Пропаганда и провокации против защитников воды
Методы «защиты» строительства нефтепровода DAPL от протестующих у властей Северной Дакоты и местных полицейских округа были фактически теми же, что и в других частях света — Беларуси, Украине, России. Вместе с арестами и физическим воздействием на безоружных активистов — слезоточивым газом, водомётами, дубинками и резиновыми пулями — в ход шли провокации. Стоит отметить, что некоторые из них дали свои результаты, но не слишком помогли властям: хоть и запугав местных фермеров, им не удалось ввести в заблуждение широкую общественность.
Первая встреча с провокатором была для меня неожиданной. Как оказалось, гостиница в городе Мандан, где мы остановились, была под наблюдением. Один из мужчин, завтракавших с нами в отеле, подслушав наш разговор, выждал, когда моя коллега отлучится, чтобы устроить расспросы.
— Вы журналист? Вы пишете про этих “защитников воды”? У меня здесь много родственников и друзей, все они фермеры. Они жалуются! Эти индейцы приезжают к ним на ранчо с оружием, запугивают их, крадут у них скот и убивают лошадей! — заявил провокатор.
— Зачем им скот? — спросила я.
— Потому что им нечего есть!
— Неясно, как это технически возможно, как можно убить и съесть корову или лошадь на чужой территории, которая, к тому же находится под круглосуточным наблюдением полиции? Тушу надо вывезти и освежевать. И отчего похитители не арестованы и не предстали перед судом? — поинтересовалась я.
— Я не знаю, едят они скот или нет, — ответил провокатор. — Но они убивают животных, чтобы показать своё неуважение!
— Проделать тысячи миль до Северной Дакоты из Нью-Йорка и Берлина, чтобы показать своё неуважение? Зачем?
— Я не знаю! Но я не понимаю, как можно быть такой наивной? Они вооружены и опасны и никого не пускают в свои лагеря, где творится чёрт знает что! — собеседника было не остановить.
— Да, но лагеря открыты, и там живут дети и животные, протестующие безоружны, — возразила я.
— Э-э-э. Ну, это смотря, что считать оружием! Вот нож, например, — продолжил провокатор. — И вообще, те лагеря ничего общего не имеют с настоящими гангстерами, которые ходят по деревням и весям, называя себя защитниками воды!
— Сэр, я журналист, и если вы хотите что-то сообщить, оставьте своё имя, координаты и расскажите, были ли вы лично очевидцем тех или иных событий, — ответила я.
— Как знаете, — сказал мужчина и ушёл, не оставив ни имени, ни координат.
В следующий раз за завтраком он, зачем-то снова заночевав в отеле, а не дома у своих «родственников-фермеров», кинулся за мной со словами:
— Мэм, мэм, у меня есть идея для вашей новой публикации!
Я использовала всё то же безотказное средство, и, услышав вопрос об имени и роде занятий, провокатор, как полагается, скрылся из виду.
История о злодеяниях оказалась частью хорошо спланированной кампании по дискредитации протестующих. Ряд масс-медиа Северной Дакоты публиковали истории под заголовками вроде: «Вокруг лагеря протестующих было найдено 20 убитых коров и одна замученная лошадь». Эти «сенсации» затем были опровергнуты полицией и местными депутатами, фермерские организации сообщали также, что фермеры нашли своих животных и информация об их убийстве не подтвердилась.
Симптоматично то, что полиция не открывала дел по поводу убийства скота, не арестовывала подозреваемых, не подтвердила информацию о найденных скелетах и даже сделала заявления в СМИ по этому поводу. Но метод распространения слухов частично сработал.
Нам удалось поговорить с двумя фермерами в округе. Один из них занял ярко выраженную нейтральную позицию. Выехав к нам на встречу на погрузчике из своего ангара с автозапчастями, он продекларировал:
— Нет, у меня нет никаких претензий по отношению к протестующим! Они мне не мешают, а я им! А что до нефтепровода – пусть будет! Нефть нужна, все машины используют нефть, а дома у каждого газ!
Другой житель, конезаводчик, владелец большого ранчо, отказался с нами разговаривать, сказав, что боится протестующих. Наши друзья из племени лакота, рассказали также, что видели неподалёку от стройки «злого фермера», гонявшегося на тракторе за машинами, у которых были неместные номера.
Долгосрочного и сколько-нибудь значимого эффекта провокации и пропаганда не дали. Но попытки «свалить с больной головы на здоровую» не прекращаются и по сей день. Так, провокаторы выдали свою версию истории с Софией Вилански из Бруклина (Нью-Йорк), чью руку буквально разорвало полицейской шумовой гранатой после того, как она получила резиновую пулю. В их версии девушка пострадала… от газового баллона, который она якобы использовала для поджога машин на баррикадах. И это несмотря на показания, свидетельствующие о вине полиции.
Что помогло индейцам лакота остановить строительство нефтепровода?
Беспрецедентное для Соединённых Штатов насилие по отношению к протесту, носившему мирный характер, не смогло его остановить, а скорее, привело к остановке сомнительной стройки. Защитники воды из племени лакота готовы были идти до конца, и в этой решимости их поддержали многие.
Сандра Рамблер из племени апачи находилась в лагере, когда полиция использовала слезоточивый газ.
— Они были вооружены и готовы стрелять в нас, мирных протестующих, защищающих могилы наших братьев и святые места! — воскликнула она.
Многие фермерские союзы и организации, как, например, «Дакота Рурал Экшн», встали на сторону защитников воды, поскольку их бизнес напрямую связан с качеством окружающей среды.
Джой Браун из племени лакота, одна их первых активисток лагеря «Sacred Stone» против нефтепровода DAPL, считает, что успех экологической кампании #NODAPL принесла не только солидарность, но и её мирная природа, которая, тем не менее, не исключает гражданского неповиновения.
— Я верю в ненасильственные акции прямого действия, но когда мы защищаем общие ценности, мы иногда нарушаем закон, например, разбиваем лагерь на территории «U.S. Army Corps of Engineers», которая, правда, исторически принадлежит нам и находится под юрисдикцией местного правительства коренных народов, — сказала она.
Ладонна (Ladona Brave Bull Allard) из племени лакота «Standing Rock Sioux», основательница лагеря «Sacred Stone», перед нашим приездом в индейскую резервацию «Standing Rock» выступила на заседании Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, рассказав о нарушении прав коренных народов США при прокладке нефтепровода DAPL.
— Кампания против этого нефтепровода для меня — это не только защита окружающей среды и воды, без которых невозможна жизнь как таковая, но и глубоко личная история: на том холме, где должен пройти трубопровод, похоронен мой сын, и я не позволю этому трубопроводу разрушить его могилу. Я буду стоять до конца, и я остановлю это строительство! — прокомментировала она нам ещё в октябре текущего года.
Ладона уверена, что когда наблюдатели ООН по правам человека проанализируют собранную ими с места информацию, то они придут к выводу о том, что это не только протест против нефтепровода, но и борьба за социальную справедливость, за права коренных народов. Она считает, что с подобной проблемой люди сталкиваются повсеместно:
— Сегодня по всему миру коренные жители защищают свои земли, свою окружающую среду от крупных корпораций.
Но победить, по мнению Ладонны, можно только сообща. И именно международная солидарность и помощь лучших людей со всего мира принесли победу индейцам Северной Дакоты.
