Я сижу в очереди в обычной рижской поликлинике и разговариваю со своей медсестрой: «А вы замечаете, что в Латвии практически всё можно найти со вкусом или добавлением клюквы? Я вчера даже кошачий корм с клюквой видела».
Она нахмуривает брови и явно пытается понять, о чём я вообще говорю. Она здесь живёт всю жизнь, так что клюквоцентричность меню просто не замечает. И пока я объясняю, что вообще-то в соседних странах нет такого засилья клюквы, к нашему разговору подключается незнакомка. Следующие пять минут я слушаю лекцию о том, что клюква – это природный антибиотик, который лучше всего помогает выживать в сырой и часто холодной Латвии.
Эта женщина, кажется, немного оскорбилась тем, что я а) не в курсе волшебных свойств этой местной панацеи и б) смею сомневаться в том, что клюкву во все блюда добавляют из-за заботы о здоровье. Я стараюсь выглядеть спокойно и сосредоточенно, хотя мне очень смешно. Кажется, я и правда посягнула на святое.
Ведь фраза «мы то, что мы едим» вообще не про микроэлементы, калории и всё вот это вот. Пищевые привычки и традиции – это очень важная часть национальной культуры, и все попытки говорить о еде как об обычном топливе для организме заведомо обречены на провал.
Нет, есть, конечно, люди, которые с пеной у рта доказывают, что они относятся к еде исключительно утилитарно и им всё равно, что есть, – лишь бы получать необходимую энергию. Но если начать задавать им наводящие вопросы, то за мнимой индифферентностью вскроется огромный культурный пласт.
Кто-то говорит о неважности еды, потому что детство прошло в религиозной традиции, где важна аскеза. Кто-то нарочито противопоставляет «низменные» потребности высокоинтеллектуальным стремлениям.
Нередко взрослые живут с отголоском детской нищеты, когда родители не могли позволить себе разнообразное питание и занимались самовнушением, что всё это не так уж и важно. Кто-то живёт в нищете и занимается этим самовнушением прямо сейчас.
В другой крайности люди выстраивают всю свою жизнь вокруг еды. На постсоветском пространстве, например, складывается целый социальный слой с такой характеристикой, и этот социальный слой – бабушки. Впрочем, те же итальянские бабушки прозрачно намекают, что за первое место в конкурсе «Кто больше зациклен на еде» нашим придётся побороться».
Стремление наших бабушек накормить всех в радиусе километра – это и общекультурные установки, которые предписывают, что женщина на пенсии должна прежде всего заботиться о своей семье, а главной целью её жизни становится благополучие внуков, и отголоски голодных советских времён, когда за сметаной надо было отстоять длинную очередь, а слово «изобилие» считалось чем-то то ли ругательным, то ли фантастическим.
Но вернёмся к клюкве. Она в Латвии и правда везде и во всём. Её продают свежей и замороженной, в пакетах и пластиковых ведёрках. Сушёной клюквой посыпают торты, эклеры и шоколадки, в разном виде её добавляют в булочки, те же торты и эклеры, мороженое, йогурты, творожные десерты, хлеб, хлебцы, наборы сухофруктов, соусы, чаи и да, в корм для кошек. Клюква в сахаре продаётся в каждом магазине и, кажется, не считается сувениром для туристов.
Латвия стабильно входит в пятёрку стран, лидирующих по сбору клюквы, но при этом не может покрыть собственный спрос. Страна, в которой живёт меньше двух миллионов человек, потребляет в год 250-500 тонн клюквы. А выращивает около 300 тонн. В Беларуси в самые урожайные годы объём сбора доходит до 600 тонн, так что в пересчёте на душу населения Латвия однозначно выигрывает. Да и не пронизана беларусская культура тонкой сетью клюквенной мифологии, мы всё-таки на свои душевные раны делаем заплаточки не из клюквы, а из драников.
И спорим о правильном рецепте ничуть не менее страстно, чем незнакомка в рижской поликлинике объясняла мне, зачем надо есть клюкву, клюкву и ещё раз клюкву.
Так я это всё к чему? Мы можем бесконечно поддаваться глобализации, читать про средиземноморскую и кетодиету и есть на завтрак тост из цельнозернового хлеба с мягким сыром, красной рыбой и авокадо, но драники – это святое.
И на месте производителей корма и вкусняшек для домашних животных я бы задумалась о добавлении «экстракта картофеля» в их продукцию. Как-то мы недооценивает свои кулинарные традиции, и очень зря.