавать их мне. Сказали, что я собираюсь их эксплуатировать, наживаться, снимать, продавать и дальше по списку. Месяц назад я узнала, что один птенец погиб спустя сутки, а второй выставлен на продажу на «Куфаре». И дальше судьба его какая? Пойдёт по рукам? Как по мне, лучше бы эти птенцы приехали к нам. Были бы живы, кормились бы мышами и жили бы в достойных условиях».
Но в целом, говорит Ира, зоозащитники чаще помогают, чем нападают. Размещают посты в соцсетях, когда Ире срочно нужна поддержка волонтеров. Консультируют. Очень помогает общественная организация «Ахова птушак Бацькаўшчыны».
— Мы стараемся отпустить всех, кто может адаптироваться в условиях дикой природы. Лучше всех приспосабливаются лисы. Вот только надо их подальше вывозить от деревень, иначе кур сразу идут душить. Так что лис вывозим в пущи.
Тяжелее всего, говорит Ира, с птицами. Для них в идеале нужен «разлёточник» — большой вольер, где птица научится набирать высоту, лавировать. А чтобы птица училась охотиться, пищу в «разлёточник» кидают живую: мышей, полёвок, голубей. Если что-то не получается, Ира обращается за помощью к московским коллегам — в Центр реабилитации диких животных и птиц «Ромашка». Специалисты этого центра уже десять лет готовят на выпуск раненых птиц и всегда готовы помочь советом.
Питомцы, которые никогда уже не смогут жить в диких условиях, — без крыльев или без глаз — остаются на постоянном попечении зоопарка.
«Контакты происходят только тогда, когда животное само хочет. Есть будка. И если животное не хочет из него выходить – не выходит. Его насильно никто доставать не будет. Например, у оленя – огромный вольер. Не захотел контакта с человеком – уш`л. Но обычно животным в кайф, когда их гладят. Птицы – существа неконтактные», – говорит Ира.
Здоровые помогают больным
Никакой финансовой поддержки у Иры нет. А не помогать диким животным она не может. Поэтому в ее зоопарке деньги на больных животных идут с коммерческих съемок и экскурсий. Грубо говоря, здоровые животные работают на нездоровых.
Для коммерческих целей Ира купила енота, кроликов, коз, овец, северного оленя Ёлыша и лису Пудру, которая взрослела бок о бок с Ириной дочкой. Купила несколько птиц. Ира говорит, что с удовольствием отказалась бы уже от платных экскурсий и от фотосессий с питомцами, но животных надо кормить, лечить и выхаживать.
— Да, животные работают. Есть платные услуги. Посещение зоопарка с экскурсией для всей семьи стоит, например, 15 рублей. Зверей можно смотреть, кормить и гладить, если само животное не против. Плюс съёмки. Очень многие наши питомцы засветились в кино и в рекламных роликах. Чаще всего берут кроликов, цыплят и оленя. Они просто железобетонные. Самый благодатный сезон — зима. Под Новый год олень работает буквально за всех. Мы для него стараемся все условия создавать, с севера возим ягель — северный мох, и никогда, если он не хочет, не тащим работать против воли. Олень даёт нам ресурс, чтобы окупить расходы на лечение, кормление и содержание травмированных диких животных.
Иногда, если дикий зверь или птица, которые находятся на реабилитации, спокойно переносят общество человека, в работу берут и их. Например, совёнок Сева, которого нашли на школьном стадионе, приехал в зоопарк с начинающимся рахитом и, говорит Ира, был настолько ручной, что все сразу поняли, что выпустить его в природу невозможно. Зато он сам летит на руки. Теперь добывает себе и товарищам денежки на корм и реабилитацию. На питание раненых зверей и птиц в зоопарке уходит не меньше 200 рублей в месяц, на ветеринарные услуги — около 100, ещё минимум 250 рублей в месяц — транспортные расходы, ведь Ире часто приходится ездить за ранеными животными за сотни километров.
Новый дом
Особенно остро вопрос финансирования встал в апреле, когда Ира вынуждена была уехать из монастыря и искать для своего зоопарка новый дом. Сегодня «Сирин» обосновался на территории фермерского хозяйства в деревне Пианино под Дзержинском. Здесь всё хорошо, но отчаянно не хватает вольеров, рук и денег на корма. А животных всё несут и несут.
— Пока что мы всех берём. Но на новом месте не хватает вольеров. Кроме того, со всеми животными надо ежедневно гулять. И с птицами в том числе. Мы выпускаем их из вольеров на длинной-длинной веревочке, чтобы они могли размять крылья как следует. Лис выпускаем бегать. А зоопарком занимаюсь я и девушки из фермерского хозяйства. Этого недостаточно.
«У нас есть ветеринар, который ведёт всех животных, кроме копытных. Доктор из ветеринарной клиники «Эскулап» оперирует птиц. Часто звоним коллегам-россиянам. Есть такой профессор Мурашов, зоолог с тридцатилетним стажем. Опыта – море. Связываемся с ним», — говорит Ира.
Второй больной вопрос — полузаконность происходящего. Согласно постановлению Совета Министров РБ № 674 от 12 июля 2014 года, каждый человек, который нашёл дикое животное, перед тем, как взять его себе на лечение (читай «изъять из природы»), должен получить разрешение от комиссии. В неё должны входить представители МЧС, санстанции и власти. Составить акт должны прямо на том месте, где животное обнаружили.
— Если ты взял дикое животное, ты сразу становишься браконьером. Мы уже узнали, сколько надо взять подписей и у кого, чтобы получить разрешение на изъятие, временное содержание и лечение диких животных. Но практика такова: позвонили мне из Могилёва — заберите у нас раненую чомгу. Оказалось, что лесник в отпуске, а у представителя Минприроды в данный момент нет транспорта, чтобы приехать. А птица в бедственном положении, и я никак не могу ждать.
Среди зооактивистов гуляет история о неком мужчине из-под Радошковичей, у которого были ручные журавли и косули. И которому дали штраф 20 базовых и конфисковали животных.
Ира говорит, что составила большое письмо с перечнем всех диких животных, которые находятся у неё на реабилитации, чтобы пригласить к себе всех нужных чиновников и специалистов, показать условия проживания птиц и зверей и получить необходимое разрешение. Но тут случился переезд. А на новом месте условия пока скромные. Ире не хватает вольеров. И денег. Хозяйка зоопарка очень хочет снова вернуться к тому уровню содержания животных, который был у неё до переезда, но сделать это только своими силами не получается. Часть животных согласились придержать у себя её коллеги из Барановичей, но только временно. А питомцев всё везут и везут. Ситуация почти патовая, и вся надежда — на неравнодушных людей, которые так же, как и Ира, не могут пройти мимо нуждающихся в помощи диких зверей и птиц.
«Усыплять их, что ли?»
— Чтобы защитить диких животных, власти запретили изымать их из природы без разрешения. Раненое оно, умирающее — неважно, — говорит директор общественной организации «Ахова птушак Бацькаўшчыны» Александр Винчевский. — Потому что все животные у нас принадлежат государству. Регуляция эта сделана из хороших побуждений. Раньше таксидермисты брали любых животных, а если их останавливали, говорили, что вот этот раненый был и по дороге сдох, а этого вообще мёртвым нашли. И зарабатывали огромные деньги на этом. Поэтому сделали такой заслон. Не знаю, насколько он эффективен, но и спасать животных из-за него тоже стало сложно. А человек не может пройти мимо увечных животных. Покинутых. Что же с ними делать, с этими животными? Усыплять что ли? Вот и проблема.
Большой централизованный центр реабилитации для диких животных и птиц на 800 квадратных метров должен был заработать в Минском зоопарке. Решение о его строительстве было принято в 2014 году. В 2016-м центр построили, но не смогли открыть. Оказалось, в нём не предусмотрели карантинные вольеры. Одни говорят, что в самом зоопарке напортачили при строительстве — не продумали концепцию. Другие — что таким план был изначально. Так или иначе, без этих карантинных вольеров ветеринары и санстанция запрещают вводить центр в эксплуатацию. Слишком большие риски для зоопарка: если дикое животное окажется бешеным, зараза быстро перекинется на других питомцев. Как и любая другая инфекция.
— Идея была хорошая. Просто её немного недоработали, — говорит директор Минского зоопарка Сергей Киселёв. — Теперь мы понимаем, что нам нужна ещё одна организация, которая будет принимать и содержать у себя животных в карантинный период. Это 21 день с момента поступления. Почему-то, так случилось, мы об этом не подумали сразу. Но сам центр — вещь новая. Ноу-хау. И мы ищем выход. Скорее всего, этой «буферной» организацией станет городское предприятие «Фауна города».
Главный зоотехник Минского зоопарка Алевтина Тимошкова-Красовская говорит, что когда на попечении находится так много животных, как в зоопарке, перестраховываться — дело не лишнее. Даже обязательное. Рассказывает, как однажды к ним привезли енотовидную собаку. Ветеринар сразу определил, что она бешеная.
— И всех наших животных пришлось вакцинировать. Мы всегда говорим: на нашу территорию ни одного животного без ветсвидетельства мы не принимаем и не примем. Даже кошки и собаки, которые тут бегают, все стерилизованы и привиты.
В зоопарке говорят, что центр должны запустить в 2018 году. Но пока «не решён вопрос по текущему финансированию и точки над «i» еще не расставлены». А значит, диким животным можно надеятся только на таких энтузиастов, как Ира.
Чем вы можете помочь
Чтобы у Иры была возможность зарегистрировать всех своих питомцев и помогать им системно и в дальнейшем, ей нужно восстановить прежний уровень содержания диких животных и птиц. Для этого ей нужны:
- вольеры (или стройматериалы на них) — 10 штук;
- один большой вольер-разлёточник для того, чтобы птицы научились летать и смогли вернуться в естественную среду обитания;
- тёплое помещение с печкой для зимовки раненых перелетных птиц;
- помощь юриста — чтобы вести документацию по регистрации животных;
- волонтёры, которые будут помогать кормить животных и выводить их на прогулку, убирать в клетках и вольерах.
Связаться с Ирой Трояновской можно тут или по телефону: +375291913878.