Пандемия коронавируса заставила нас изменить свой образ жизни. Кроме прочего — мы стали носить защитные повязки и маски. К сожалению, как и любые другие одноразовые предметы, маски очень быстро оказались разбросаны по нашим улицам. Это несет намного больше угроз, чем кажется на первый взгляд. Но главное — ситуация с одноразовыми масками и их утилизацией вскрыла куда более системную проблему: обращение с медицинскими отходами.
Одноразовые стаканчики закончились — начались маски
Виктория Норенко — соосновательница «КиевГринСити», Глава ГО «Экологичный стандарт», которая занимается этой проблемой уже не первый год. В 2018 году, ее проект по сбору медицинских отходов от населения выиграл «Громадський бюджет Києва» (конкурс поддержки общественных инициатив бюджетом города — прим.ред.).
Виктория — основательница и глава проекта по сбору и переработке вторсырья. В основном — это тетрапаки, ПЭТ-бутылки и макулатура, в том числе — бумажные стаканчики. Сегодня они — дефицитный ресурс.
«Я вот сейчас хожу по городу, и понимаю, что стаканчики у нас закончились. Пакетики ещё есть, стаканчиков уже намного меньше, потому что никто не ходит по улицам в таком количестве. Но у нас скоро на деревьях появятся маски. Мы если не стаканчиками нагадим, так масками», — смеется Виктория.
Но централизованной системы сбора этих масок нет.
«Наша задача сейчас — это, первое, объяснить людям, что их нужно использовать рационально, только в тех случаях, когда они действительно нужны, и тем людям, которым они действительно нужны. Сейчас, я вижу по людям, с которыми общаюсь — их носят, но не два раза и не два часа. Каждый получил какую-то маску и честно с ней ходит, и я так понимаю, что они будут носиться месяц. Поэтому, второе, если вам надоело носить эту маску — дайте ей отлежаться 5 дней. Это максимум, сколько живет вирус. А после этого — выбросьте ее в контейнер для смешанных отходов и она честно поедет на полигон, как есть.
Я уже думала такую историю: завод «Энергия» (мусоросжигательный завод, единственный в Киеве и Украине — прим. ред.), он обязан принимать к себе на утилизацию мусор, который свозят коммунальщики. А они у нас обслуживают урны, которые стоят на остановках общественного транспорта. Я уже думала кинуть клич, сказать: «Слушайте, несите на остановки общественного транспорта, там будет мусоровоз, который точно поедет на «Энергию». Но таким образом только я могу до этого додуматься, у меня, практически, профессиональная деформация.
Сейчас начинают рассказывать: «Вот, пожалуйста, заберите маску в переработку». Но из тех материалов, из которых она создана — маску можно только сжечь. Во-первых, она сделана из комбинированного материала: резинка — один материал, сама маска — это очень тонкий, почти как флизелин, материал. И получается, для того чтобы его, предположим, переработать, надо отделить эти резинки и собрать в одном месте, чтобы они были однородные. А мы видим сейчас на людях всё, что вообще производилось из масок: с клапанами, без клапанов, с клапанами тут и там, вот такого цвета или другого цвета, какая-то ещё на нём прессовка и т.д. Это всё очень сильно влияет.
Основные виды переработки, к которым приучила технология, это когда мы получаем однородный материал. На примере той же бутылки: мы имеем крышку, бутылку и колечко. Крышка и кольцо — это одно, а бутылка — другое. Всё. Третьего не дано. Этикетку сбивают водой, она сама не перерабатывается, сколько ни бились за всю историю переработки бутылок. Поэтому вся история про то, что «Давайте мы переработаем маски» не имеет под собой никакой реальности. С другой стороны, мы понимаем сейчас, что маски будут — ну сколько ещё в нашем обиходе, — месяц-два, может быть, три. А потом — их не будет, и никто не будет запускать переработку или думать над ней, вкладывать деньги. Есть, конечно, вариант заставить мир носить маски до конца своих дней — но это не очень прикольная такая история, как по мне», — смеется Виктория.
«Поэтому, маску можно только сжечь или разложить на топливо из полимеров. Но это — совсем другая история, которая в Украине сейчас не работает. В любом случае, маски — это временное, одноразовая мода, которая, я надеюсь, закончится через месяц. Мы больше к этому не вернемся, но у нас будет другая проблематика, которая была «до» и будет «после».
В чем проблема медицинских отходов?
Эта проблема — утилизация медицинских отходов в общем. Кроме мусора, который мы производим, употребляя медикаменты и совершая процедуры, они опасны тем, что содержат на себе следы биологического материала или фармацевтических веществ. Чаще всего, они попадают в окружающую среду через сточные воды.
«Сколько всяких средств и жидкостей спускается в канализацию — они же никуда не деваются, попадают в реку, а из реки мы забираем воду. Круговорот воды ведь никто не отменял. Коммунальные службы не могут решить эту проблему, у них все силы брошены на то, чтобы подать нам в кран чистую воду. Их задача — чтобы мы не отравились, когда наливаем воду из крана. Я знаю, что есть истории с ресторанным бизнесом, когда они включаются без разрешений в общую канализацию, без какой-либо очистки всё вываливают в общую сеть — а там тоже есть что поискать».
Но в отличии от канализации и отходов ресторанного бизнеса, медицинским отходам уделено очень мало внимания. Виктория говорит, что даже на законодательном уровне этот вопрос не поднимается во многих странах.
«Сейчас в Украине и нигде этот момент не прописан, ни в каком нормативном акте. Если мы посмотрим в законодательное поле, этой проблемы не существует. За эти дни я столкнулась с такой штукой, что некоторые экоактивисты себе придумали, что медицинские отходы нужно сортировать и перерабатывать. А если я им говорю об утилизации — “мы не будем поддерживать, мы вообще за то, чтобы вернуться к бабушкиным рецептам”. Я говорю, ну конечно, до первой пневмонии — мы возвращаемся к бабушкиным рецептам, но при этом получается что мы против этого.
Мы хотим, чтобы всё было красиво. Даже если медицинские отходы будет сортировать какая-то часть населения, она не понимает, как их обеззараживать, она не обладает этими специфическими знаниями. Больницы, например, с ними проводят разные процедуры — заливают их раствором, отделяют иголки от шприцов и т.д. И когда их обезвредили и уничтожили, оставшуюся кровь или медикамент, их могут отдать на переработку. Насколько я знаю, даже некоторые люди сдают шприцы после обработки.
Но из моего опыта работы с населением и отходами — у людей нет компетенции, как с этим работать. Второй фактор — это человеческий страх. Кровь, лекарства — надо быстро от этого избавиться. Плюс, людям должно быть удобно и просто это сдать. Если что-то усложняет процесс — «»прочитайте инструкцию, сделайте 1001 обработку, пусть оно высохнет, потом ещё что-то с ним сделайте, ещё и принесите в нужное место» — это слишком много действий. Нужно делать, как бизнес, сделать всё, чтобы человеку было легко получить удовольствие от услуги, товара или продукта, которые он продаёт. И тогда люди с удовольствием на это пойдут».
Проект по сбору мусора как решение проблемы
По этой причине Виктория и запустила свой пилотный проект по сбору медицинских отходов на платформе «Громадського бюджета Києва». Она и ее коллеги создали специальный контейнер, который можно было бы установить в общественном месте и, таким образом, собирать медицинские отходы централизованно.
«По замыслу, проект я нарисовала только с точки зрения здравого смысла, каких-то моментов я могла поначалу не увидеть. Поэтому я изначально его планировала пилотным, чтобы понять, где мы ошиблись, где нужно что-то подправить, а что-то — оставить. Этот контейнер, — надо отдать должное, компания «Киевкомунсервис» в этом плане себя отбелила и сказала, какие они классные — сделали. Он желтый такой, с двумя колбами.
Чтобы сделать его удобным, я предполагала, что человек должен разделить отходы как указано в приказе №325 МОЗ Украины об обращении с медицинскими отходами. Там есть 4 категории отходов, я выбрала B и C: первое — это медикаменты, второе — острые предметы, содержащие кровь и всё, что связано с колющими, режущими, обрабатывающими веществами и так далее. Очень много ведь подобных процедур можно делать дома — например, перевязки, если есть длительно незаживающие раны. Это не должно попасть в обычный мусорник. Поэтому человеку нужно отделить одно от другого и положить его в тот контейнер.
Мы очень долго спорили по поводу того, разделять эти отходы или нет, но решили не отступать от приказа №325 и выполнить всю эту историю максимально близко к тому, к чему привык утилизатор. Потому что вторая часть игры — это утилизатор, который может просто не согласится его обслуживать. Потому что у него тоже есть персонал, и очень часты случаи, когда, например, больницы могут вам дать пакет, наполненный шприцами. А он как ёжик — из него всё торчит. И персонал естественно спрашивает: «А как я с этим должен работать?»
Очень часто утилизаторы отказываются, потому что одно дело — менеджеру получить зарплату с этой продажи. Есть «ёжик» — есть деньги. А другое дело — когда человек, который стоит возле печки, должен взять этого ёжика, я не знаю, на вилы или руками, и положить его в печь. Это опасность, мы же не знаем, что есть на шприцах.
Я хотела сделать одну емкость: медикаменты и всё, что связано с этим, у вас дома — положите в одно. Но чем больше обсуждала это с утилизаторами, тем больше убеждалась в обратном. Мы решили не перегибать палку. И вот поэтому я для себя представляла, как много возможностей для того, чтобы, например, в следующем контейнере мы могли уйти от этого разделения на две категории, просто сложить и потом честно тоже все сжечь.
Очень многие говорили: «Почему не подали на все районы Киева сразу, только на один?» Я хотела, конечно, в своём районе установить этот контейнер, чтобы мне было ближе ходить и смотреть за его работой. Но потом он переехал в Голосеево, потом ещё куда-то. Теперь он вообще никуда не едет, и я спрашивала людей: «Вы вообще понимаете цену ошибки?» Я сейчас на эту историю рискнула, потратила 187 000 грн бюджетных денег Киева. А если растянуть это на все районы — это было бы почти 2 млн грн на «а давайте попробуем». И очень многие люди не понимают что «давайте попробуем» стоит денег, причем их денег.
В рамках «Громадського бюджета» на проект были предусмотрены деньги на сам контейнер, информационную поддержку и некий период его обслуживания. Мы не знаем, как быстро он будет заполняться, как надо будет его вывозить. Те же самые компании-обладатели лицензий на обращение с такими отходами говорят: «Хорошо, если мы будем оперировать приказом №325, то отходы нужно вывозить чуть ли не каждый день». А здесь, получается, мы ничего не знаем.
С другой стороны, те же самые оранжевые контейнеры, которые стоят в Киеве для батареек, лампочек и термометров вывозят или по факту заполнения, или по факту вандализма. Их регулярно взламывают — там ищут аккумуляторы ноутбучные и из смартфонов. Эти контейнеры оранжевые вообще не должны стоять так, как они стоят. Но когда «Киевкоммунсервис» обратилась еще несколько лет назад, как их расставить, районные администрации Киева сказали: «Ближе к людям». И все это восприняли так, что их нужно поставить возле обычных контейнеров для бытового мусора.
Наши контейнеры нужно ставить в охраняемом общественном месте — например, возле торговых центров или в воздушных подушках торговых центров. Если там стоят банкоматы и эти все “пополнялки” какие-то — почему там зарабатывают деньги, а коммунальщики не могут поставить и собрать то, что нужно? Я, например, сейчас считаю, что он должен стоять в аптеке. Это то, куда мы приходим за лекарствами и в принципе логично туда же их и возвращать. Ну или хотя бы в поликлинику.
Я планирую, что сейчас эта турбулентность перестройки бизнеса на режим карантина даст мне немного больше времени, и я соберу информацию о том, как это решали в других странах. В Польше, например, поставили один контейнер для опасных отходов от населения и разделили его на отдельные картонные картриджи. Раз я затеяла всю эту историю, желательно и правильно будет предложить несколько вариантов решения».
Время идет — изменений нет
Виктория хотела масштабировать проект на весь город, опираясь на опыт пилотного. К сожалению, полтора года спустя, контейнер так и не был установлен просто потому, что государственные и коммунальные учреждения не нашли для него места.
«Он есть, его нужно только поставить. Больницы и поликлиники отказались через Департамент здравоохранения Киева. КП «Фармация» написала большое-большое письмо о том, почему почему она не может его поставить. А по правилам «Громадського бюджета», мы не можем поставить его на частную территорию. Частники, в принципе, тоже могут отказаться потому, что здесь идет стык с лицензионным видом деятельности.
Департамент здравоохранения, который сейчас пинают все кому не лень из-за коронавируса, отбились от него вообще. Там сказали, что это не наша проблема, и скажу откровенно — я сейчас злорадствую по этому поводу. Потому что сколько и главврачей были со мной на этих совещаниях, они говорят: «Да, реально это — проблема». Департамент решил, что это не их проблема и скинули ее на другой. Другой департамент пытался что-то сделать, потом начали резко в какой-то момент высказывать «европейскую обеспокоенность», и на этом всё закончилось.
Сейчас, когда вот этот хайп — маски, перчатки, куда девать медицинские отходы, я затеяла другую историю. Это как бы второй шаг. Я написала петицию на сайте Киевской Городской Государственной Администрации и собираю сейчас на неё голоса. Мы выиграли «Громадський бюджет», у вас были деньги на реализацию — вы не реализовали. Мы вам сейчас напишем петицию — вы на неё должны ответить: как вы этот вопрос будете решать? Если ответ будет неудовлетворительным, мы подадим в суд на вашу халатность.
Потому что делать вид, что этого нет и при этом ничего не делать — неправильно. Если это невозможно решить на уровне муниципальной власти, значит нужно подниматься выше. Но они и этого не делают. Поэтому сейчас я хочу раскрутить петиции и с помощью петиций давить на местную власть снизу. Когда я начала всё это раскручивать через мой коммерческий проект, к нам начали присоединяться наши филиалы. Мы уже поддержали ее в 3 городах, и ещё в нескольких городах проходит модерация. Я надеюсь что, это можно будет сделать по более-менее большим городам, и у нас будет некий элемент давления на муниципалитет.
Полчаса назад (интервью было записано 26 марта — прим. ред.), на петиции по Киеву было 482 голоса, а нужно — 10.000. В Житомире из 300 было 10, в Запорожье из 750 было 15, но у них была намного позже регистрация, чем в Киеве. В Мариуполе 25 — нужно 250. Херсон в регистрации петиции вообще отказал — у активистов не оказалось полномочий. Эти петиции, насколько я понимаю, отличаются в зависимости от размера городов.
Конечно, почему не так много голосов — во-первых, в петиции не верят. Была история с запретом пакетов, например, и ребята решили, что это была просто отписка им в ответ и они ничего с этим не смогли сделать. Но они потом участвовали в разработке другого законопроекта который все-таки приняли. Да, с поправками — мы остаёмся с пакетами определённой толщины, но приняли. Поэтому, сказать что это плохо — нет, это всё равно результат».
Виктория говорит: «Проблема ЖКХ — она очень неудобная, очень красивая и очень дурно пахнет. Но если что-то вдруг случается, город в принципе можно не бомбить».
Что же делать на бытовом уровне?
Медицинские отходы — это такая же бмба замедленного действия, как и распространение пластика или изменение климата. Поэтому ей стоит уделять не меньше внимания, а пользуясь условиями карантина, каждый может сделать несколько простых шагов на личном уровне:
- Ограничить использование одноразовых масок и покупку медикаментов до необходимых размеров
- Ненужные, но пригодные лекарства можно отдавать другим через тематические форумы и сайты
- Попробовать найти пункты приема просроченных лекарств и медицинских отходов в своем городе
Если такого пункта нет, то можно сделать следующее:
- Перед утилизацией, герметично и надежно упаковать медицинские отходы чтобы предотвратить их попадание в окружающую среду
- Старые лекарства измельчить и смешать с землей/чем угодно, чтобы дикие животные не съели их
- Шприцы и другие острые предметы упаковывать в твердые емкости, чтобы не угрожать здоровью работников свалок и утилизационных предприятий
- Следовать примеру Виктории и продвигать централизованный сбор медицинских отходов в своем городе