- Я родилась и в целом росла в Минске, но много времени в детстве проводила в деревне: три месяца летом и по неделе на всех других каникулах. Многие дети сейчас очень мало сталкиваются с дикой природой.
Это проблема современного мира – идёт процесс глобализации, деревень остаётся всё меньше, бабушек в этих деревнях вообще практически не остаётся. Таких ситуаций, чтобы бабушка жила в деревне, а младшие поколения её семьи были в городе, становится всё меньше и меньше. По-моему, люди отрывают от себя большой пласт «мест силы». Не бывая в природе, невозможно понимать её и в ней раствориться.
Мне кажется, что тем людям, которые только во взрослом возрасте попадают в деревню, там ничего не нравится. Там ведь свои сообщества, свои запахи, свой кайф. Это одна из частей жизни, и если люди изначально от неё оторваны, оны лишены чего-то очень важного.
- А корову доить умеете?
- Конечно! Да мы же не только доили коров в детстве, но и пасли их. Нас учили, как быть пастухами, как правильно работать со стадом.
Коровы пасутся тогда, когда есть трава, но если говорить о распорядке дня, то сначала они пасутся утром, потом приходят обратно, а после обеда – снова на пастбище. Цикл там достаточно простой: сначала корова ест, потом она лежит, потом её доят, и потом всё это повторяется.
Но надо быть очень внимательной – коровы могут быть очень агрессивными, могут друг с другом драться. Хотя всё равно держатся постоянно вместе. И бывает такое, что под воздействием лидера они могут куда-то рвануть, так что для пастуха очень важно контролировать альфу.
- Меня когда-то в детстве очень удивило, что коровы узнают свой двор. Кажется, проблема в том, что дети сейчас получают очень «куцую» информацию о животных.
- А как можно дать детям полную и правильную информацию, если людей, которые могли бы это делать, становится всё меньше? Я даже не уверена, есть ли ещё в деревнях стада коров. Например, в деревне, где у меня дом, стада нет. А в детстве всё ведь было иначе: мы составляли график, кто когда ведёт стадо, и это всегда был самый настоящий квест, который начинался с того, что вставать надо было в три часа ночи.
Детям нужно общение с природой. А ещё у каждого ребёнка должна быть собака. У меня вот с детства были дома собаки. Сначала была колли, потом французский бульдожка, потом мы подобрали дворняжку, которая разрушала всю квартиру, и мы думали, что делать с этой ситуацией, потому что в интернете находили только совет сидеть дома: «Или сидите дома, или вы ничего не сможете сделать. Это она так скучает.» Но мы решили завести вторую собаку. У нас появилась колли, и все проблемы решились.
Через какое-то время дворняжка умерла, и колли, которую мы к ней завели, очень сильно заболела. Мы думали, что у неё какие-то проблемы, но анализы показали, что всё в порядке. Оказалось, что колли болела, потому что вторая собака исчезла. Так мы завели ещё одну колли.
- Квартира не страдает от их активностей?
Вообще, колли – это собаки, которые ничего не разносят. Они очень ориентированы на человека. И по сути, что человек захочет, то они и будут делать. Колли – это самые простые в воспитании собаки, но в этом и заключается проблема: многие считают, что раз всё так просто, то не стоит тратить время на дрессировку. Да, колли всё ловят буквально на лету, но если это ваша первая собака, то лучше сходить на дрессировочную площадку, просто чтобы научиться коммуникации друг с другом.
Я думаю, что собака должна быть удобной для содержания. Конечно, разные навыки нужны для жизни с ней в деревне и в городе. Конечно, собака должна быть комфортной и не приносить никакого ущерба окружающим людям. Собака не должна лаять в квартире, потому что это проблемно для соседей, собака не должна быть агрессивной и не должна лаять вообще ни на кого. Да мир в целом должен быть так устроен: никто никому не должен наносить ущерба, мы должны уметь совмещать границы, чтобы не было конфликтов и проблем.
У колли постоянно должны быть заняты мозги, но дело в том, что даже если колли скучно, она всё равно, как правило, хорошо себя ведёт. Это развивает определённую ленивость у людей, потому что с собакой можно погулять 15 минут, и она после этого не станет разносить квартиру. Но любая собака должна быть занята, и сейчас в Минске есть много соответствующих возможностей.
Стоит понимать, что если вы заводите собаку, то начинаете нести ответственность за то, чтобы всем было комфортно вокруг этой ситуации. Это же правило, кстати, касается и детей.
Я воспринимаю детей как субъектов. Ненавижу сюсюканья – с моей точки зрения, они унижают достоинство ребёнка. Я отношусь к детям как к субъектам, они так же относятся ко мне, и поэтому так получается, что вокруг меня всегда много детей. Это партнёры, с которыми мы обсуждаем разные вещи, с которыми интересно. Я очень люблю детей, которые «ведутся» на дикую природы, на походы.
У меня пять крестников, и некоторые из них – это уже взрослые состоявшиеся люди, а некоторые – пока ещё дети. Мы любим дикую природу, любим природу вокруг себя, ездим в дом в деревне, раньше ходили в походы.
- Вы с такой любовью рассказываете о деревне, но для жизни всё равно выбираете город. Думали когда-нибудь о переезде?
- Да, мы об этом думали, но так на уровне идей это и осталось, потому что в деревне действительно очень большая проблема с работой. Я думаю, что все вообще с удовольствием жили бы в деревне, потому что там более комфортная жизнь. Мы же видим, как люди после ухода на пенсию часто возвращаются в деревню. Город – это суета и концентрация энергии, тут всё сложно. Я не люблю город. Да, я выбрала себе место, где мне достаточно комфортно, но город я всё равно не люблю, потому что здесь становится всё меньше природы и появляется всё большая скученность людей. А ещё здесь ужасная архитектура. Минск – очень негармоничный город.
Я жила бы в деревне, но рабочих мест там нет, а сельским трудом денег не заработаешь. Я видела людей, составлявших бизнес-планы для жизни в деревне, и это всегда было убыточно.
А что касается бытовых условий... Это ведь сейчас такой снобизм, что мы делаем себе канализации и прочее. Наверное, можно прекрасно жить и с колодцем во дворе. Это скорее вопрос привычки.
Да, деревня не даёт рабочих возможностей, но жить в городе всё равно неинтересно. Да, молодёжь выбирает город, потому что в нём больше социальных активностей, а ездить туда-сюда каждый день – это сложно. Но людям постарше... что в этом городе делать? Только на работу ходить?
Если у людей будет получаться в деревне работать, если мы уйдём от привычки есть плохую дешёвую еду и сделаем сельское хозяйство более рентабельным, из городов будут уезжать.
Кстати, есть версия, что люди, живущие в деревне, оставляют больший экологический след. И всё дело в печном отоплении. Если бы мы все, живущие в городах, топили печи, это была бы настоящая катастрофа. Получается, что город – это своеобразное решение проблемы перенаселения планеты. Люди учатся жить с меньшим влиянием на окружающую среду. Но если город нам так нужен для выживания, то его надо делать более комфортным, чтобы люди не теряли связи с природой.
- А как вы попали в зелёное движение?
- Жизнь – это череда случайностей. Но есть место и осознанным решениям, конечно. У меня биологическое образование, и это точно было осознанно. Я хотела заниматься людьми, но в медицинский был очень большой конкурс, да и теперь я понимаю, что это было к лучшему, ведь врачи знают только человека, а биологи знают весь мир.
Я была и в общественных организациях, и в академии наук. Хотела заниматься исследованиями, но для этого стоило б уезжать из страны, потому что то, что творилось у нас, было обычной профанацией. Мы должны были изучать воздействие радиации на организм, но это была ужасная кустарщина.
Сейчас я занимаюсь зелёной политикой, и мне это очень нравится. Кроме этого, я занимаюсь консультированием по организационному развитию, и я очень заинтересована в том, чтобы в Беларуси были нормальные общественные организации, чтоб развивалось гражданское общество. Очень жалко видеть, как это всё сейчас деградирует, потому что нет государственной и ресурсной поддержки.
Ещё я сейчас менеджирую проект в международном общественном объединении «Гендерные перспективы». Проект касается гендерной дискриминации на рынке труда, и я полностью согласна с его ценностями, но часто сталкиваюсь со сложностями в поиске экспертов. В общем, для меня там много вызовов, и мне это нравится.
Я замечаю, что люди к 40 годам уже редко что-то меняют, и у них начинают отмирать мозги, в том числе и поэтому я стараюсь браться за что-то новое. Я же биолог по образованию и хорошо понимаю, как это работает.
Если же говорить о том, что сейчас в целом происходит с людьми, то повсеместно видно, что тело овладевает разумом, а надо, чтобы было наоборот. Получается ведь как? Тело говорит «не хочу ходить», а разум отвечает «ну полежи». Тело – «хочу курить», а разум – «ну покури». Тело – «хочу много сладкого», разум – «ну давай». Я для себя в какой-то момент просекла эту фишку и начала себя искусственно тренировать. Я попросту испугалась: как это, моё тело будет управлять моим разумом? Не дамся!
И когда я это поняла, то начала в первую очередь соблюдать церковные посты. Мне надо было сделать так, чтобы разум управлял моим телом, а не наоборот. И, надо сказать, эта схема работает.
Вообще, крёстные дети обязывают обращать внимание на институт церкви. И в этом для меня есть определённая диллема. У меня есть ещё одно образование в сфере политологии и менеджмента НКО, и я хорошо понимаю, чем является современный институт православной церкви. И, в принципе, католической тоже. Я не поддерживаю то, что сейчас делается с православной церковью, но в то же время, если я уже крестила там ребёнка, то несу ответственность за свой выбор.
То есть я понимаю, как действует церковь, я верю в Бога не как в субъект, а как в то, что может привнести гармонию в этот мир, и как у биолога у меня есть вопросы, как этот мир путём эволюции был создан. Но если я куда-то прихожу, то принимаю правила игры. И я очень благодарна, что жизнь привела меня в церковь, чтобы я смогла начать этот процесс подчинения тела разуму.
- Вы занимаетесь разными проектами, но есть ли у вас проект мечты? План максимум?
- Я хочу пережить власть Лукашенко. В плане развития гражданского общества у нас когда-то был старт лучше, чем в той же Литве. А сейчас страна полностью разрушена: все самоустойчивые и саморазвивающиеся системы уничтожены и заменены чем-то другим.
У нас нет образования, а есть воспитание, нет здравоохранения, а есть эпизодическое лечение каких-то болезней, нет охраны окружающей среды, а есть добыча полезных ископаемых. Я мечтаю однажды увидеть, что Беларусь начинает идти по нормальному цивилизованному пути и с теми ценностями, которые мы сами будем выбирать.