Глава BySol Андрей Стрижак показал в фейсбуке чек из литовского таромата на €12,6 евро, или 43 беларусских рубля. Нетипично крупную сумму он получил, сдав 120 единиц тары из-под напитков за раз.
Для Зелёного портала он рассказал, почему сдавал, сдает и будет сдавать тару, несмотря на некоторую угрозу репутации.
– Андрей, ты выложил ироничный пост: фото чека на 12,5 евро от сдачи бутылок с подписью «за что шикует Стрижак». И понеслось – комменты, шутки, истории людей из других стран. Скажи, можно ли беларусскому мужчине иметь классную репутацию, быть секси – и при этом сдавать бутылки?
– Смысл не в том, чтобы просто сдавать бутылки… Нужно думать о будущем, нужно делать ресайклинг – это и есть секси.
Я о репутации не думал. Сидел со сломанной рукой несколько месяцев и просто физически не мог носить пакеты с бутылками. И когда врачи разрешили какую-то нагрузку давать, я выгреб всё, что у меня скопилось за почти три месяца.
Нагрузил себе две сумки, одну через плечо – то есть три сумки. Они лёгкие: был в основном пластик, жестяная банка, немного стекла. У меня таромат достаточно близко к дому. Получилось 126 единиц тары, плюс четыре таромат забраковал.
– Когда я думаю о сдаче бутылок, то с одной стороны стоит мужик в алкоголичке из прошлого, а с другой – появляется импозантный Андрей Стрижак. Между этими двумя типажами 20-30 лет – что изменилось?
– Лично я алкоголичку никогда не носил... хотя и 20 лет назад сдавал бутылки. Разница в том, что есть вневременные вещи. Забота об окружающей среде, мысли, что мы должны оставить планету нашим детям в пристойном состоянии, мысли о том, что лично ты можешь поспособствовать оборачиваемости ресурса. Такой подход к образу жизни мне близок и понятен.
В детстве я прожил некоторое время в Западной Европе – и я понимаю, для чего это нужно делать. Для меня сдавать бутылки – это абсолютно естественная история, ничего постыдного тут нет.
В комментариях под постом мне было интересно читать истории людей, как у них устроена система ресайклинга.
Вот неприятно удивляет Польша. Классическая история: ты едешь из Вильни в Варшаву и первое, что бросается в глаза – в мусорках лежат пластиковые бутылки, банки, которые в Вильнюсе нигде, ни в одной мусорке ты фактически не встретишь.
Потому что в Литве они все идут в тароматы, все заинтересованы в том, чтобы их сдавать – это живые деньги. Это делают не только малоимущие, это делают абсолютно все. Это абсолютно нормальная история.
В странах Скандинавии, в Германии система ресайклинга тары устроена достаточно просто, как и в Литве. Мне она очень нравится простотой и эффективностью.
Ты бросаешь в таромат бутылку – получаешь чек, потом с этим чеком идешь на кассу и он вычитается из суммы твоей покупки. В Скандинавии, правда, этих тароматов гораздо больше.
Швеция даже завозит мусор из других стран, чтобы его перерабатывать. Это совершенно другой уровень восприятия ресурсности. Ты можешь закупать металлическую руду, из которой потом выплавлять металл и прочее, либо закупать металлолом. А можешь закупать мусор! И из мусора добывать ресурсы.
– Ты ведь тоже из тех детей, которые сдавали стеклотару? Помнишь, как это было?
– Конечно! В первую очередь шли молочные бутылки, потому что у них высокая оборачиваемость. Выпили молоко – и на следующий день или через два ты нес их обратно в магазин и получал новые бутылки с молоком.
Можно было выйти из этой игры, и сдав, получить деньги, чтобы купить какие-то леденцы или еще какую-то мелочь, но это не очень приветствовалось.
А трехлитровую банку сдать – это был грех. Очень сильно за это потом ругали: время было такое голодное, достаточно сложно было выживать, поэтому очень много заготовок на зиму делали в этих банках из всего чего угодно. Но дети всё равно где-то что-то сдавали, хитрили.
– И вот прошло 30 лет – и на всю Беларусь, представляешь, сейчас 10 фандоматов – так называют тароматы. Они появились в ноябре 2023 года. К концу 2024 планируют установить 250 штук. Как тебе такой факт?
– Беларусы – это как раз представители такой нации, которые бы очень дисциплинированно и систематично сдавали бы эти бутылки, банки, пластик. Все бы абсолютно без проблем делали это: нам свойственна такая упорядоченность, склонность к каким-то ритуалам, к порядку.
Можно очень быстро, буквально за пару лет, ввести в Беларуси систему ресайклинга – и избавить природу от загрязнения, вернуть ресурс в систему, дать для людей дополнительный стимул. А для детей – яркие воспоминания.
Многие мои знакомые таким образом приучают детей к ресайклингу, чтобы они сдавали эти бутылки тут в таромат и потом могли купить себе какие-то раскраски или конфеты.
Эта инициатива, конечно, должна быть на более глобальном уровне: должны приниматься соответствующие законы, должны создаваться условия для тех бизнесов, которые хотят поставлять эту аппаратуру.
Таромат – это всё-таки автоматика, которую нужно обслуживать… Как и все остальное в нашей стране, переработка вторсырья, к сожалению, отстает. Что-то не доделано, плохо продумано, палки в колёса чиновники ставят. Но я уверен, что эта система прижилась бы в Беларуси очень хорошо.
– Какой топ твоих ежедневных экопрактик?
– На электросамокатах я уже доездился – сломал руку. Так что двухколесные для меня пока что на паузе. Теперь я много хожу пешком, я стараюсь таким образом уменьшать свой углеродный след.
Я пользуюсь экосумками, то есть стараюсь уменьшать количество используемого целлофана. В магазин хожу всегда либо с рюкзаком, либо с экосумкой.
Еще я выбираю ту упаковку, где меньше элементов. Для меня важным фактором при выборе товара будет то, изготовлена ли его упаковка из пластика вторичной переработки или нет.
Лично в моем квартале Вильнюса с раздельным сбором мусора сложно: во дворе один бак, который стоит прямо возле дома. Я бы с радостью и дальше разделял мусор, как это делал в Беларуси.
В Беларуси у нас во дворе стояло три бака – и абсолютно спокойно разделялся общий мусор и бумага, пластик. Для меня эта привычка нормальная.
Но в целом в Литве мусор разделяется – например, в нашем рабочем офисе собирается в отдельные контейнеры общий мусор, пластик, металл, бумага и тароматный. Система налажена.
В принципе, такое ресайклинговое поведение мне очень понятно, доступно и близко – и это абсолютно нормальная история. Особенно с учетом того, что человечество продуцирует огромное количество мусора. И если я в силах что-то сделать, чтобы уменьшить это воздействие на природу, я буду это делать.