Через два года в Беларуси работали только два ветрогенератора суммарной установленной мощностью 850 киловатт и несколько малых гидроэлектростанций (мини-ГЭС), сохранившихся с конца 1950-х годов.
Но к октябрю 2020 года в стране работают: 80 фотоэлектрических станций, 53 гидростанции, 101 ветрогенератор, 20 биогазовых комплексов, 10 мини-ТЭЦ общей установленной мощностью 492 МВт.
Для того чтобы такой рост стал возможен, потребовалась немалая работа над законодательными актами. Вся нормативная база, созданная в 2009-2011 годах, создавалась при непосредственном участии Ассоциации «Возобновляемая источников энергии. Зелёный портал поговорил с председателем Ассоциации «Возобновляемая энергетика» Владимиром Нистюком о проблеме развития ВИЭ в Беларуси, законодательных ограничениях, закрытости в принятии решений и том, почему чиновники прошляпили БелАЭС.
Ассоциация «Возобновляемая энергетика» - некоммерческая структура созданная в 2009 году, и пропагандирующая преимущества использования возобновляемых источников энергии. Ассоциация – некоммерческое объединение юридических лиц. Сегодня члены Ассоциации активно участвуют в разработке нормативных правовых актов, регулирующих деятельность членов Ассоциации, пропагандируют преимущества возобновляемых источников энергии и перспектив их развития.
О том, как все начиналось
Вспоминая первые годы развития ВИЭ в Беларуси, Владимир Петрович не скрывает гордости: «Это был период ренессанса, период великого счастья, когда все, что задумывалось, осуществлялось. Нам удалось убедить руководителей большого уровня принять закон о ВИЭ, мы увидели, как в страну пошли инвесторы, особенно в солнечную энергетику, где повышающий коэффициент был три, в ветровую энергетику, где коэффициент был 1,3, пошли инвесторы в биогазовую энергетику, где тоже был высокий коэффициент».
И все было хорошо, до тех пор, пока в 2013 году не состоялось заседание Президиума Совета министров, на котором «Владимир Семашко вдруг не заявил, что нужно думать о том, что ВИЭ может создать излишнюю конкуренцию будущей АЭС и надо корректировать нормативную базу».
В 2015 году появился Указ президента №209. И это был первый тревожный звоночек для тех, кто двигал развитие ВИЭ в Беларуси: указом были введены распределительные квоты для разных видов ВИЭ.
Два года до появления Указа Ассоциация писала письма во все инстанции и лично президенту, доказывая, что радикальные изменения в такую серьезную отрасль вносить просто нельзя.
«За пять лет стоимость оборудования для солнечной энергетики подешевело в пять раз, и здесь, конечно, можно было регулировать тарифы, но грубо вмешиваться туда, где нужно входить только со скальпелем, - нельзя было. Мы боролись в кровь. В ответ нам угрожали, нам предлагали вступить в диалог с крупными бизнесменами, которые находились «при дворе», - вспоминает Владимир Нистюк.
«Нам говорили: «Не бойтесь, все будет хорошо, к концу пятилетки мы выйдем на производство 700 с лишним мегаватт возобновляемой энергии». И эта цифра почти равнозначна мощности первого энергоблока АЭС. Но это абсолютная глупость, потому что 700 мегаватт – это установленная мощность, а никак не генерируемая. Сегодня коэффициент отбора мощности ветрогенератора не превышает 35%. Вместе с солнечной энергетикой, биогазовой энергетикой суммарно мы можем выйти не больше, чем на 1/3 от той цифры, о которой говорят».
Сегодня Ассоциация настойчиво пытается привлечь внимание всех, в том числе и гражданского общества, к тому, что в энергетическом балансе электрической энергии в Беларуси ВИЭ занимают только 1,4%.
«Это абсолютно не вредит АЭС. Потому ограничения для возобновляемых источников сегодня – это просто имитация деятельности, - отмечает Владимир Нистюк. - Кто-то просто прикрывает себя: за столько лет, пока строилась АЭС, они не смогли продумать в деталях, как будем использовать электрическую энергию, не подписали ни одного протокола о намерениях о продаже, ни одного документа за 10 лет, который бы гарантировал, что мы куда-то ее будем сбывать, не сформировали тарифную политику…»
Как итог сегодня Беларусь находится на стадии, когда повышающие коэффициенты ВИЭ снизились практически до уровня стимулирующих, «экономика не пляшет, рентабельность этих объектов не интересна инвесторам, а их окупаемость значительно вырастает».
«Масштабные инвесторы, может, и хотели бы сюда прийти, но, к сожалению, сегодня идти в Беларусь не выгодно», - говорит глава Ассоциации «Возобновляемая энергетика».
Особенно страдают сегодня солнечная и ветровая энергетика, но также страдает и биогазовая энергетика, и гидроэнергетика. По последним данным комиссии по распределению квот, около трети выделенных квот не были востребованы.
Закон «О ВИЭ» вступил в силу в июле 2011 года. В соответствии с ним повышающие (льготные) коэффициенты для оплаты энергии из ВИЭ действуют только 10 лет. После этого инвесторы должны поставлять энергию со стимулирующим коэффициентом, который составляет 0,75 от промышленного тарифа. Таким образом, те энергоустановки, которые запустились в 2011, уже с 2021 года они станут более выгодными партнерами, чем государственная энергосистема.
О темпах развития и парадоксах
Тем не менее, к концу 2020 года Беларусь вышла на 507 мегаватт установленной мощности ВИЭ (напомним, что в начале пути было всего лишь 850 киловатт).
«Такого темпа развития ни одна отрасль в стране не знала. И что парадоксально: Лукашенко во всех своих ключевых заявлениях говорит о том, что нужно двигать ВИЭ. Так надо двигать! Но его не слышат. Или не хотят слышать… До 2007 года мы отставали от всего мира. В это время уже весь мир был в ветрогенераторах и солнечных электростанциях. У нас – не было ничего. Сейчас мы только начали набирать темп – нам ударили по рукам», - говорит Владимир Нистюк.
И отмечает, что Ассоциация предлагала выходы из сложившейся ситуации. Например, организовать в стране энергетическое зонирование: если на юге Беларуси крайне выгодно сегодня строить солнечные электростанции, их нужно там строить. А север и центр можно обеспечивать энергией АЭС, раз уж ее построили.
«Давайте выходить с предложениями к европейским структурам, чтобы объем чистой энергии, производимой в стране, у нас покупали. И мы бы тогда были заинтересованы развивать этот объем Но сегодня специалистов никто не хочет слышать. Все делается чиновниками, все делается людьми, которые не знают закон Ома. Очень много сегодня людей при энергетики. Они, возможно, занимались тепловой энергетикой, но в электрической энергетике специалисты есть у нас. Собрать этот пасьянс можно было бы без лишних усилий.
Но чиновники различных уровней и отраслей в определенной мере проспали АЭС. У них было время, за которое можно было создать четкую схему того, как поступить с электрической энергией, которую будет вырабатывать станция.
Когда сейчас говорят, что в стране будет почти 900 мегаватт установленной мощности электрических котлов, я задаю вопрос в Министерстве энергетики: «А деньги где?»
Когда говорят, что мы сегодня электрифицируем все железные дороги, а деньги где? Когда говорят, что мы осветим все второстепенные дороги по территории Беларуси, чтобы было видно как днем, а деньги где?
Когда говорят, да мы сейчас будем тратить электроэнергию, а деньги где? На все на это нужны деньги. Каждый этот вид деятельности требует больших капитальных вложений.
Смешно смотреть, когда по телевизору показывают, что Новолукомльская ГРЭС провела реконструкцию супер-класса. Сегодня это самая модернизированная тепловая станция в мире, но не будет работать на полную мощность! Она становится горячим резервом. Нужно ли было ее довести до супер-уровня, чтобы потом приостановить?»
Сегодня представителей Ассоциации не включают в состав междведомственных комиссий по распределению квот, при этом, говорит эксперт, ни одно министерство или ведомство, в том числе Департамент по энергоэффективности, «в полной мере не обладают тем объемом знаний, опытом, пониманием процесса, каким обладают члены нашей ассоциации».
«Почему? Потому что любое разрешительное действие власти – это коррупция. Проводят тендеры, проводят все, что угодно, без нашего участия. Мы пытаемся узнать списки тех, кто получил квоты в начале ноября, но эту информацию нам не дают…Какая-то темная и недоступная зона, в которую нас не пускают».
Согласно закону, принятому в 2011 году первые 10 лет государство обязано было закупать «зелёную энергию» с повышающим коэффициентом, последующие 10 лет – по стимулирующим.
Для ветроэнергетики повышающий коэффициент равнялся – 1,3, последующие 10 лет– 0,85. Для водных установок: 1,1 и 0,85. Для биогазовых установок и геотермальных установок: 1,3 и 0,85. Для солнечных установок: 2,7 и 0,85 соответственно.
В 2019 году для новых инвесторов эти коэффициенты отменили.
О том, что делать с беларусской атомкой
«Когда ее строили, наверное, она была нужна. Расчет делался на то, что экономика в стране будет развиваться, а энергопотребление будет расти. И на то, что это будет хороший экспортный проект, и мы будет продавать электрическую энергию. Мы думали, что сделаем этот проект окупаемым, что станем более независимыми», - говорит Владимир Нистюк.
Эксперт считает строительство атомной электростанции в Островце хорошей идеей для своего времени. Но изменилось время, изменилась геополитика, и стал вопрос, что делать дальше?
«Сейчас нужно думать, дискутировать, спорить, ругаться. Собрать республиканскую рабочую группу, посадить ее в подвал и пока решение не будет принято и дымок не появится (как выбирают Папу Римского), не выпустим никого! А у нас как-то все просто: люди приходят и уходят, а отвечать кому-то все равно нужно будет».
В мире немало примеров, когда строительство атомных станций и приостанавливалось, либо готовы атомные объекты консервировались, когда реакторы уже были готовы к пуску, но так и не запускались, потому что экономически этот пуст никак нельзя было объяснить.
Говоря о запуске БелАЭС, нельзя не затронуть вопрос тарифов на электроэнергию. Многие эксперты сходятся во мнении, что, несмотря на избыток электричества, для потребителей оно дешевле не станет.
С этим согласен и глава Ассоциации «Возобновляемая энергетика» Владимир Нистюк.
«Нам нужно рассчитываться с тем же кредитом, кроме того, в стоимость энергии сразу закладывается будущие расходы по закрытию станции. По расчетам квалифицированных специалистов цена на электроэнергию может подняться в 1,5 раза. В противном случае электроэнергию АЭС придется продавать ниже себестоимости. И тогда для Беларуси этот объект не будет иметь никакого экономического значения. И может стать ущербным».
Понятно, что государство все равно должно откуда-то деньги за АЭС вернуть. И, скорее всего, этим источником станут личные карманы беларусов.
«Мы попали в такую вилку, где первый зубец – это тот факт, что АЭС должна выдать 18 млрд киловатт-часов электроэнегии, что на треть увеличит ее нынешний объем, но не понятно, куда ее девать. Второй зубец – это проблема перераспределения и перекрестного субсидирования, от которого в Беларуси как раз решили отказываться, чтобы снять с предприятий лишнюю нагрузку. И поэтому умные руководители начинают думать, почему бы им не поставить на кровлю цехов солнечные электростанции, чтобы вырабатывать собственную энергию».
Добавьте себе тот факт, что главы государств ЕврАзЭС подписали документ о будущем переходе к энергетическому рынку. Но почему-то Беларусь вместе с Арменией и Кыргызстаном до сих пор говорят исключительно о рынке газа и нефти, забывая про рынок электричества (на котором у нас есть монополист в лице «Белэнерго»).
А также то, что сегодня весь мир говорит о более настойчивом внедрении антимонопольного законодательства. И в Беларуси в том числе. И получится, что Беларусь оказалась перед более чем серьезной проблемой.
«Мы могли бы с помощью ВИЭ уже в ближайшее десятилетие обеспечить более 60% потребностей Беларуси, но для этого нужно где-то на Марсе найти 10 млрд долларов, чтобы рассчитаться с кредитом за Островецкую АЭС. Такие долги Россия не может себе позволить простить. Не в ее нынешнем положении», - подчеркивает Владимир Нистюк.
О субсидиях и поддержке физических пользователей ВИЭ
А Беларусь в ее нынешнем положении не может себе позволить не только поддержать промышленную ВИЭ, но и даже простых пользователей, как это делают в европейских странах, выделяя физическим лицам субсидии, предлагая льготные кредиты на установку солнечных панелей, ветрогенераторов и т.д.
«Мы знаем, что это крайне не выгодно государству, потому что это также будет рассматриваться как создание конкуренции АЭС. Потому такое вряд ли случится у нас», - говорит Владимир Нистюк.
В качестве примера «государственного подхода» в этом вопросе эксперт приводит пример недавнего заказа проекта обеспечения электроэнергией автономных пользователей, находящихся в глухих полесских болотах.
«К ним очень сложно провести линии электропередач, люди живут и работают на дизельных генераторах. Мы предложили установить гибридные станции, которые бы полностью обеспечивали эти объекты. Весь проект обходился в 250 тысяч долларов. Но в Минэргетике твердо сказали: тянуть линии. И такой проект обойдется государству в 5 млн долларов. И все потому, что государство мучается вопросом, куда девать электроэнергию АЭС».
Сейчас Беларусь не спешит с полноценным пуском АЭС, а заявления о втором энергоблоке, и тем более второй атомной станции – скорее политические, с реальностью они не имеют ничего общего, но вопрос сбыта излишков электроэнергии остается открытым.
«Мы давно спрашивали, почему бы не стимулировать развитие ВИЭ, почему бы не поддерживать физических пользователей к использованию альтернативных источников энергии, но вы сами понимаете, что такого не будет. И с этим придется смириться. И рассчитывать на самих себя».
Другое дело – юридические лица, которым стоит позаботиться о своей энергетической безопасности уже сегодня, уверен Владимир Нистюк.
«Дальше так жить нельзя, нельзя рассчитывать на один источник энергии. Коль скоро промышленной возобновляемой энергетике сегодня сложно, мы настойчиво рекомендуем малым потребителям заняться обеспечением собственной энергетической безопасности. И сегодня агроусадьбы, частные предприятия, некоторые сельскохозяйственные предприятия, а нередко и крупные предприятия ставят перед собой задачу обзавестись собственными источниками энергии».
О важности солидарности
Впрочем, для более успешного решения проблем развития возобновляемой энергетики в стране, быть одиночкой – не лучший вариант. Хотя и объединяться в нашей стране, по словам эксперта, готовы далеко не все бизнесмены.
«В нашей Ассоциации в разное время было до 70 членов. Но люди приходят, поработают, получат для себя что-то (где-то защиту, где-то помощь) и уходят. А формировать нормативную базу сегодня можно только коллегиально. Для этого нужны силы юристов, силы экономистов, которые могли бы сесть вместе, взять голову в руки и предложить что-то очень предметное, очень конкретное, неоспоримо аргументированное, чтобы власть не могла от этого отказаться».
Когда готовился проект указа № 357 указа, Ассоциацию «Возобновляемая энергетика» только за месяц пришло восемь владельцев ВИЭ, итогом еженедельных встреч, собраний и обсуждений проекта, стали письма с четкой аргументацией слабых мест будущего указа. И в итоге принятый документ мало чем напоминал первоначальную Министерства энергетики.
«А сегодня люди открытым текстом говорят: мы ставили свои объекты ВИЭ еще с повышающими коэффициентами, и поскольку закон предполагает не менять их десять лет, у нас пока все по-старому. А потом – как будет, так будет. Но сейчас просто так легче не будет. Чтобы чего-то добиваться, надо быть вместе».