Пётр родился и вырос в Минске, работал на электротехническом заводе шлифовщиком. В 46 лет его потянуло на родину матери, в деревню Большие Гаяны Логойского района. Пять лет Пётр ездил в город на работу на стареньком «москвиче», потом, когда тот «сгнил и развалился», ещё четыре года на автобусе. Но сил на всё хватало: и на хозяйство в деревне, и на работу в городе. Было время, когда Пётр держал трёх коров, шесть коз, две свиноматки, кроликов и кур. Правда, о том, чтобы завести лошадь, даже и не думал.
— Как-то приходит ко мне дед Лёшка и говорит: «Петька, купи у меня коня! А то жалко сдавать на мясо». Я отмахнулся было, что денег нет. А он мне: «Так ты в рассрочку!». Так у меня появилась первая кобылка Машка. От Машки такая дочечка выросла! На зорьке родилась — Зорькой и назвали.
Вторую лошадь Пётр купил у коллеги с завода. Тот взял было жеребёнка и оставил в деревне у тёщи. На выходные приезжал с семьей, детьми, смотрел его.
— «Петька, выручай», — пришёл он ко мне. — «Тёща совсем ослабела, будем в город забирать на зиму. А тут такая кобылка выросла! Поискал, поспрашивал — никто не хочет покупать, а на мясо сдавать жалко». Поехали мы с внучкой смотреть эту лошадку. И уж очень ей она понравилась, что невысокая, залезать на неё будет удобно, а падать — не страшно (смеётся).
В итоге Пётр не устоял и купил в рассрочку и эту кобылу. Правда, через полгода пришлось с ней расстаться.
— Кобылка выросла на хуторе, в жизни автомобилей не видела. Когда ехали на ней домой, как увидела МАЗ — думали, с ума сойдёт. Благо, водитель заметил, что лошадь мечется, остановился и заглушил машину — дал нам проехать. Зиму с этой лошадкой промучился, а потом выменял её у цыгана на другую.
К Петру стали приезжать в выходные девочки-волонтёры, помогать по хозяйству, чистить лошадей, обучать их всяким премудростям: испанскому шагу, делать «свечку» и даже улыбаться-целоваться.
— Как-то заметил, что кобылки мои танцуют, как услышат музыку из магнитофона. Я не на шутку перепугался! Думаю, буду везти полный воз сена, а они, если музыку услышат — в машинах часто звук на полную катушку — да танцевать начнут, дзе я дзенуся з гэтым сенам? У кювет?!
Пётр рассказывает о лошадях с увлечением, «перескакивает» от одной истории к другой, чтобы только ничего не упустить. Вот и про коня Орлика, своего третьего, говорит с опозданием, начиная рассказывать о четвёртом коне — породистом жеребце, выбракованном в олимпийском конно-спортивном центре в Ратомке.
— Пергюнт [так зовут жеребца тракененской породы] — самый лучший по этой линии — был в Ратомке не единственный и самый старший. Он выступал и в Польше, и в Германии, но повредил связки на ноге. Прошёл год-полтора, всё зажило, но за это время подросли два его брата, которые стали выступать вместо него. А на соревнования надо, чтобы ехали один-два представителя породы. В итоге Пергюнта выбраковали. Я одолжил денег и купил этого красавца за полторы тысячи долларов.
Не жеребята, «а дочечки»
За всё время общения Пётр ни разу ни сказал о них слова «люблю». Но в тоне, в словах, произнесённых с особенной растяжкой, в уменьшительно-ласкательных формах были переданы все эмоции и чувства.
— Какая же у него была кооо-быыы-лка! — говорил Пётр и выдерживал паузу.
А потом снова вспоминал о своих спасениях-приобретениях.
— Пришла у соседа деда Василя лошадь «в охоту». А дед-то знает, что когда жеребец покрывает кобылу, то надо платить. Тогда он решил схитрить: когда меня не было дома, втихаря привёл кобылу к моему жеребцу Пергюнту. Но когда кобыла «в охоте», а тут ещё рядом жеребец — всё совпало! — то надо быть возле них предельно аккуратно. Я-то понимаю: вот мужик, вот девчонка, и они выпендриваются между собой, у них любовные игры — можно ненароком попасть под раздачу. Это человек может отмахнуться, когда ему мешают. А лошадь даст копытом в грудь — и будь здоров. Так вот эта дедова кобыла в самый «любовный момент» и треснула ему!
Каштанка (в центре), которую продал дед Василь, заняла четвёртое место в конкурсе, который проводился в рамках «Золотой шпоры — 2014».
Дед Василь, как очухался, решил лошадь на мясо сдать. Но на мясокомбинате ему за десятилетнюю кобылу предложили мало денег. Вот и пришёл к Петру: «Пецька, забяры маю кабылу! Табе яна прыгадзіцца, тым больш я бачыў, што яна пакрылася. Столькі лет жыла кабыла, хацеў жарабё палучыць, а тут пакрылася і на мяса здаць жалка».
Кобылку эту Пётр выкупил в рассрочку за тысячу долларов и о покупке нисколько не пожалел.
— Такая у Каштанки дооочечка родилась! Гердочкой назвали…
За шестнадцать лет Пётр так втянулся в дело, что стал не только спасать тех лошадей, которых собирались сдать на мясокомбинат, но и начал покупать других для души. Таким баловнем и любимчиком стал Орлик (хозяин ласково зовет Орлюшей). Его Пётр присмотрел на Мстиславском конезаводе, где занимаются разведением тяжеловозов.
— Орлюша мне сначала не понравился — уж очень маленький он был для годовалого коника. Уже думал, и не буду брать. Такого жеребёнка за 500 долларов можно было и у нас купить. А хозяин говорит: «Бери за 300». Начали Орлика в машину вести, а он не хочет даже ступать на жестяной борт. Тогда хозяйка — совсем миниатюрная женщина — плечом ему в круп упёрлась: «Иди, тебе сказала!». И он, такой спокойный-спокойный, пошёл себе в машину. Такой ласковый, что невозможно. Всем буськи раздаёт!
«На лошадей своих трачу всё — и время, и пенсию»
За своими лошадьми — теперь их семь — Пётр ухаживает сам. И лечит при надобности, и жеребят принимает, хотя не получал специального образования. На питание лошадей уходит вся пенсия (2,9 млн рублей), но этого, понятное дело, мало. Правда, Пётр не унывает.
— Вокруг столько свободных земель, что всегда есть где накосить травы. Запрягаю лошадь в косилку — и вперёд. Так что сена на зиму всем хватает. Ещё овса им четыре тонны купил — на восемь миллионов, в рассрочку. Весной и осенью навоз дачникам продаю. Двоих жеребят отдал — мне забор крепкий поставили. И жеребят у меня охотно покупают, потому что они всему уже обучены. А недавно наш колхоз взяла под опеку компания «Трайпл». Там есть кобылы, но жеребца нет. Так вот у нас недавно с Юрием Чижом разговор по телефону был о том, чтобы с помощью моего Пергюнта покрыть кобыл. А взамен мне будут помогать сеном…
Пётр уже многое успел сделать из того, на что когда-то «сильно замахнулся»: дом новый построил (ещё не ввел в эксплуатацию), конюшню поставил. Но и планов впереди много: «облагородить хату тёткину», чтобы люди могли сюда приезжать, переодеваться, кататься на лошадях. Но для этого бизнеса нужно собрать уйму бумаг, на что пока совершенно нет времени. Пока сюда, в Большие Гаяны, приезжают покататься на лошадях друзья и знакомые.
По хозяйству Петру помогают дети его друга: Алексей с женой Татьяной и сестрой Ольгой. Но и этого недостаточно: Пётр живет один и от помощи добрых людей не откажется.
Напомним, в конно-спортивном комплексе Речицы под угрозой оказались породистые лошади: их собирались сдать на бойню из-за нехватки средств, чтобы всех прокормить.
Руководитель комплекса Виктор Борсук рассказал, что Материал TUT.BY вызвал большой резонанс и заверил: лошадей никто не собирается сдавать на мясо.
— В планах у нас сберечь всех и потихоньку развиваться дальше. После публикации было много звонков от обычных людей, которые хотели перечислить деньги на расчётный счёт для содержания лошадей. Спасибо всем большое!
Номер благотворительного расчётного счёта можно уточнить в КСК «Озерщина» по телефону 8−02340−57−0−76.
