На площади перед рестораном начинают собираться люди. Ночь волков в Беларуси проходит впервые, и желающих послушать о хищнике приехало немало, но негласное правило вполне очевидно: самое главное начнётся сейчас, после всех лекций, театральной постановки и отрывков фильмов. Сейчас мы разобьёмся на группы и пойдём в лес искать волчьи следы.
Моя группа – синяя, и я достаточно быстро нахожу в толпе молодого мужчину, который держит в поднятой руке лист синей бумаги.
- Рука не затекает?
- Есть немного, но что ж поделать.
- Можете попробовать поменять правую на левую.
Он из вежливости отвечает, что именно это периодически и делает, но по выражению лица я понимаю, что шутка не удалась. Это не очень хорошо, потому что я уверена, что этот мужчина - егерь, который поведёт мою группу на экскурсию, и мне надо бы расположить его к себе, а не отталкивать неудачными попытками пошутить.
Но оказывается, что он с нами в лес не пойдёт, и я с облегчением выдыхаю. Руководить группой будет Дмитрий, который живёт на хуторе на севере Беларуси и растит там нескольких волков, и егерь, который не горит желанием представляться, но спустя несколько часов другие люди по моему описанию скажут, что это был Виктор.
Когда все наконец собрались, егерь описывает нам дальнейший план. Делать экскурсию прямо на ходу не очень удобно, так что сначала мы дойдём до озера, где сделаем небольшую остановку, зададим все интересующие вопросы и решим, как и куда идти дальше.
Хоть экскурсию нам и обещали только во время остановки, я всё равно решаю идти рядом с егерем, чтобы выспросить что-нибудь на пути. Он не дожидается вопросов и начинает рассказывать сам:
- Сейчас волк часто встречается. Гон у него, движение пошло. Видим часто его.
- А что значит часто?
- Это значит постоянно. Я как в лес выхожу, так постоянно встречаю волков – на полях, возле ферм, много где их вижу. У них брачный период сейчас, они много перемещаются и становятся менее осторожными. Поэтому учёт волка по следам во второй половине январе и в феврале нельзя делать – там не разберёшься, где что. Границы все нарушены, они ходят везде.
Вокруг становится совсем темно, и хоть егерь и говорит, что сейчас в пуще очень тихо, мне так не кажется. То ветер сдувает капли воды с деревьев, то справа слышится хруст веток, то слева появляются слабые шорохи. Я помню, что самый страшный зверь в лесу – это человек, а нас тут целая толпа, так что вряд ли на нас нападёт какое-нибудь другое животное, но всё равно становится немного не по себе.
Несколько человек подсвечивают путь фонариками, но я свой решаю не включать – у меня чёткое ощущение, что надо оставаться как можно более незаметной. Если у нас есть хоть призрачный шанс услышать волчий вой, этот шанс не стоит искусственно уменьшать.
- Как волк реагирует, если видит в лесу человека?
- Вообще, он не любит попадаться на глаза. Но бывает, что попадается, и тогда пугается и уходит.
- Но он просто спокойно уходит или прям убегает?
- Убегает. Посмотрит на человека и убегает метров на 150-200. Смотришь за ним в бинокль и видишь, что он останавливается, снова смотрит по сторонам, а потом опять бежит.
Вообще, всякое тут бывает. Однажды мне волки собаку загрызли во время охоты. Но это для них баловство – есть собаку они не будут. Они любят есть бобров, оленей, кабана под настроение. Оленей в основном слабых берут, да и сеголетки – лёгкая добыча. Трава высокая, сеголеток маленький.
- А кто такой сеголеток?
- Это животное, которое родилось в этом году. Молодняк. Сеголетки ещё практически беспомощные. Они плохо соображают, могут прыгать на месте. А волку что? Он напрыгнул один раз, и готово. А вот куда мы сейчас идём, туда волчица как-то привела малышей.
- Как вы узнали об этом?
- Мы отследили. Само логово не нашли, но по следам поняли, что там ходил молодняк. А ещё вот было два волка в вольере, и они сбежали. То ли перепрыгнули, то ли подрыли, не знаю. Но ушли и с тех пор живут на свободе.
Егерь продолжает рассуждать о том, какие волки умные и хитрые, расспрашивает Дмитрия, как можно вырастить ручного волка, и мы совсем скоро подходим к озеру.
Почему-то здесь мне становится менее тревожно: наверно, всё дело в ощущении свободного пространства – если что, есть куда бежать. Глупость, конечно, но уж как есть.
Дмитрий морально готовит нас к тому, что волков мы можем не услышать:
- Сегодня в Пуще тихо. С одной стороны, это хорошо, что наш вой волки далеко услышат, но проблема в том, что и сейчас они нас тоже слышат очень хорошо. Но на развилке, к которой мы идём, есть задиры – места, где волки метят территорию. Они дерут землю, показывая особям из других стай, что это чужая местность.
Задиры обычно делаются как раз на перекрёстках дорог и в других стратегических местах, где животные точно их заметят. Другие звери тоже делают задиры, но волка определить достаточно легко, потому что он оставляет следы от когтей – тонкие полоски внутри задира.
Мы договариваемся, что дальше пойдём молча, так что все вопросы надо задавать прямо сейчас. Группу дважды просить не надо:
- Что делать, если грибник пошёл один в лес и встретил волка?
- Отличный вопрос! Выхватывать камеру и фотографировать.
- Это само собой. А потом?
- Потом выставлять в инстаграм.
- А если несколько?
- Фотографируйте несколько. Такое, чтобы на вас напал волк, может случиться в Беларуси только в одном случае – если это больной бешенством зверь. Конечно, такие случаи возможны, но это очень маловероятно. Как правило, эти волки долго не живут, потому что бешенство их быстро убивает. И волки – не самая большая проблема в плане бешенства. Больше всего у нас переносят эту болезнь лисы и енотовидные собаки. Да, волк может преносить бешенство, и да, вы можете его встретить, но с точки зрения статистики не стоит этого бояться. Гораздо страшнее ходить по Минску, где на улицах бывают и бойцовые, и просто дикие собаки.
В моей практике был один-единственный случай, чтобы волк действительно близко к себе подпустил. Мы работали в Чернобыльской зоне и поехали забирать GPS-ошейник, который девять месяцев записывал перемещения волчицы. Когда у него садятся батарейки, он автоматически раскрывается и падает на землю, а мы потом это место отслеживаем и едем забирать ошейник.
И вот два ошейника отвалились в логове. Это была нора метра два в глубину, и пока мы с антенной её искали, взрослая волчица нас услышала и ушла, а годовалая осталась – она никогда раньше не видела человека, и у неё не было страха перед нами. Так что минут 20 эта волчица бегала вокруг нас на расстоянии метров пятнадцати.
- Так а ошейник забрали в итоге?
- Конечно, всё забрали.
- Я не один раз слышал историю, как волк сопровождал человека. Вот жена рассказывала, как её дядька шёл пьяным после свадьбы в деревне, и волк сопровождал его.
- Это с его слов, я так понимаю?
- Ну, да. Он сильно выпивший был, так когда увидел волка, просто упал на землю, а волк поставил лапы ему на плечи.
После этой истории мы всей группой решаем, что надо просто меньше пить. Дмитрий отвечает ещё на несколько вопросов и мы наконец выдвигаемся к развилке, где они с егерем покажут нам задиры и позовут (как они сами говорят, повабят) волков.
Идём в полной тишине, лишь изредка перешёптываются егерь и Дмитрий. Дети в группе, видимо, очень впечатлились, потому что тоже молчат.
Когда мы подходим к развилке, сопровождающие пару минут ищут задиры. После чего подзывают нас и показывают слабо заметные полосы на песке. У меня в этот момент возникает два вопроса: какой был смысл в нашем молчании в пути, если сейчас мы прямо на развилке слушаем мини-лекцию, и сколько, чёрт подери, надо практики, чтобы отличить эти полоски на земле от любых других?
Дмитрий с егерем просят нас не стоять слишком скученно и выключить все фонарики. Они сейчас отойдут метров на 50, чтобы начать выть, а мы должны молча ждать в абсолютной темноте. И тут, конечно, возникает третий вопрос: сможем ли мы отличить человеческий вой от волчьего?
В общем, всё это достаточно волнительно, и напряжение в воздухе только нарастает. Мужчины уходят в лес, а группа остаётся ждать. Слышен любой шорох, так что мы стараемся даже с ноги на ногу особо не переминаться.
Минуты через две слышим вой. Один раз, второй, третий. Напряжение на пределе – кажется, мы уже и дышим через раз. Но в лесу идеальная тишина – волки не отзываются. Я понимаю, что все разы выл Дмитрий, потому что звук шёл из одного и того же направления и был каждый раз одинаково громкий. Нет, ну чисто теоретически волк мог отзываться, находясь в паре метров от наших сопровождающих, но от этой идеи мне пришлось отказаться как от очевидно сказочной.
Нас заранее предупредили: волки могут отвечать не сразу, так что будем ждать минут десять, после чего Дмитрий завоет снова, и мы опять будем ждать.
Увы, волки так и не отозвались.
Но разочарование ушло очень быстро. По возвращении то ли Дмитрий, то ли егерь достал из-за спины палку и радостно заявил:
- Зато я принёс вам волчье говно! Достаточно свежее, вот посмотрите.
Он опускает фекалии на землю, начинает ковырять в них палкой.
- А вот если поковыряться, то можно увидеть, что вот тут у нас кусочек кости, а вот тут – шерсть. Похожая на оленью. Кажется, кто-то съел оленя!
Мы, конечно, очень надеялись увидеть в том лесу следы волчьих лап и услышать их голоса, но на безрыбье, как говорится, и рак – рыба. А в нашем случае, фекалии на палочке.
Обратно все шли в приподнятом настроении, а лесные звуки уже не казались мне жуткими. Около озера мы снова остановились, чтобы Дмитрий смог провести короткий мастер-класс по вою.
А егерь посоветовал приезжать летом – тогда волчицы учат детёнышей выть и куда охотней отзываются на человеческий голос. А сейчас, говорит, всё это баловство.
Экскурсия прошла в рамках трансграничного фестиваля «Ночь волков», который организовала крйпнейшая в Беларуси природоохранная организация «Ахова птушак Бацькаўшчыны» при поддержке Франкфуртского зоологического общества.