Генная инженерия в Беларуси: законы развиваются, но 0,9% ГМО считают неустранимой примесью
В одном из докладов коснулись темы генной инженерии в Беларуси. Кандидат юридических наук и доцент БГУ Вероника Саскевич считает, дальнейшее развитие законодательства в сфере регулирования генно-инженерной деятельности неизбежно. Хотя о законодательном регулировании органического сельского хозяйства как альтернативного пути развития в рамках её выступления речи не шло.
«Несмотря на то, что пока мы ничего из ГМО не выращиваем, нам надо заранее предусмотреть в законодательстве порядок использования семян генно-модифицированных растений, установить порядок их выращивания, чтобы на момент принятия решения о выращивании у нас был правовой механизм предотвращения нанесения ущерба окружающей среде», — говорит она.
Пока же в Беларуси, по мнению Вероники, законодательство в данной области развивается, но медленно, а сами генно-модифицированные продукты выращивают в научных целях (картошку, табак, лён, клюкву и клевер, совместно с россиянами — генно-модифицированных коз).
ГМО в Беларуси могут использоваться как ингредиент в пище. 0,9% от состава продукта по законам ЕАЭС считается технической «погрешностью», допустимой в продуктах питания и неустранимой. На этикетке указания о содержании не будет. Только продукты для беременных и детей должны быть полностью без ГМО, если иное не указано в составе.
Недостатками правового регулирования Вероника видит то, что Институт генетики и цитологии не является субъектом отношений в области генной инженерии, а должен был бы, и государственное управление в регулировании этой деятельности не относится к принципам безопасности, хотя де-факто государство участвует в её обеспечении.
Международные организации: почему и от них нужна защита?
Международные организации не всегда служат во благо природе, но имеют иммунитет перед правосудием, — об этом затронул разговор Маржори Бёлэй, докторант Университета Париж Запад — Нантер — Дэфанс. Этот иммунитет порой мешает защищать право на благоприятную окружающую гражданам различных стран.
Примером является загрязнение реки Арибонит на Гаити вирусом холеры, «что было связано с плохой обработкой полей силами ООН, либо ещё один процесс, предпринятый в отношении Всемирного банка в связи с финансированием проекта, который плохо повлиял на окружающую среду», — говорит Маржори. В случае Гаити речь идёт о загрязнении от лагеря миротворцев, в результате чего заболели более 300 тысяч человек.
Тем самым международные организации нарушают право человека на благоприятную окружающую среду, хотя, по мнению Маржори, они могут быть полезны только если защищают права человека.
«Специальный докладчик, которая разработала свой комментарий на проект статьи об ответственности международных организаций (проект был принят в 2011 году — прим. автора) сказала, что одна из основных сложностей в разработке правил в отношении международных организаций связана с тем, что примеров мало, и они неоднородны», — подчёркивает Маржори.
Повлиять на такие организации сложно ещё и потому, что они не имеют своей территории и подчинённости определённой стране. Вариантом является работать с их конкретными членами. На международном уровне проблема пока не решена.
Почему для стратегической экологической оценки важна публичность
Стратегическая экологическая оценка (СЭО) может появиться в Беларуси, но она не обязательно будет эффективной, — такой вывод можно сделать из доклада Елены Лаевской, кандидата юридических наук и доцента БГУ.
Законодательства по СЭО у нас нет, но есть перекликающиеся с ней процедуры, например, ОВОС — процедура обсуждения Отчёта о воздействии на окружающую среду.
«Если говорить о таком важном компоненте, как консультация с общественностью, то наше законодательство декларирует участие, однако оно не обязательно», — говорит Елена и поясняет, что у чиновников нет обязанности обеспечить участие граждан в подобных процедурах.
А для СЭО это важно: отрицательный отчёт о СЭО не является причиной обязательной отмены плана или программы, но общество может повлиять на решение органов власти.
Таким образом, Елена видит публичность наряду с профессионализмом разработчиков СЭО или методикой важным фактором, от которого зависит качество и судьба оценки.
Отрицательная СЭО в ЕС необязательно означает отмену программы, но «в демократичных государствах орган чаще всего не примет программу с отрицательной оценкой, так как действует до следующих выборов», говорит Елена.
Ежегодно в Финляндии проводится около 1500 СЭО, около 400-500 — в Великобритании и Франции, примерно 270 — в Австрии. Предварительная оценка планов и программ (о целесообразности проведения СЭО) только в земле Зальцбург в Австрии проходит около 300 раз в год.
Уголовное экоправо: как законы Германии интегрируются с европейскими
На право Германии в сфере экологии сильно влияет право ЕС. Некоторые составы преступлений, по словам Павла Головненкова, доктора права и главного научного сотрудника Университета Потсдама, вытекают именно из этого права. «И это ведёт к необходимой реализации требований и правовых предписаний ЕС», — отмечает он. Например, понятие опасных материалов из ст. 328 абзаца 3 Уголовного кодекса отсылает к параграфу 3 Постановления ЕС об классификации опасных материалов и смесей.
Статья 328 и другие УК Германии «покрывают целую область экологических уголовно-правовых деяний, хотя правовое применение наталкивается на определённые трудности», комментирует Павел.
Например, со временем в Германии перестало считаться, что к отходам относятся только подвижные материалы и вещества, и теперь загрязнённый слой почвы перед снятием тоже может быть назван отходом.
Это важно для определения состава преступлений, потому что «не любое нарушение почвы или воды может рассматриваться в качестве преступления», подчёркивает профессор Уве Хелльманн из Университета Потсдама в своём докладе «Охрана природных ресурсов посредством уголовного права».
Даже дыша, человек изменяет состав воздуха.
Уголовное право является не основным инструментом, но оно, по мнению профессора, могло сыграть видимую роль в становлении экологической сознательности граждан, в то же время являясь крайней мерой.
В бюджете ЕС заложены средства, чтобы к 2020 году сделать Европу чистой
В 2014-2020 годах в ЕС реализуется 7-я программа действий, направленная на улучшение состояния окружающей среды. Она была принята Парламентом Евросоюза в ноябре 2013-го.
«Эта амбициозная программа поставила перед собой цель сделать к 2020 году экономику ЕС с низким количеством выбросов СО2 и эффективным потреблением ресурсов, — рассказывает Керстин Пеглов, кандидат юридических наук, доцент из Университета Париж Запад — Нантер — Дэфанс. — В бюджете на 2014-2020 годы предусматривается сделать Европу чистой. Причём минимум 20% от него, или около 180 миллиардов евро, будут направлены на политику в сфере улучшения климата. В числе расходов также наука, исследования, сельское хозяйство, морская политика, рыболовство».
Финансирование и реализацию политики в сфере окружающей среды обеспечивают государства-члены ЕС согласно статье 192 Договора о функционировании ЕС. Также у ЕС много законодательных инструментов в этой области.
Есть иные инструменты финансового порядка. Например, инструмент Life — субсидирование для проектов в сфере окружающей среды и действий в отношении климата. Его бюджет — до 3,5 миллиардов евро для исследовательских центров, местных властей, международных организаций и крупных предприятий.
