Мария Дубовец – спортивный тренер, она же руководит этностудией «Кетри» в Минске. Группа девушек в магических костюмах с первых секунд выступления очаровывает зрителей шаманским бубном и волшебными движениями тел.
Но на танцах волшебство не заканчивается, Маша окружает им все пространство вокруг себя, включая любимые лес и птиц. И именно о них в своих заметках расскажет нам Баба-яга.
Чашечку Леса? Налейте! Прошу! Мяту и вереск в карманах ношу, Брошу чабрец в отражение сосен, Дягель душистый сейчас медоносен. В чашечку Леса две капли росы, С неба закатные две полосы, Хвощ, и щитовник, и листик кислицы, Сырости мшистой, кипрея, душицы. В чашечку Леса нырну с головой, Хвоей дышать и июньской травой. Коротко лето, туман на рассвете, Спрятаться в чаше, в ольхе-бересклете.
21 июня 2019г. Мария Дубовец.
«Сон как рукой сняло после первой же голубой молнии, которая вдруг притормозила на миллисекунду на веточке недалеко от меня. Книга туда же, куда и сон – в сторону. Зимородки! Я знала, что они там живут, слыхала их много раз, несколько раз краем глаза замечала, но... Как-то не рассчитывала на удачную фото охоту! А напрасно, как выяснилось....
Увидать их в живой природе, кстати, не просто. А сегодня я план по зимородкам за несколько лет сделала! Зимородочно в этом болотце! Дважды удалось сфотографировать эту кайфовую птичку. Но пришлось потратить на это три почти неподвижных часа.
А еще у меня есть подозрение, что я знаю, где расположено гнездо этих красавцев. Подходить и тревожить не стала. Потому, что, во-первых: там буреломище-болотище, и это было бы не просто. Во-вторых: а зачем? Но слётков увидать надеюсь, как и снять ближе и лучше этих удивительных пернатых».
«Вернулась из похода в глушь Выгонощанских болот. Устала зверски. Штормовая погода. Бесконечный, изматывающий дождь. Но! Так много «но», невероятных таких «но»! Хватит на целый восторженный отчет! Вот одно из них: неоднократные встречи с этими огромными, бесшумными, краснокнижными красавицами – бородатая неясыть!
Для жизни и размножения этих редких сов нужны очень старые леса с подходящей кормовой базой. Таких мест становится все меньше и меньше. Поэтому каждая гнездящаяся пара просто бесценна! Вот почему восторгу моему не было предела: я точно знала, что эта неясыть родитель, рядом гнездо и где-то недалеко тихонько прячутся слетки. А это значит, что мне повезло прикоснуться к уникальной природной сказке».
«А знаете что? Мне кажется, я вполне могла бы сейчас водить птичьи экскурсии по окрестностям Вязынки. За четыре дня дачной изоляции я точно узнала, где все время тусят крапивники, где малиновка бережёт от проходящих по тропе слётка, где естественная дуплообщага скворцов, где можно бессовестным образом достаточно близко наблюдать за семейной жизнью певчих дроздов, где напротив друг друга располагаются в осинах-высотках квартиры большого пестрого недовольного дятла и поползней и т.д. Последние любили, заразы такие, подлетать к дуплам одновременно. Чем ставили меня в ступор. Непонятно было, кого я больше хочу сфотографировать!
Фотоохота – процесс очень для меня увлекательный! Оказалось, что совершенно необязательно отправляться в далекие заповедники. В Вязынке были замечены неуловимые зимородки, услышаны бекасы и т.д. Так что целей более, чем достаточно. И соловьиные концерты – это повод бывать там сейчас чаще. Потому что поющие соловьи – это орнитологический оргазм, да!»
«Две ночи в лесу в одиночку – сделано. И три размеренных дня, чуток разбавленных вечерними гостями из города. В лесу нет паники, повязок, новостей. Есть цветы, птицы, звери, есть Весна...
Ко мне, наконец, окончательно пришло понимание очевидной, казалось бы, вещи: хочешь видеть и слышать Лес – учись молчанию и неподвижности. А не как я с шилом в хм…в пятой точке: всё на бегу, всё в движении.
У меня была соседка. По следам, вроде, норка. Я наблюдала за ней два дня подряд, и, кажется, я предполагаю, где она живет. Для меня было неожиданностью видеть ее плавающей. И, я могу ошибаться, но обитает этот зверь в бобриной плотине посреди реки.
А еще этот лес – единственное место, где я находила розовые пролески!
Ну и в качестве десерта ко всему вышеперечисленному было подано Лесом зарождение моего ежегодного персонального чуда: первый бутон сон-травы...»
«Ещё мне понравился внезапный белоспинный, редковатый дятел... прямо напротив окна дачного домика. Это когда ты такая часами одна героически ползаешь где-то в глуши, в дебрях, чтобы найти кого интересного. А он берёт и прилетает, когда ты на даче варишь... макароны! Вот бы ещё лоси так с кабанчиками приходили и бородатую неясыть на спине привозили!!!! *Мечтательно закатываю глаза*».
«Поползнячая семейка. Поползни сохраняют пары в течение всей жизни. Мне нравится, как они бегают по древесным стволам вниз головой. Они используют старые дупла дятлов, потому что сами строить их не умеют. Эти поползни и поползнята живут прямо напротив действующего дупла больших пестрых дятлов».
«Туман и Луна в ночном лесу. Лунные тени от исполинских сосен. Незнакомая дорога через лес. Долгая, четырёхчасовая, извилистая.
Заболочено, мокро, прохладно, иногда, даже холодно, очень тихо. Только где-то вдалеке скрип козодоев и изредка шорохо-шелест в черных древесных кронах: не то птицы ночные, не то мышки летучие.
И вдруг долгожданный спуск к озеру! В воде и в тумане тонет Лунища. Она проводила нас к озеру и купается.
Установка лагеря глубокой ночью, привычно уже.
Утро. Кофе забыт дома – трагедия для меня. Перебиваюсь чаем. Прохладно, но купание обязательно. Слишком чистое озеро! Белые краснокнижные кувшинки (не перестаю ими восхищаться), шикарные коряги по берегам, семейки чомг и уткоподростков с мамками, кулики-перевозчики над водой. В лесу несколько новеньких боровичков, гроздь лисичек, всех ягод по жмене, пара внушительных воронов-птеродактелей, много мелкосимпатичных буроголовых гаечек.
На самом берегу затягивающегося туманом озера уютный кастрик, походная еда.
Вечерняя зорька, утренняя зорька, много быстрохолодного купания.
Хорошо. Мало. Но достаточно, что бы неуютно чувствовать себя в забитом людьми вагоне метро по дороге домой в самом конце приключения...
И достаточно, что бы ждать следующей поездки».
«Заметка дня: песнопения черных дроздов напоминают мне почему-то католический хор и в моей фантазии превращают лес в высокий сводчатый храм. С дятлами можно переговариваться, если в ответ на их дробь постучать палкой по дереву. На берегу Ислочи в дупле старого дуба живет одна лазоревка. Пусть ей там будет хорошо. Зяблики уже не озяблики, я надеюсь. Теплеть-то начало, наконец! Трясогузки во время охоты на насекомых быстро бегают по земле, и фотографироваться не желают!».
«Багно, багун душистый, болотная одурь, болотник, головолом, лесной розмарин, багульник болотный, - это все названия одного и того же любимого мною растения.
Вечнозелёное украшение многих походов и просто визитов в #Лес, почти символ качественных болотно-лесных приключений. Он часто растет в обнимку с голубикой, соседствует с клюквой, брусникой и росянкой. Все это создаёт интересные и вкусные локации. Специфический аромат багульника в небольших количествах даже приятен для меня. Долго им дышать нельзя, растение капец ядовито!!! Но в грамотных руках багульник может стать отличнейшим лекарством от кашля, антисептиком, средством от аллергии.
А чегой-то я завела тему про багульник? Снилось мне недавно, что я гуляю по гигантском багульниковым морям. Пора в лес».
«Куница прошуршала прошлогодней листвой в двух метрах от меня. Остановилась вдруг, замерла на противоположном берегу лесной речушки. Смешно пошевелила носом. Замерла! Понимаете, да? В двух метрах! А где был мой фотоаппарат на этот момент. Пра-а-авильно, никак не под рукой. Всё по классике. В тот момент, когда я все же дотянулась до него, моя идеальная модель уже змеесосиской уходила в бездну бурелома... Конечно, я попыталась её догнать, да куда там мне…
Надо мной сжалился скворец. Он был так занят пением, что на меня особо внимания не обращал. Спасибо ему! И скворчат здоровеньких! Или скворчонков. А вот жёлтоголовый королёк и крапивник оказались более внимательными. Так что их портреты получились условными. Хорошо хоть первоцветы не сбегают!
Я одна в лесу весь день, чем не самоизоляция?».
«Снежинки были такими крошечными, что их сложно было разглядеть. А когда ветер порывами проносился над гладью озера и шумел в прошлогодних травах, они и вовсе становились невидимыми. Зато вполне ощутимыми. Снежные иголочки прокалывали лицо. И ветер был холодный. Очень. Он шершавил почти черное зеркало озера. И лес по заболоченным берегам шумел тревожно. Ноябрь, и все тут! Если бы только не прорывающаяся изредка да издалека дождевая песня зяблика. И солнце иногда проглядывало сквозь серую и быстро движущуюся пелену на небе...
Устали? Конечно, столько эпитетометафорословей!
А я такая, как капуста одетая, сижу на мостках над темным озером и ... Просто невероятное состояние ловлю. Не подобрать слов. И снежные иголочки ощущений добавляют, и лес, качающийся в трансе, и ветер, и фоновые обрывки беседы моих замечательных спутников.
И как-то отступает тревога последних дней, которая в разной степени держит нас всех.
А древесные корни по берегам озера Бездонка, как лапы неведомых существ, что пытались выбраться наружу да устали. И застряли на полпути.
А ещё велик – это хорошо. И надо чаще вот так трястись по лесным буеракам».
«Есть в Беларуси дикие природные уголки с какой-то невероятной энергетикой. Там я испытываю особенные ощущения, для описания которых подобрать слова у меня не получается. Боюсь, топорно выйдет, но я попробую. Там сосредоточен какой-то первобытный, бешеный кайф: какая-то сверхтонкая красота... ну я не знаю, как еще сказать.
Беловежская пуща, болото Дикое, лес, в котором прячется усадьба Залесье – уже года четыре назад забрали себе часть меня. И, опасаюсь я, в этот мой внезапный приезд совам и лосям досталась еще частичка Маши. И стае орланов-белохвостов, и февральской грозе над дорогой, и... Да разве все впечатления в текст да значками какими-то засунешь?»
«Люблю в пеших походах идти последней, чуть отставая от группы. Первой может было бы лучше, потому как все встречные волко-косули и прочие плывущие лоси были бы мои. Но уж слишком это должно происходить торопливо, не вдумчиво. Необходимо постоянно держать темп, не отвлекаясь на удивительные мелочи.
А когда ползешь последней, потихоньку, в рваном нафотоотвлекательном ритме, то краем глаза можно заметить многое.
Массовое вторжение человека настораживает Лес. Он прижимает уши и прячет нос под мох. Затем, провожая гостей, потихоньку опускает шерсть на загривке и расслабляется. Но за мною, отстающей, следит. И потому есть лишь мимолётное ощущение чего-то особенного.
В горах или где в болоте так же: хочешь что-то почувствовать и увидеть, будь либо где-то очень впереди, либо позади.
Из-за того, что я часто тащусь замыкающей, у меня с каждого похода обязательно будут фотографии уходящих вдаль рюкзаков».
«В лесу сейчас остро ощущается пограничное время-состояние «летОсень».
Оно странное, это состояние. Сладкое и горькое одновременно, щемящее такое. Особенно ярко чувствуются запахи. Особенно ценятся последние жаркие лучи солнца и песни сверчков.
В тенистом сыролесье Лето давно не диктует свои правила. Берега рек уже одеты в золотисто-бурую оправу из опавших листьев.
Каждый год в это время я и кайфую, и чуток страдаю одновременно. Хочется и немного задержать Лето, и перейти сразу к главному блюду Золотой Осени.
Но колесо природы будет вращаться независимо от моего мнения. И правильно сделает».