По образованию я юристка-международница, но как юристка себя не идентифицирую, потому что у меня в виду моей деятельности есть понимание, кто такой юрист, и я считаю, что в рамках той деятельности, которой я занимаюсь, обычные юридические консультации – этого недостаточно для решения экологических проблемы.
Очень часто у людей есть такое наивное представление, что вот они найдут юриста, который их проконсультирует, напишет бумажку, с которой они смогут обратиться в суд, и вот так всё и решится. Но я считаю, что нет, это так не работает. Для меня очень важен общественный и правозащитный компонент, который включает и правовые аспекты, но ими не ограничивается.
После школы я училась в ЕГУ в Вильнюсе, на четвёртом курсе нашла работу в Минске и решила, что хочу вернуться в Беларусь. Вернулась, работала в коммерческих организациях, начинала вливаться в общественную деятельность.
«Заниматься только работой – это не для меня»
Во время учёбы в ЕГУ я волонтёрила в социальной организации, которая занималась помощью детям в уязвимом положении. В какой-то момент, по возвращению в Минск, работа полностью захватила мою жизнь, я осознала, что не делаю ничего полезного, что жизнь «работа-дом-работа» – не для меня, это не то чего я хочу.
Примерно в это же время я попала на образовательный проект в молодёжный образовательный центр «Фиальта». Мы учились теории и практике организации мероприятий, кинопоказов, реализовывали экологические и гендерные проекты. Параллельно я стала участницей инициативы «Еда вместо бомб».
Эта инициатива представляет те ценности и те взгляды, которые я разделяю. Мне нравится их подход тем, что ребята и девушки делают всё исключительно на своём энтузиазме, на волонтёрских началах. Это горизонтальная инициатива, где нет никаких начальников. Присоединиться к ней может каждая и каждый – любой человек может внести свой вклад, принести для бездомных вещи, какие-то крупы или как-то ещё стать сопричастным.
Ещё мне нравится, что «Еда вместо бомб» – это не благотворительность. Команда пытается не просто сглаживать последствия функционирования той несправедливой экономической системы, в которой мы живём, но и говорит о первопричинах социальной и экологической несправедливости. Так я стала всё больше и больше проникаться общественной деятельностью, а особенно экологическими темами. И однажды моя знакомая позвала меня в экологическое товарищество «Зелёная сеть».
«Бывает, папа пытается рассказать мне, как нужно стереотипно жить»
В семье к моей деятельности относились и относятся очень по-разному. Мне до сих пор очень сложно объяснить родителям, чем конкретно я занимаюсь, потому что у меня есть экологическая деятельность, и я участвую в других инициативах, к примеру, делаем Бесплатные ярмарки в Минске. Что-то родители понимают и принимают, а что-то нет, им тяжело.
Например, когда в 2017 году были Марши тунеядцев и я была задержана, сначала родители очень испугались, говорили «да зачем ей всё это надо», это опасно в нашей стране . Но потом, когда они начали общаться с другими родителями, друзьями и знакомыми задержанных, то достаточно сильно прониклись проблемой и начали понимать, что это всё значит лично для меня, зачем я это делаю, какая у меня мотивация, взгляды и общественная позиция. Они поняли, что я не могу молчать и ничего не делать, что не могу пройти мимо.
Сейчас мне кажется, что они меня очень поддерживают. Когда я была на сутках, папа приезжал из Бреста, возил мне передачи, стоял под ЦИП в очереди, давал журналистам интервью. Это приятно и важно для меня, это и есть поддержка.
C одной стороны, у моих родителей есть обычные опасения волнения, что в нашей стране преследуют и оказывают давление на активисток и активистов. Понятно, что они переживают за меня как за дочку, видя все возможные последствия активистской деятельности.
Но с другой стороны, я стараюсь рассказывать, для чего я это делаю, каких взглядов я придерживаюсь. Я считаю, что та система, которая у нас существует, не справедлива, и я думаю, каждый должен не просто сидеть дома перед телевизором и комментировать происходящее, а вносить свой вклад в изменения, быть радикальным, а не «диванными войсками».
А мама меня прям очень сильно поддерживает. В прошлые выходные в Минске был фримаркет, и я давала маме ссылку на мероприятие. Она лайкает посты в фейсбуке и спрашивает, не хотим ли мы сделать что-то похожее в Бресте.
А папа, бывает, пытается рассказать мне, как нужно «правильно» жить и что должна быть стабильная работа, карьерная лестница и обычная семья. Но я упорно отстаиваю свои взгляды, и порой он всё же говорит: «Ну, да если это твои взгляды и твой выбор...» Не во всём он может со мной соглашаться, и это вопрос той системы ценностей, в которой он вырос.
Когда обычный человек видит, что просто каких-то неизвестных активисток и активистов задерживают и сажают на сутки, людям свойственно вначале думать, что «значит, они что-то не то сделали», якобы «государство и милиция лучше знают и во всём разберётся».
А когда с такими проблемами сталкиваются знакомые люди, которых ты знаешь лично, и знаешь, чем они занимаются, думаешь: «Ой, что-то здесь не так». Важно говорить об этом, чтобы разбивать стереотип, что активистки и активисты – это какие-то непонятные люди, которые непонятно зачем занимаются какими-то странными вещами.
Я считаю важным рассказывать об активизме, о тех проблемах, которые существуют в обществе, в социальной, экологической области, о тех идеях и ценностях за которые мы выступаем, чтобы у них было более полное представление.
«После отсиженных суток меня выселили из съёмного дома»
После задержания и отсиженных суток в 2017 году меня выселили из съёмного дома. Хозяину позвонили и «посоветовали» нас выгнать. Я нашла другой дом, но оттуда тоже пришлось съехать «по звонку».
В общем, за достаточно короткий период меня несколько раз выселяли, и это было очень сложно: в новом доме ты делаешь какой-то ремонт, обживаешься, привыкаешь к месту. Сама по себе эта ситуация – каждый раз стресс, а тут ещё приходит хозяин и говорит: «Вот, ну вы же сами всё понимаете...».
Нет, я этого не понимаю. И не хочу понимать. Я считаю, что это самоцензура и приспособленчество. Просто по звонку людей в погонах выселять квартирантов и вообще делать всё, что эти люди говорят... У них нет полномочий, вообще нет ничего. И меня очень расстраивает такая позиция людей, когда они делают всё, «лишь бы было тихо».
Переезд в квартиру многое изменил. Например, сбежала моя кошка.
Когда я жила в доме, у меня была кошка, я себя гораздо комфортнее чувствовала в том плане, что там у неё была возможность гулять по улице, она не были постоянно заперта в четырёх стенах. С переездом в квартиру я думала о том, чтобы взять котика, но переживала, что ему будет мало места, будет некомфортно.
В результате кота я всё равно взяла и теперь приучаю к улице. Иногда самого выпускаю, чтобы он погулял, иногда вместе с ним выхожу. Мне кажется, это важно.
Я и отдыхать вместе с ним ездила. Всю дорогу он лазил по машине, буквально ходил по головам, всё рассматривал и изучал. Мне кажется, что для него поездка была одновременно и стресс, и ситуация с огромным количество впечатлений.
Вообще, этот кот появился у меня очень распространенным образом: летом мой знакомый нашёл в Молодечно котят, подруга рассказала мне эту историю. Когда из всех «подобранцев» остался только один, я его и забрала.
«В нашей деятельности сложно увидеть и «пощупать» результаты работы»
В экоактивизме много стрессовых моментов, но есть и радости. Мне радость приносят прежде всего люди, с которыми я работаю: те люди, которые разделяют мои взгляды, солидарны с моими идеями. Очень радостно видеть, как в сообществе появляются новые лица, - это мотивирует.
В нашей деятельности ведь очень сложно увидеть и «пощупать» результаты, особенно в краткосрочной перспективе, и это усложняет работу. Ещё есть же такая проблема, что люди звонят нам и хотят помощи здесь и сейчас: «Приедьте, защитите деревья, остановите вырубку», «Мы не хотим, чтобы здесь была стройка».
И зачастую ожидают, чтобы мы сделали всё за них. Но мы же понимаем, что это системная проблема, и что проблемы с вырубками есть не только в отдельно взятом дворе и отдельно взятом городе. И мы понимаем, что не только определённых местных жителей государственные органы не хотят слышать и слушать, считаться с их мнением.
В целом система так работает, что люди не имеют возможности полноценно участвовать в принятии решений, и потому увидеть результаты нашей работы действительно очень сложно. Конечно, это демотивирует и иногда приводит к выгоранию.
Я стараюсь вспоминать позитивные моменты: обратную связь от людей, которые обращались за помощью, те системные изменения, которых нам удалось достичь за последние пять-десять лет. Когда ты смотришь только на последний год, кажется, что ничего вообще не поменялось. Но если взглянуть на последние пять лет, видно, что появились изменения в законодательстве, что есть реальные сдвиги, но есть и ухудшения.
Когда я только начинала заниматься экологической тематикой и приходила на общественные обсуждения тех же градостроительных проектов, часто была такая картина: в зале презентуют проект, а пришли туда два-три эколога, активиста, два журналиста и один местный житель, который хочет поговорить о своих насущных проблемах. Сейчас же на собраниях видишь полный зал. Мы видим, что людей волнуют общественные проблемы, что люди собираются вместе, готовы что-то обсуждать, а на примере Бреста мы видим, что они готовы и выходить на улицы.
Раньше часто так случалось, что местные жители обращаются за помощью, мы разрабатываем для них алгоритм действий, готовим документы, а через несколько месяцев оказывается, что они их даже не отправили. Понятно, что такие ситуации демотивируют и приводят к выгоранию. Но сейчас мы чаще видим, что есть инициативы, которые подолгу продолжают свою деятельность, и это очень мотивирует.
Когда я чувствую, что меня «всё достало», мне помогает переключиться на другой вид деятельности. Собственно, поэтому я работаю не только в сфере экологии, но и с другими проектами. Меня очень поддерживают друзья и подруги, я стараюсь ходить с ними на выставки и в кино, выезжать на природу. В общем, стараюсь и отдыхать.
Я думаю, что очень важно фиксировать даже самые маленькие победы. Ведь очень часто мы не видим изменений и начинаем думать, что ничего не получается. Но вот нам удалось отстоять сквер от застройки, получить какие-то документы или изменить правоприменительную практику, получилось добиться того, что на сайтах администраций появились разделы общественных обсуждений, - всё это очень важно, пусть изменения и не быстрые, и небольшие.