В Беларуси волк – неформально нежелательный зверь. Официально он имеет статус ненормируемого охотничьего вида, добывать которого можно круглый год, но надо называть вещи своими именами, считает Виктор Фенчук, координатор программ Франкфуртского зоологического общества и организации «Ахова птушак Бацькаўшчыны».
Живётся здесь волку плохо, и это не новость. В 2018 году Фенчук говорил о существующей системе административного давления по уничтожению хищника:
«Мы видим, что в прессе, в том числе со стороны Министерства лесного хозяйства, есть посылы, согласно которым растут численность волка и количество проблем с ним. И этот медиаажиотаж подстёгивает новые управленческие решения, направленные на уничтожение вида», – говорит он.
О печальном положении волка говорила тогда и представительница Научно-практического центра НАН Беларуси по биоресурсам Анна Сидорович:
«Волк по частям вывозится за границу нелегально, что противоречит принятой государством международной конвенции СИТЕС, мы должны с ней считаться. За границей волк имеет охранный статус, но не в Беларуси. Во всем мире это угрожаемый вид, его мало, а мы его свободно стреляем».
Увы, за это время ничего не изменилось к лучшему. Волка по-прежнему можно стрелять круглый год без перерывов. Об этой проблеме на «Ночи волков» рассказывал биолог Дмитрий Шамович:
«Охота на волка ведётся постоянно. Совершенно нет сезонности. Если ты находишься на территории охотхозяйства и у тебя есть разрешительный документ, чтобы охотиться на основные виды (на того же оленя), то ты можешь параллельно охотиться и на волка.
Но если сезон охоты на основные виды закончился, то можно брать отдельно разрешение на волка. Получается круглогодичная охота, и часть сообщества, ратующая за экологию, пытается обратить внимание на сезонность и так найти общий язык с охотниками».
Сейчас законодательство формируют охотники. А экологам и биологам очень трудно объяснить, зачем что-то менять, если охотников и так всё устраивает. Министерство лесного хозяйства, которое отвечает за охотничью политику, тоже не склонно что-то менять.
Причин тому несколько:
- они не видят в самой охоте ничего дурного;
- они не хотят прислушиваться к аргументу важности волчьих популяций для биоразнообразия и экосистем;
- и последнее – чиновники главным образом ориентированы на финансовую выгоду, которую приносит охота государству.
Вот что предлагает одно из охотхозяйств: ранение волка обойдётся охотнику в 702 рубля, убийство – в 1170 рублей.
Охотиться можно на животных любого пола и возраста из засады, с подманиванием, с подхода, с подъезда, загоном, в том числе с охотничьими собаками, с ловчими птицами. Дополнительно любителям убивать животных придётся оплатить проживание, организацию охоты, оформление документов и пр.
По словам Фенчука, в Беларуси есть только три зоны, в которых действуют ограничения на охоту на волков: это Полесский радиационно-экологический заповедник, Березинский заповедник и Беловежская пуща.
Если волк уходит жить за территорию заповедной зоны, у него практически нет шансов прожить больше двух лет.
Почему волки уходят
Из Беловежской пущи волки уходят достаточно часто, и точно объяснить причину этого явления учёные не берутся, но есть несколько гипотез.
Во-первых, это может быть обыкновенным расселением подрастающего молодняка. Абсолютно естественный процесс: новому поколению надо создавать свои стаи и занимать свою территорию, и так они уходят из пущи.
Во-вторых, можно отдельно говорить о том, что волки уходят из беларусской части Беловежской пущи. И, наверно, стоит отметить, что они не просто уходят – они не возвращаются. И это в первую очередь связано с тем, что в той же Польше волку гораздо безопаснее. В беларусской части пущи хищников не спасал и мораторий, а если они уходили за территорию национального парка, то шансов жить долго у них практически не было. В Польше стрелять волка нельзя, так что там зверю живётся спокойнее, а стаи имеют более устойчивую структуру.
ЮНЕСКО просит Беларусь запретить охоту на волка, но наши чиновники против. Помимо финансовых аргументов в их арсенале широчайший выбор мифов и легенд о том, насколько волки страшные и опасные для людей.
Почему мы ненавидим волков
Эколог Ирина Кашпей в начале своей речи о волках отмечает, что наше отношение к хищнику формируется с самого раннего возраста. Многим взрослые поют эту колыбельную:
Баю-баюшки-баю,
Не ложися на краю –
Придёт серенький волчок
И укусит за бочок.
И если про Деда Мороза взрослые со временем признаются, что он выдуманный, то история про страшного и опасного волка остаётся с нами на всю жизнь. К этой истории добавляются страшилки о том, как волки то тут на деревню напали, то там всех кур погрызли, то в лесу грибника загнали на дерево и сидели под ним, рычали и облизывались.
При подробном рассмотрении оказывается, что настоящие герои абсолютного большинства таких историй – вообще не волки. Где-то за волка приняли лайку, а где-то выясняется, что саму историю выдумали от начала и до конца.
Но сплетни о волках куда менее безобидны, чем сами звери. На основе таких сплетен и формируется общественное мнение, которое всячески поддерживает охоту на хищников.
Факты против страшилок
Единственное, чему стоит верить в вопросах волчьей жизни – это исследования биологов. Год за годов учёные в разных странах изучают волков, чтобы понять, как они живут, чем питаются, когда и как охотятся, как защищают своих детёнышей и как взаимодействуют с другими животными.
Об одном из таких исследований рассказал на Ночи волков старший научный сотрудник НПЦ НАН Беларуси по биоресурсам Валерий Домбровский:
«Беларусско-американский проект по исследованию волка в Чернобыльской зоне начался осенью 2016 года. Основная цель исследования – прижизненное определение дозы внешнего облучения, но ошейники с GPS позволяют исследовать разные сферы жизни волка».
В рамках проекта было помечено шесть волков, но один из них буквально через несколько дней ушёл в Украину, и за ним стало сложно следить. Пять остальных волков принадлежали двум стаям, в каждой из которых было больше 10 особей, но костяк каждой из них – 5-7 особей. Дело в том, что количество волков в стае колеблется на протяжении года. Зимой некоторые одиночки временно примыкают к группе, чтобы у них было больше шансов выжить.
Площадь проживания двух стай – около 250 квадратных километров. Для сравнения: площадь Минска – 348 квадратных километров.
«Благодаря народной фантазии даже если в 200 километрах от Чернобыльской зоны загрызут корову, то местные скажут, что это волки из заповедника, – продолжает биолог.
– В реальности исследовать пищевое поведение волка было не так просто. Надо было разделить места, где волки отдыхают, и где они едят. Это сложно, но я научился. Всего я исследовал останки 62 их жертв: 59 лосей и три косули.
Охотники ожидали, что после сокращения количества кабана (2014-2015 годы) волки чаще будут бесчинствовать в деревнях, но мои исследования это опровергли. Волки сконцентрировались на лосях, и при этом популяция лосей продолжала расти. Таким образом, эти факты опровергли те стереотипы, которыми оперируют охотники, когда пытаются склонить людей на свою сторону».
Обнаружилась ещё одна интересная закономерность: несмотря на то, что в Чернобыльской зоне много оленей, в ходе исследования ни разу не были найдены оленьи останки. По словам учёного, традиционно волки в Чернобыльской зоне охотятся на лосей.
На зубров в Беларуси они тоже не нападают, и дело тут не в размерах животных. В США такие нападения случаются – там волки нападают на бизонов, то есть технически они на это способны. Но в Чернобыльской зоне такого не наблюдается. Домбровский предполагает, что дело в том, что зубр – интродуцент, и волки просто ещё не научились на него охотиться.
В ходе исследования биолог следил в том числе за двумя одиночными волчицами, которые бегали сами по себе. Он всё ждал, когда они на кого-нибудь нападут, чтобы понять, чем вообще питаются одиночки. Но долгое время ничего не происходило, и тогда он решил соединить траектории передвижений этих волчиц с местами, где едят местные стаи. Так и появился ответ: одинокие волчицы доедали за стаями. Самостоятельно добывать себе пропитание они не были способны, но не стали уходить из зоны в поисках деревень, где могли придушить кур или собак, в чём их так часто обвиняют.
По данным за 2017 год на территории радиационного заповедника обитало 190 волков. За январь-октябрь того же года всего в Беларуси было убито около 1600 волков.
«Мы, в свою очередь, принимаем все меры, чтобы уменьшить популяцию», – говорил министр лесного хозяйства Михаил Амельянович.