Действующие лица:
Работница информационного центра БелАЭС
Чиновники «Госатомнадзора», Минэнерго, районной администрации
Депутаты, играющие роль представителей народа
«Общественность»
Экологические активисты
Молчаливая публика в костюмах и при галстуках
Пролог
В последний день апреля в Беларуси провели общественные слушания перед выдачей лицензии на эксплуатацию первого энергоблока БелАЭС.
Слушания проходились в «гибридном» формате с использованием видео-конференц-связи в девяти студиях, расположенных во всех областных центрах и Минске.
На главной площадке в Островце представители регулятора «Госатомнадзор» представили доклады, в которых обещали рассказать о результатах проведения экспертизы безопасности и оценки соответствия станции лицензионным требованиям.
Процедура – последний шаг перед тем, как Министерство по чрезвычайным ситуациям Беларуси выдаст лицензию на промышленную эксплуатацию первого энергоблока БелАЭС.
Акт первый. Информационный центр БелАЭС
Бодрая работница центра:
«Проходите-проходите! Может, вам экскурсию? Правда, ее заранее нужно заказывать. Но мы вам все покажем…
Раньше у нас много туристов было, до пандемии. Сейчас – школьников приводят. И на самой АЭС еще открыли центр. Только туда по спискам пускают, безопасность.
Недавно туда тоже девушки из Минска приезжали. Просили их сфотографировать на фоне АЭС.
Только туда нельзя с мобильными. Даже нам нельзя…
Мы тут рады гостям. Объясняем, рассказываем. Очень жаль, что нас с Чернобылем сравнивают. Обидно. Наша АЭС – безопасная.
Тут все на АЭС работают. Весь микрорайон. Люди с семьями переезжали. У нас даже соревнования были: откуда больше приедет – из Новополоцка или из Минска.
С семьями едут. Дети тоже мечтают вырасти и работать на станции.
А давайте я вам карту с подсветкой включу, красиво АЭС подсвечивается.
А вот тут – макет станции. Дети приходят, очень любят вопросы задавать. Но они и сами много знают. им родители рассказывают. Одна девочка сама про ядерные отходы рассказывала. Они с папой дома обсуждают.
Все на физику налегают. Хорошая работа на станции.
У меня муж – потомственный энергетик, это же просто вызов для него, целая веха в жизни – запускать АЭС.
Обидно, что с Чернобылем сравнивают. К нам литовцы приезжали, говорят, что рады за нас. У них-то Игналинскую закрыли, Европа потребовала. Боятся там они старых советских. А у нас – новая.
Это же просто предприятие, обычное предприятие… Ну да, это детище президента, от этого не уйти, но это же предприятие.
Вы обязательно в следующий раз на станцию съездите, там интересно – тренажер. На нем работники отрабатывают всякое, чтобы быть готовыми… Только туда заранее нужно записываться».
Акт второй. Общественные слушания в Островце
Президиум, трибуна для выступающих, стол, на котором возвышаются коробки с документами.
Зал заполнен солидными мужчинами в костюмах и собранными женщинами с одухотворенными лицами. Все серьезны и предвкушают торжественность момента.
С первых минут тональность слушаниям задает ведущий – депутат, бывший зампред райисполкома, ему вторит – нынешний зампред.
Общий посыл: БелАЭС – гордость страны. Ее смело можно ставить в один ряд с IT, а также космическими успехами Беларуси. С трибуны слушаниям желают пройти «продуктивно и по-деловому».
Начинаются доклады представителей «Госатомнадзора».
«Была проведена скрупулезная, масштабная работа, которая потребовала привлечения большого количества экспертов и специалистов в различных сферах», – говорит представитель Департамента по ядерной и радиационной безопасности МЧС.
Чтобы никто не сомневался, демонстрирует слайды за слайдами, в которых – и о квалификации экспертов, и о количестве разных проверок, которые пускали на станцию (включая международные). Общий вывод – проект хороший, безопасный. Эксперты – хорошие, квалифицированные. Проверки – просто курсы повышения квалификации, на них эксперты учились.
Зал безмолвствует.
На сцене – очередной специалист. На слайдах – про то, что БелАЭС выдержит падение самолета весом 5,7 тонн, землетрясение в 7 (а то и в 8) баллов, мощную внешнюю ударную волну, а также всевозможные ураганы, смерчи и прочие природные катаклизмы, даже те, которые бывают раз в 10 тысяч лет.
Зал медленно покачивается из стороны в сторону.
Эксперт заверяет, станцию не затопит вода, а если вдруг Вилия высохнет, то воду для охлаждения реактора можно будет брать из водохранилищ, например, Вилейского.
«Дефицитов безопасности нет», – гласят жирные буквы на слайде.
Зал погружается в полудрему.
Ведущий еще раз напоминает процедуру: вопросы задавать пока нельзя, но еще можно успеть записать их в специальную форму и передать специальным людям, а уже те передадут в президиум.
Один за одним у трибунки появляются докладчики. Все заметно волнуются. Некоторые покрываются пятнами. Государственный красно-зелёный флажок на трибунке мелко дрожит.
«У нас огромный объем документов… Критические несоответствия устранены, некритические – устранят согласно плану… Вопросов нет… По нормативным документам вероятность выброса в сто раз ниже вероятности аварии»…
Зал не реагирует…
«Документация соответствует требованиям РБ, законодательство соответствует требованиям МАГАТЭ, программно-технические средства удовлетворены, персоналом довольны».
На одном из слайдов говорящий эпиграф: «Семь раз проверь, один раз отрежь»…
Зал, кажется, окончательно заснул.
«Уровень защищенности населения приемлемый, дозовый предел облучения от АЭС – 0,10 мЗв/год, при общем допустимом облучении в 1 мЗв/год».
Тишина…
Общий вывод: у нас хорошее законодательство, у нас нет никаких вопросов к безопасности, мы все проверили и даже провели конкурс по культуре безопасности для работников АЭС, все всему отвечает и соответствует, можно выносить решение о выдаче лицензии на промышленную эксплуатацию.
Зал медленно выходит из дрёмы. Доклады окончены.
Акт третий. Слово «общественности»
Слово предоставляют «общественности». Сначала – островецкой.
К микрофону одна за одной подходят женщины средних лет: директор гимназии, директор деревенской школы-сада, депутат.
По залу разносятся бодрые лозунги: «АЭС улучшает быт! Станция тождественна инновациям в системе образования!», «Островетчина вытянула счастливый билет», «Спасибо за АЭС, наши дети с нами, мы видим, как растут наши внуки».
Одна из выступающих внезапно признается: она из переселенцев с Чернобыльской зоны. И, видимо, ее судьба – «жизнь возле атомки».
«Но мы не боялись радиации, мы ее не видели», – говорит она.
Зато видели снабжение Припяти, и видят уровень жизни в Островце, говорит она с придыханием.
А затем просит разрешения процитировать стихи ученика младшей школы:
Как можно жить и не мечтать
однажды атомщиком стать?
Бурные и продолжительные аплодисменты (на самом деле – нет, зал продолжает безмолвствовать).
В режиме видеоконференции включаются другие студии.
На экране – экологические активисты.
«Отчет Госатомнадзора на 500 страницах, а нам на его оценку дали четыре минуты…»
В зале все еще молчат. Но уже как-то иначе.
«В отчете как-то очень вскользь про возможности развития возобновляемой энергетики…»
Ведущий: «Ваше время истекло»
«А давайте поговорим про опасность станции, а не про ее безопасность».
Зал оживает.
«Про выбросы, про заболеваемость у детей, про то, как станция фонит даже в обычном режиме»…
Зал гудит.
«Про то, что станцию строили россияне, и что мы попадем в зависимость от топлива»…
В зале возмущенно шепчут: «Мы, мы ее строили»…
«Про утилизацию отходов почему в отчете пару строк?...»
Зал шумит, то тут, то там скрипят стулья.
Кто-то говорит: «Ерунда, популист!»
Ведущий: «Ваше время истекло».
«А почему данные о фоновом излучении публикуются раз в сутки?»
«Время…»
«А может продолжить стресс-тесты?»
«А…»
«Время…»
«А в наше время на этой специальности учились не самые лучшие…»
«Время…»
«Ух ты, в прошлый раз меня задержали и выслали из страны на 10 лет еще до начала слушаний, а сейчас дали второй раз выступить!.. Давайте вернемся к выбросам от атомных станций»
«Уважаемый товарищ просто не знает, о чем говорит… У нас выбросов 0,00….1%. Но это все мы будем обсуждать с соответствующим обществом квалифицированных людей!»
Занавес.
Плотный занавес.