Леса занимают более половины территории Эстонии. Около 380 000 гектаров, включая природный заповедник Хаанья, являются частью проекта Natura 2000, который создан для защиты Европейских лесов и редких, находящихся под угрозой исчезновения, видов. Природный парк Хаанья стал убежищем для двадцати девяти охраняемых видов: таких, как черный аист, малый подорлик и коростель.
В 2015 году правительство Эстонии дало разрешение на сплошную рубку на некоторых территориях заповедника Хаанья, созданного в 1997 году для защиты Хааньской возвышенности и уникального биоразнообразия этого места.
Исчезающее природное наследие
По всей Эстонии в период с 2001 по 2019 год территории, входящие в Natura 2000, утратили более 15 000 гектаров лесного покрова – это площадь размером почти с два Манхэттена. 80% леса исчезло в течение последних пяти лет. В других национальных парках Эстонии также планируется изменение правил.
Эти усиленные вырубки сказываются на популяции таких видов птиц, как тетерев, лесной жаворонок и других. Согласно национальным данным, численность лесных птиц сокращается со скоростью 50 000 гнездящихся пар в год.
Уменьшение лесного покрова влияет на поглощение СО2 и может помешать Эстонии и Латвии достичь целей климатического соглашения и снизить количество выбросов парниковых газов до нуля.
В стране, где большинство людей относятся к природе как к чему-то сокровенному, вырубка леса приводит к протестам или тому, что эстонские СМИ называют “лесной войной". Жители Саку, небольшого городка в 26 километрах к югу от Таллина, боролись за спасение участка леса, который в этом году должна была вырубить государственная лесоуправляющая компания RMK, которая управляет примерно половиной эстонских лесов.
На территориях, входящих в Natura 2000, действуют Директива Европейского союза по охране диких птиц от 1979 года и Директива Совета Европейского Союза о сохранении естественных мест обитания от 1992. Но лесозаготовки регулируются внутренним законодательством Эстонии и не запрещены, пока не наносят ущерба болотам и другим местам обитания животных и птиц.
Сийм Куресоо из некоммерческого Эстонского фонда по охране природы (ELF) утверждает, что существует прямая связь между ростом производства биомассы, который стимулируется политикой ЕС в области возобновляемых источников энергии, и все более активной вырубкой лесов в Прибалтике. Разрешая интенсивные лесозаготовки на участках Natura 2000, Эстония нарушает директиву об охране мест обитания и подрывает климатические цели ЕС.
“Есть явные доказательства того, что интенсификация лесозаготовок, по крайней мере частично, обусловлена более высоким спросом на биомассу для производства тепла и энергии, — говорится в докладе, подготовленном Сиймом Куресоо для Эстонского фонда по охране природы и Латвийского орнитологического общества. — Учитывая, что более половины экспорта древесных гранул из Эстонии и Латвии в 2019 году отправилось в Данию, Нидерланды и Великобританию, использование "зеленой энергии" в этих трех странах напрямую способствует увеличению лесозаготовок в двух странах Балтии”.
Совет Эстонских Экологических НПО (ЭКО), членом которого является Эстонский фонд по охране природы, подал жалобу в Европейскую комиссию, заявляя, что Эстония "систематически" нарушает свои обязательства по охране лесов.
“Мы превращаем наши деревья в гранулы и продаем их в ваши страны для производства энергии, – говорит Ивар Райг, один из активистов Саку. – Это считается устойчивым решением, но страдаем мы”.
В погоне за снижением выбросов
Спрос на древесную биомассу или энергию из древесины возрос с 2009 года, когда первая директива ЕС по возобновляемым источникам энергии обязала государства-члены получать 20% энергии из возобновляемых источников к 2020 году и классифицировала энергию из биомассы как углеродно-нейтральную.
Упущение в законодательстве привело к тому, что любая древесная биомасса классифицировалась как возобновляемая, даже если ее производили не только из древесных остатков или отходов, но и из целых деревьев. Это означало, что компании могли вырубать лес для производства гранул вместо того, чтобы производить их из побочных продуктов рубки древесины для других целей.
Переход на сжигание древесных гранул вместо угля, одного из крупнейших в мире источников выбросов углекислого газа, теоретически казался простой и углеродно-нейтральной альтернативой. Но до тех пор пока новые деревья не вырастут, а это может занимать несколько десятилетий, процесс поглощения углерода приостанавливается.
В то же время при сжигании дров выделяется больше углекислого газа на единицу энергии, чем при сжигании газа, нефти или даже угля. Увеличение выбросов углекислого газа в краткосрочной перспективе для производства электроэнергии может помешать государствам достичь целей Парижского соглашения.
Когда в 2018 году ЕС поставил цель удвоить использование возобновляемых источников энергии к 2030 году, ученые предупредили Европейский парламент, что использование лесов для получение энергии ускорит наступление климатического кризиса и опустошит лесные массивы. Однако закон остался без изменений.
Почти во всех европейских странах зафиксирован рост вырубки лесов. Четверть деревьев, вырубленных в ЕС в 2019 году, предназначалась для производства энергии, а в 2000 – 17%. Биомасса в настоящее время составляет почти 60% от всех возобновляемых источников энергии ЕС. Это больше, чем солнечная и ветровая энергия вместе взятые.
Субсидии налогоплательщиков во многом стимулируют рост этой торговли. В двадцати семи европейских странах в период с 2008 по 2018 года субсидии на биомассу увеличились на 143%. Великобритания является крупнейшим субсидиантом биоэнергетики в Европе.
Согласно данным Ember Climate государственная поддержка проектов, связанных с биомассой, может составить более 13 миллиардов фунтов стерлингов к 2027 году, когда истекут нынешние соглашения по субсидиям. Данные предоставленные Советом по защите природных ресурсов (NRDC) и кампанией Cut Carbon Not Forests говорят о том, что в 2019 году Соединенное королевство потратило более 1,9 миллиардов фунтов стерлингов на сжигание импортируемой древесины на электростанции Drax.
Другие страны также не отстают. Правительство Нидерландов пообещало энергетическим компаниям RWE, Uniper и Onyx более 3,5 миллиардов евро субсидий на использование биомассы, в результате чего страна стала одним из крупнейших импортеров древесных гранул в Европе.
Дункан Брэк, младший научный сотрудник лондонского аналитического центра Chatham House, говорит, что директива ЕС о Возобновляемой Энергетике 2009 года спровоцировала активное субсидирование этой отрасли.
“Но с тех пор солнечная энергетика и ветроэнергетика упали в цене. Сейчас самое время прекратить субсидирование биомассы”,—- говорит он.
Гранулы вместо лесов
С 2016 в парке Хаанья были вырублены более 100 гектаров леса, находящиеся на землях, принадлежащих Graanul Invest Group. Это значительно превышает вырубки предыдущих пяти лет, когда было вырублено менее 20 гектаров, сообщает Global Forest Watch (Всемирный Лесной Дозор).
Graanul Invest — второй по величине производитель древесных гранул в мире, а его основатель Рауль Кирьянен — один из самых богатых людей в Прибалтике. Graanul Invest появилась в 2003 году, к 2005 году компания открыла свой первый завод в Имавере, Эстония, где опилки и древесные отходы прессовали в крошечные гранулы, которые упаковывали в мешки и отправляли за границу. Их использовали для отопления домов, а также на огромных электростанциях для выработки электроэнергии. В 2019 году на своих заводах в Эстонии, Латвии, Литве и США компания произвела 2,5 миллионов тонн гранул, в 2018 — 1,8 миллионов тонн.
Каждый месяц десятки тысяч тонн древесных гранул покидают Рижский порт. Большая часть груза направляется в Великобританию, а также в Данию, Нидерланды и Италию.
Согласно отчету об устойчивом развитии за 2019 год, Graanul Invest получает 84% своей древесины, используя сплошные рубки.
“Это основной способ заготовки леса в Эстонии, который позволяет нам быстрее всего обновлять леса, — говорят в компании. — Большинство деревьев в Эстонии имеют довольно короткую продолжительность жизни, а вырубка и посадка леса означает, что все молодые деревья будут одного возраста и смогут расти одновременно”. На практике этот метод означает, что на вырубленном участке остается голая земля и пни.
Лесные владения Graanul Invest и ее дочерних компаний охватывают 55 000 гектаров по всей Эстонии и Латвии. Из них 12% являются особо охраняемыми землями и находятся под защитой таких программ, как Natura 2000.
Компания смогла ускорить вырубку деревьев на охраняемых землях, потому что эстонский Закон об охране окружающей среды делит эти земли на три зоны: строгий природный резерват (аналог заповедника), природоохранная территория, буферная зона. В первых двух территориях вмешательство человека запрещено, в буферных зонах разрешена ограниченная хозяйственная деятельность землевладельцев, включая лесозаготовки. Сплошные рубки в буферных зонах должны соответствовать директиве ЕС об охране естественных мест обитания.
В компании заявляют, что они не вырубают древесину специально для превращения в гранулы.
“Основная цель — заготовка высококачественных бревен для лесопильных заводов или фанерной промышленности, а затем для целлюлозных заводов. Для производства гранул используется только тот материал, который не подходит для других отраслей промышленности”, — заявил представитель компании.
Но 40% древесины, которые Graanul Invest получает с этих территорий, считаются недостаточно прямыми или подходящего размера для производства мебели и строительства. Из этой “древесины низкого качества” и производят древесные гранулы.
Альмут Эрнстинг из Biofuelwatch говорит, что термин “низкокачественная древесина” основан только на экономическом подходе: “Не учитывается экологическая, климатическая или культурная ценность деревьев”.
Согласно годовому отчету в 2019 году Graanul Invest пересадила 1,5 миллиона деревьев. Доминирующим видом на лесной территории, принадлежащей компании (55 000 гектаров), является береза, но Graanul Invest пересаживает в 1,7 раза больше хвойных пород, таких как ель. Этот быстрорастущий вид, по заявлениям компании, позволит лесам поглощать углерод более эффективно. Но потребуются многие годы, чтобы эти крошечные ели выросли и смогли компенсировать углерод, который выделяется при их вырубке, – проблема, известная как углеродный долг.
Специалисты считают, что, как правило, чем разнообразнее лес, тем больше в нем обитает животных и растений. Жига Малек, доцент кафедры землепользования и динамики экосистем в Университете Врие, Амстердам, отмечает:
“Растительность, которая была там ранее, защищала почву от эрозии”.
Сплошные рубки разрешены на территориях Natura 2000 до тех пор, пока они не противоречат местным правилам охраны природы. Пересаженные леса могут обеспечить климатические преимущества, но они не смогут полностью заменить утраченную лесную экосистему.
Изменение типа леса также может повлиять на количество углерода, хранящегося в земле. Девственные леса и более близкие к естественным поглощают больше углерода в долгосрочной перспективе, благодаря более здоровой биомассе на земной поверхности.
Кирьянен говорит, что его компания не делает ничего необычного. Эстонская лесная промышленность является крупнейшим работодателем в сельской местности, потому что она росла и конкурировала на международном рынке. Почти все существующие в Европе леса - это результат “управления лесными ресурсами” подобного рода.
“Если мы хотим, чтобы наши леса были такими в будущем, ими нужно управлять, — сказал Кирьянен. —Многие охраняемые территории в национальных парках являются полуприродными, и без присмотра они часто исчезают”.
Есть признаки того, что ЕС намерен ужесточить правила относительно того, какую древесину можно заготавливать для возобновляемой энергии. Недавно группа экспертов, созванная Европейской комиссией, рекомендовала считать биомассу устойчивой только в том случае, если она производится из сырья, перечисленного в приложении к Директиве ЕС по возобновляемой энергетике, включая кору и опилки.
Graanul Invest говорит, что если имеется спрос на древесину в других областях, то есть смысл использовать отходы как лесного хозяйства, так и деревообрабатывающей промышленности – в том числе для энергетики. Но ученые и активисты утверждают, что у нас просто нет времени вырубать деревья для производства энергии, если мы собираемся достичь климатических целей.
“У нас нет времени до 2070 года – выбросы должны снизиться раньше. Использование биомассы, которая увеличит выбросы углекислого газа в ближайшие 10-30 лет, идет вразрез с политикой в области изменения климата”, - утверждает Майкл Нортон, член Научного консультативного совета европейских академи (EASAC).
В основе этой статьи данные из Money to Burn, международного расследования, проведенного под руководством Голландской общественной платформы журналистских расследований Argos и при поддержке Investigative Journalism for Europe.