Генплан, план устойчивой городской мобильности и стратегия устойчивого развития – документы, обобщённо представляющие будущее беларусских городов.
Как они взаимодействуют между собой (если это вообще происходит), является ли генплан только ширмой для архитектора или сам архитектор выполняет не свойственные ему функции?
Понять это пытались работники проектных институтов «БелНИИПградостроительства» и УП «Минскградо» с общественностью во время сентябрьского форума «Общий город». Искра понимания превратилась в костёр дискуссии (видео). Иными словами, секция была одной из самых громких на форуме в буквальном смысле.
Город должен развиваться
Генплан есть у большинства городов, у кого-то менее, у кого-то более актуальный. Его разрабатывают один-два десятка лет, выделяя первоочередные мероприятия на следующие 5 лет. Остальное – стратегия: «Мы не можем уверенно планировать, что будет через 20 лет», – объясняет Елена Павлова, заместитель начальника отдела туристско-рекреационных природных территорий и охраны окружающей среды «БелНИИПградостроительства».
Этот проектный институт занимается генпланами для всех городов, кроме Минска. Для столицы готовят генплан в УП «Минскградо».
Елена Павлова уверена, что генплан – плод компромисса между интересами разных групп людей, а составившие его люди знают о методах планирования гораздо больше неспециалистов-горожан. Если бы горожане знали столько же, они бы не возмущались так сильно, предполагает Елена Павлова:
«Вы делаете город всё хуже – говорят люди. Я тоже хочу жить в центре зелёной столицы с историческим центром и пятиэтажными домами. Но город должен развиваться. Если возле многоэтажки поле – оно не обязательно там останется.
Все против застройки – но никто не против того, чтобы рождались дети. Все против заводов – но забывают, что они приносят деньги. Наверное, непонимание всех этих процессов и вызывает вопросы.
Не только мы должны делать шаг на встречу, но и общественность. Позвонить и сказать: «Вот хорошая идея, давайте применим». А не идти с конфликтом, звонить и говорить: «Вы такие плохие! Я тут за две ночи разобрался». Надо учиться. А пока выходит, что мы плохие, а остальные все хорошие», – говорит она.
Советские подходы породили Каменную норку
Работая с транспортом, к теме планирования пришла и Валентина Леончик, заместительница председателя правления «Беларусского союза транспортников».
«Вне сомнения, разработка генплана – это достояние, здорово, что города разрабатываются на основе такого документа. Плохо то, что они реализуются в лучшем случае на 25%», – и она повернулась к соседке из проектного института. Та кивнула.
Валентина Леончик считает, что проблема есть из-за того, что реализация этого стратегического документа не связана с бюджетом, нет ни сроков, ни исполнителей. Он не срабатывает как инструмент долгосрочного планирования, не застрахует от неверных решений и иногда не учитывает контекст.
«Иногда проблемы в транспорте создаются не очень удачными градостроительными решениями. Возьмите нашу Каменную горку, которую называют Каменной норкой: город обречён возить оттуда людей на работу.
В генпланах парковки описаны очень хорошо, нужды людей – не очень. Мы изучали Полоцк и Новополоцк: в них, например, изменилась структура занятости. Раньше все работали на крупных предприятиях, теперь там работает максимум 20% населения, но многие – в сфере услуг. А значит, мы не можем пользоваться советской методологией», – говорит Валентина Леончик.
Один из более современных инструментов, по её мнению, план устойчивой городской мобильности. Пока его нет ни у одного беларусского города, но скоро появится один на двоих у Полоцка и Новополоцка в рамках проекта ЕС.
Незыблемый генплан и барановичская импровизация
Генплан оторван от реальности, уверен Владимир Зуев, депутат горсовета в Барановичах и представитель ОО «Неруш».
«Я новый человек в системе градостроительства. Мне пришлось столкнуться с генпланом города Барановичи, и я считаю, что лучше бы его не было. Все наши новшества, все стратегические планы по устойчивости не стыкуются с ним.
Генпланы пишутся для идеальной ситуации, когда наполнен городской бюджет и хорошо осведомлены граждане.
Но наш город никогда не строился по плану. Например, по плану в микрорайоне Бровки должны были быть два садика, школа и поликлиника. Оказалось также, что границы громадного района на 20 тысяч человек прилегают к городским очистным сооружениям, откуда 70% времени дует ветерок – не предусмотрели.
Забыли расширить улицы, и теперь доехать в район – как пролезть через горлышко бутылки. Забыли предусмотреть общественный транспорт и начали рисовать его спонтанно. И сейчас лучше забыть про старый генплан – было бы легче работать... Но это священная незыблемая корова для городского архитектора.
В границах Баранович – более 2 тысяч гектар сельхоз земель. Даже сельхоз предприятиям выгоднее отказаться от них (но это решение может согласовать лишь президент – ред). И я предложил сделать городские заказники – пусть зарастают бурьяном. Там в одном районе болото и, наверное, скоро заведётся вертлявая камышовка – у города не хватает денег на мелиорацию», – говорит депутат.
По мнению Владимира Зуева, это ещё раз подтверждает, что генпланы недостаточно гибкие, а городские архитекторы используют их как оправдание своему бездействию.
У профессионалов нет комплексного знания
«Я против того, чтобы генпланы вдруг стали гибкими, – перехватывает слово архитектор и эксперт проекта «Зелёные города» Полина Вардеванян. – И не только потому, что я 30 лет проработала в «БелНИИПградостроительства» и поддержу каждое слово Елены Вячеславовны. Для чего делается генплан? Он всем хорош: планы по устойчивой мобильности, энергетическому развитию, созданию зелёной инфраструктуры – они все записаны у нас в нормативах.
Не поверите, ТКП-116 настоятельно рекомендует разрабатывать схему ландшафтно-рекреационных территорий в виде природного каркаса. И это уникально по меркам всего мира – иначе бы у нас не появился водно-зелёный диаметр.
Есть одна беда: чтобы ориентироваться на какие-то горизонты, градостроители вынуждены сами себе придумывать стратегические цели развития города. Если мы сейчас заставим, попросим или уговорим градостроителей переключиться на стратегический уровень, они всё равно будут вынуждены ориентироваться на нормативный уровень перспективного развития.
И получаются такие вилы, из которых якобы нет выхода: в Новогрудке у нас сейчас 6 тысяч машиномест для жителей многоквартирной застройки. По генплану их должно быть 28, причём до 2020 года 15 тысяч парковочных мест должно быть в плоском исполнении – на стоянках и в гаражах на территории города.
А откуда цифра? Рассчитана по нормативам на каждую квартиру, которые у нас вместо прогноза. Но это бред, этого никогда не будет. Такой стиль планирования не работает.
Поэтому встаёт вопрос о том, что кто-то должен идти впереди генплана и определять стратегию. Нам пора отказаться от мифов: что стратегия рассчитана на полные бюджеты и мифа о градостроительной монополии на комплексное знание города.
Я убеждена, что такого знания нет ни у кого. Поэтому самое важное – узнать, что думают о городских процессах люди, живущие там и принимающие решения. Вот здесь нужна гибкость».
