– Всё началось в 2008 году, когда я была волонтёром в «Эгиде» и «Фауне города» на Гурского. Тогда это ещё было возможно, поэтому я занималась пристройством щенков с Гурского. Но чаще всего я участвовала в инициативных группах, которые занимались просвещением горожан. Я тогда уже задумалась, что можно работать в той же сфере, но с людьми, а не с животными. Потому что число бездомных животных растёт, и главная причина, по которой их становится всё больше, – это люди. Параллельно я получала образование юриста – как раз в 2010 году окончила юрфак. Ко мне часто обращались владельцы животных, спрашивали по поводу их права, и я потихоньку начала изучать это направление. Потом активно занялась неформальным образованием – часто попадала на тренинги, где учили общаться с волонтёрами. Тогда же подружилась с правозащитниками: 2012 год стал отправной точкой, когда я попыталась соединить правозащиту и зоозащиту. Так получилась первая школа зоозащитников «Лапа Закона», на которой я рискнула попробовать за три месяца научить людей быть зоозащитными юристами.
«Лапа Закона» задумывалась как полигон для молодёжи, которая хочет помогать животным, но не может контактировать с животными напрямую. Там мы учили людей понимать, что такое общественная инициатива и как её собирать, проводили параллель между правами человека и правами животных. Люди учились понимать свои права и права животных, учились не бояться, если нужно, идти в милицию. Потом мы учили волонтёров строить свои общественные кампании и привлекать союзников. А потом немножко занимались практикой: у нас был тренинг, посвящённый общению с госорганами. И затем волонтёры под моим контролем брали какие-то случаи на консультации. В основном мы консультировали людей по жестокому обращению с животными, по отлову и по общим «владельческим» вопросам.
Первая «Лапа Закона» себя оправдала: с того набора у меня в команде осталось два человека. Но это была просто школа, она началась и закончилась, а у меня все спрашивали: а что дальше? Через год я отважилась на ещё одну школу, на этот раз с большим уклоном в практику. Со второго набора в «Лапе Закона» осталось пять человек. Третий набор был в 2015 году. На тот момент наша общественная приёмная работала уже два года, мы потихонечку, нигде себя не рекламируя, консультировали людей, за какие-то случаи брались очень серьёзно, некоторым людям даже находили адвокатов. Эта инициатива не была основной моей занятостью, поэтому мы существовали в таком лайт-режиме. Потом я поняла, что нас уже довольно много, мы стали более-менее узнаваемыми, и я решила зарегистрировать организацию – это произошло только в июле этого года.
«Лапа Закона» теперь официально называется Центр защиты животных «Анималекс». Одна из причин, по которой мы захотели зарегистрироваться, – это то, что мы активно начали взаимодействовать с госорганами, в том числе с милицией. Если в исполком мы могли прийти просто как граждане, то в милицию так не пойдёшь и над названием «Лапа Закона» они посмеются, да и не для них оно было придумано. А теперь у нас есть организация с серьёзным названием. У нас есть офис, но мы пока ищем финансирование и решаем, нужен ли он в принципе. У нас смелые планы на волонтёрский центр и открытие общественной приёмной, куда люди смогут приходить и звонить. Сайт находится в разработке, а пока с нами можно связаться через группы «Вконтакте», в facebook или через электронную почту. Телефон должны оформить в самое ближайшее время, и это для нас тоже серьёзный шаг.
Вообще, с правами животных дела в Беларуси обстоят не очень. У нас мало законодательных актов, касающихся животных, – только несколько статей в гражданском кодексе и правила содержания. Я не говорю уже про диких животных, которых курирует Министерство природы.
Есть ещё категория лабораторных животных, но мы в «Анималексе» решили сосредоточиться только на котах и собаках. Мы сотрудничаем с другими зоозащитными организациями и помогает им, если они просят, но если самостоятельно заниматься всеми, то не хватит ни времени, ни сил, ни ресурсов. Были, правда, у нас случаи, когда мы занимались лошадьми, а ещё дельфинарием и контактным зоопарком. Но это разовые случаи, в которых мало что удалось разрешить. Даже с правами котов и собак в Беларуси всё в зачаточном состоянии. Существующие правила содержания животных абсурдные и касаются только собак, но называются «правила содержания животных». И тогда появляется вопрос: а коты тоже должны так содержаться, как написано? А кролики? А модные сейчас хорьки? И получается, что каждый ЖЭС трактует правила по-своему.
К нам обращаются с разными просьбами, но чаще всего по проблемам жестокого обращения с животными или по отлову животных. Очень много людей замечает, что сами владельцы животных плохо с ними обращаются: например, владелец бьёт свою собаку. Но в этом случае, к сожалению, мало что можно сделать, опять же из-за законодательства. Часто жалуются на отлов животных, но таких случаев в последнее время стало меньше из-за закона о привлечении ловцов к административной ответственности. На ловцов животных обязательно нужно жаловаться, более того, в правилах отлова сказано, что они обязаны предъявлять документы всем, кто у них спросит. На деле этого не происходит, и это нужно фиксировать на видео и аудио. В законе прописано, что они должны ездить бригадами, в которые входит водитель, сам ловец и ветеринарный врач. Но они практически всегда ездят без ветеринарного врача. И отлавливать животных должны специнвентарем, а они часто используют очень негуманные методы. И тут нужна активность людей, нужно, чтобы люди не боялись подходить, спрашивать, снимать, жаловаться. А часто люди звонят в слезах и вроде бы готовы подавать в суд, а через месяц уже отказываются и говорят, что ничего не поделаешь и собаку уже не вернуть.
В случаях жестокого обращения с животными нужно понимать, что нам важно: спасти собаку или зафиксировать случай жестокого обращения.
К сожалению, это два разных пути. По законодательству, если вы видите жестокое обращение, можно и нужно фиксировать всё на видео, привлекать свидетелей, брать их координаты и потом вызывать милицию прямо на место происшествия, а затем подавать заявление. В течение двух недель вам должны дать ответ. Но изымания животного может не произойти. И, пока милиция будет заниматься вашим заявлением, не факт, что будет уже кого изымать.
Самое главное, что нужно знать при общении с милицией, – они обязаны принять любое письменное заявление от гражданина. Заявление может быть написано в любой форме, и там может быть описано все что угодно. Их обязанность – заявление принять и зафиксировать, а потом ответить. В милиции могут начать смеяться: мол, какие животные, но нужно знать, что есть статьи, по которым они должны вам ответить.
Это статья 1545 Кодекса об административных правонарушениях и статья 1391 Уголовного кодекса.
Дальше вы как заявитель имеете право ознакомиться со всеми документами, которые есть по делу. В заявлении нужно указать, кого считаете важным опросить по делу, и задача милиции – это сделать. А вы можете проверять, что делает милиционер. То есть вы можете с ним созваниваться и выражать желание ознакомиться с проверкой. Об этом часто забывают и думают: подали заявление, пришёл ответ – и всё. Если вы недовольны работой милиционера, то можно и нужно обращаться с жалобой к начальнику этого РУВД. Если это не поможет, то можно обращаться в прокуратуру, но это уже серьёзный шаг.
Есть ещё действенный способ: если в РУВД, например, не принимают заявление, то можно попросить у дежурного книгу замечаний и предложений. Они её, естественно, не дают, но становятся милейшими людьми. В принципе, мне всегда попадались хорошие милиционеры. Другой вопрос, что они разбалованы юридической неграмотностью людей и могут этим немножко пользоваться. Но, как только видят, что человек ориентируется и никуда не уйдёт, они всё делают, пусть и неохотно. Главное – быть уверенным в себе и хотеть добиться справедливости.
Очень сложно бывает разговаривать не только с госорганами, но и с теми, кто обращается за помощью. Мне на самом деле не нравятся люди, которые оголтело любят животных и за котиками и собачками не видят другого человека. С ними особенно сложно, они очень эмоциональные, контакт наладить практически невозможно. Но мне повезло, я редко с такими сталкивалась, в основном все люди адекватные, понимающие и могут здраво оценивать ситуацию. Ещё тяжело общаться с людьми, которые сталкиваются с жестоким обращением, потому что обычно для них это большое потрясение. Тут нужно уметь и успокоить человека, и получить информацию.
Но вообще я думаю, что ситуация с животными в Беларуси улучшается – ещё в 2009 году не было такого количества зоозащитных организаций. Плюс зоозащитники начинают разговаривать и взаимодействовать с людьми – я всегда этому очень радуюсь. Думаю, что лет через пятьдесят у нас вообще всё будет хорошо!