Беларусь — энергозависимая страна, лишь на 15% обеспеченная собственными топливно-энергетическими ресурсами. Значительную часть отечественного импорта составляет российский природный газ. Около 80% тепловой и 95% электрической энергии вырабатываются с помощью тепловых станций, функционирующих на «голубом топливе». Учитывая ограниченные возможности по накоплению газа, страна находится в сильной зависимости от непрерывной его поставки.
Руководство Беларуси осознаёт сложившуюся ситуацию. Уделяется внимание развитию топливно-энергетического комплекса, повышению эффективности работы беларусской энергосистемы. Вводятся новые мощности, совершенствуются старые. Главная задача здесь — снижение удельного расхода топлива на генерацию 1 кВт*ч. По словам специалистов, всё в энергетике, где можно было обойтись «малой кровью», уже модернизировано. Однако «наверху» ключевым проектом по обеспечению энергетической безопасности считается строительство Беларусской АЭС.
Возобновляемые источники энергии (ВИЭ) — ещё один очевидный путь к энергетической независимости. Впрочем, несмотря на работу нескольких государственных программ по торфу, биогазу, ветро- и гидроэнергетике и старт частных проектов, перспективы выхода ВИЭ за пределы 5% в энергобалансе страны пока туманны. Стоимость внедрения различных возобновляемых источников достаточно высока, а приход крупных инвесторов под вопросом. Например, квоты на ветровую генерацию на ближайшие годы — всего 11 МВт (при пиковом потреблении страны до 5800 МВт), и это легко объяснимо: при текущем профиците электроэнергии ситуация с излишками выработки неизбежно усугубится с вводом АЭС.
Зачем вырабатывать, если можно не расходовать?
Энергосбережение — мощный ресурс для снижения потребления электро- и тепловой энергии. Основа процесса здесь та же — вкладывая средства, решаем энергетическую задачу. Только вместо наращивания генерационных мощностей снижается расход энергии. При этом не только пропадает необходимость в запуске новых станций, но и появляется возможность закрыть старые и неэкономичные котельные, попутно уменьшая объём выбросов СО2.
Основной потребитель электрической (около 80%) и тепловой (свыше 30%) энергии в Беларуси — промышленность.
Модернизация промышленности в плане энергоэффективности — отдельная большая тема. Потенциал снижения энергоёмкости производства огромен, и мотивация у предприятий отличная: сейчас они платят за энергию по повышенным тарифам, субсидируя низкую стоимость света и тепла для населения. Но пока успехи достаточно скромны. Удельный расход топливно-энергетических ресурсов при производстве энергоёмкой продукции в Беларуси за последние пять лет уменьшился на 25 г и составил 254,6 г на выработку 1 кВт*ч, что примерно на треть лучше, чем в России, Украине, Казахстане. Однако дальнейшее заметное снижение удельного расхода связано с большими капиталозатратами. Насколько процесс продвинется дальше в условиях кризиса, неизвестно.
Остаётся жилищный сектор, который потребляет более скромную долю ресурсов: около 20% электрической и 40% тепловой энергии. На первый взгляд, ресурс по энергосбережению тут ниже, чем у промышленности, ввиду меньшей доли потребления энергии в общем энергобалансе страны. Но есть нюанс.
В отличие от промышленности жильё — это относительно однородная структура, состоящая из типовых зданий, энергоэффективность которых обеспечивается типовыми же решениями. Внедрять новые технологии можно небольшими объёмами (вплоть до дома), получая вполне приемлемые сроки окупаемости.
У нас есть план
В Беларуси с 2009 года реализуется комплексная программа по проектированию, строительству и реконструкции энергоэффективных жилых домов. Но прежде чем что-то строить, сначала нужно рассчитать, спроектировать, а ещё лучше — продемонстрировать эффективность новых технологий на живом примере.
С этой целью c 2012 года в Беларуси реализуется программа Глобального экологического фонда и Программы развития ООН «Энергоэффективность в зданиях». Сейчас в рамках проекта ведётся строительство трёх пилотных энергоэффективных жилых зданий. Жильцам этих домов повезло: проект ПРООН/ГЭФ покрывает расходы по повышению энергоэффективности этих домов, а это в среднем 17% к базовой инвестиционной стоимости. Взамен жители получат сильно «похудевшие» жировки.
— Наши дома строятся как экспериментальные, для того чтобы просчитать затраты, увидеть, на сколько они влияют на стоимость, обкатать технологии, — рассказывает эксперт проекта, кандидат экономических наук, доцент, заведующая кафедры экономики строительства БНТУ Ольга Голубова. — Этот опыт позволит дешевле производить и устанавливать системы энергосбережения. Если рассматривать с точки зрения государства, срок окупаемости таких проектов — 10-12 лет.
При использовании лишь некоторых систем (утеплённые стены и окна, рекуперация «серых» стоков, вентиляция с регенерацией тепла) потребление электрической энергии в таких домах растёт на 5-10%, расход тепловой энергии снижается на 70%. При использовании дополнительных солнечных батарей на крыше снижение расхода электроэнергии составит 50%.
Абсолютное большинство населения проживают в зданиях, построенных по советским нормам. Ежегодное потребление тепловой энергии в них составляет в среднем 130-140 кВт*ч/м2.
- Согласно Техническому кодексу установившейся практики, всё новое жильё (жилые здания, гостиницы и общежития) должно обладать более прогрессивными характеристиками: от 48 до 96 кВт*ч/м2 в год при естественной системе вентиляции; от 38 до 44 кВт*ч/м2 в год, если применяется рекуперация тепла вытяжного воздуха.
Для наглядного сравнения — прогноз потребления ресурсов строящихся домов проекта ПРООН/ГЭФ:
Надо всем, но никому конкретно
Казалось бы, вот оно, золотое дно. Государство может вкладывать средства в модернизацию старых зданий и строительство энергоэффективных новых, получая срок окупаемости 10-12 лет, и это вполне приличный показатель для масштабных энергопроектов. Существенно снижается расход газа на отопление и горячую воду. Решается стратегическая цель — увеличение энергобезопасности страны. Технологии несложные, при массовом внедрении станут ещё дешевле. Закон Республики Беларусь об энергосбережении прямо выделяет энергоэффективность как одно из приоритетных направлений национальной политики.
Так в чём же дело, почему мы наращиваем мощности генерации, включая строительство АЭС, вместо того, чтобы просто меньше расходовать?
Ответ на этот вопрос и прост, и сложен одновременно. На данный момент сложилась такая ситуация, когда при хорошей и ясной окупаемости для государства в целом ни у одной из сторон в отдельности (население, застройщики, обслуживающие организации, энергопоставщики) нет достаточной мотивации для активной модернизации жилого фонда.
— Вот наши три дома, — показывает таблицу расчётов Ольга Голубова. — Вот расчёт окупаемости по трём сценариям. Первый сценарий — текущие субсидированные тарифы. Срок окупаемости для проживающих — 45 лет. Расчёт по экономически обоснованным тарифам — 12 лет. Расчёт по среднеевропейским тарифам — 8,3 года.
Очевидно, что мотивированные платить меньше жильцы сейчас совершенно не видят смысла переплачивать на 10-15% больше при покупке жилья с энергоэффективными технологиями. Основной ресурс экономии — тепло — как раз самый субсидируемый государством тариф, где граждане возмещают всего около 16% от экономически обоснованных затрат. Большие в абсолютном смысле цифры экономии тепла (70%) в итоге выливаются в скромный десяток-другой рублей в жировке.
Электроэнергия возмещается в большем объёме (60-80%), но её расход как раз немного возрастает (на 5-10%) из-за работы приводов рекуперации. По опыту эксплуатации первого опытного дома (2007 года постройки) эти цифры очень не нравятся квартиросъемщикам, что ведёт к проблеме неправильной эксплуатации систем рекуперации, вплоть до их отключения.
Правительство прекрасно осознаёт проблему, пытаясь уйти от перекрёстного субсидирования. Сложность представляет то, что приближение тарифов к экономически обоснованным для людей выглядит как подорожание. Понимание того, что энергоресурсы в любом случае оплачиваются из нашего кармана ещё только предстоит выработать. Любые открытые форточки в подъездах зимой, утечки тепла, «жарящие» на полную батареи — все это сейчас не вызывает никакого беспокойства у граждан. Десятки лет такие потери учитывались лишь общим счётчиком, «раскидывались» на весь дом и субсидировались государством. Такая практика никак не способствует появлению коллективной энергоответственности.
— Нам нужно менять наш менталитет, — утверждает Ольга Голубова. — Не бывает бесплатных дотаций. Энергия — это продукт, и мы должны за него платить. Во всём мире такой подход. Мы всё равно за все энергоресурсы платим, прямо или косвенно.
Второй рубеж экономии — обслуживающие организации. В нынешнем виде классическая жилищно-эксплуатационная служба не имеет никаких интересов в экономии. Её задача — поддержание инфраструктуры в рабочем состоянии. А между тем энергосбережение — это коллективная задача. Для нормальной работы систем рекуперации все жильцы должны правильно эксплуатировать квартирное оборудование, а ЖЭС — быть заинтересованной в эффективном функционировании специальных систем.
Перспектива здесь одна — создание жилищно-строительного потребительского кооператива (ЖСПК), где все — и жильцы, и организация — будут материально заинтересованы в результате.
Прямой получатель выгоды от экономии энергоресурсов — государство. Однако проблема в том, что это большой и сложный механизм, и выгоду оно получает в целом. Поэтому найти конкретные ведомства, прямо заинтересованные в энергосбережении, не так просто. Проектировщики? Сделают, что закажите, любые системы, была бы поставлена задача. Застройщики? Построят всё согласно проекту. Нужна ли экономия энергетикам? Их задача — доставить энергоресурс по назначению и получить за него оплату. Коммунальное хозяйство? Всё работает, ничего не протекает — задача выполнена.
Вроде бы общее понимание потенциала экономии имеется. Но правильные инициативы и законы, растекаясь по государственному организму, попадают в итоге на неплодородную почву слабо мотивированных ведомств. На данный момент процесс не имеет главного стимула — материально заинтересованного конечного потребителя.
Сейчас в области энергоэффективности жилья есть две связанные задачи: обществу нужно понять, что любые субсидированные тарифы всё равно оплачиваются всеми и каждым в отдельности. Государству же нужно уйти от перекрёстных тарифов в ЖКХ, образовав, наконец, хорошо мотивированный общественный запрос на энергоэффективное жильё, который ускорит процесс модернизации в жилищном хозяйстве.
Энергоэффективное жилищное строительство и модернизацию стоит рассматривать как энергетический проект, по масштабу сравнимый со строительством АЭС.
На основе данных Белстата и Международного энергетического агентства нетрудно произвести расчёт: на коммунальное (централизованное) отопление уходит около 26% всего потребляемого страной газа, или 5,2 млрд м3. Решения, которые позволят уменьшить эти цифры на десятки процентов, заслуживают самого серьезного внимания. При сроках окупаемости в 10-12 лет энергоэффективные технологии способны решить несколько важных задач: от сокращения потребления газа на миллиарды кубометров до уменьшения выбросов СО2 на миллионы тонн.
