Фото - pixabay.com
«The European Green Deal – это больше, чем климатическая политика»
Зелёный портал сходил на научно-образовательную лекцию из цикла «Трибуна учёного» в Минский планетарий, чтобы послушать начальника международного отдела ГПО «Белтопгаз» Андрея Косько. Эксперт рассказал про влияние климатической политики Европейского союза на Беларусь.
Новая модель развития экономики ЕС основана на концепции устойчивого развития, суть которой в гармонии трех составляющих: экономической, социальной и экологической. Если совсем упростить идею, то «нужно развиваться без ущерба для будущих поколений и не за их счет», – поясняет лектор.
Борьба с изменением климата является одной из 17 целей, которые критически важны для будущего человечества и описаны в Концепции устойчивого развития. Они были озвучены и приняты в 2015 году – тогда же, когда в Париже представители множества стран подписали Парижское соглашение по климату. Согласно этому соглашению, все страны сообща должны удерживать рост глобальной средней температуры, чтобы к 2100 году он не превысил 2°C и даже ограничился 1,5 °C.
Все эти вопросы легли в основные положения новой Европейской климатической политики, закрепленной в документе «The European Green Deal» (далее – EGD), что в переводе на русский звучит «Европейский зеленый курс». Его основная цель – углеродная нейтральность к 2050 году и существенное сокращение выбросов к 2030 году по отношению к 1990 году (на 55%).
Углеродная нейтральность – это баланс мероприятий и выбросов, направленных на их поглощение (например, за счет лесонасаждения) или компенсацию (уплата углеродного налога).
– В целом The European Green Deal – это больше, чем климатическая политика, – пояснят Андрей Косько. – И вот почему. Углеродная нейтральность – не единственная цель этого документа, а подход к развитию энергетики в Европейском союзе имеет свою специфику. Ставка делается на электрификацию спроса (в том числе электротранспорт), развитие ВИЭ и водородных технологий. А вот относительно атомной энергетики консенсус пока не достигнут.
Однако есть и более амбициозные цели, например, переход к циркулярной экономике, в рамках которого планируется сокращение объёма захоронения отходов и увеличение процента их переработки.
– Очевидно, что все названные меры – весьма затратное дело. В конечном счете, расходы лягут на производителей и потребителей, – акцентирует внимание аудитории лектор. – Но правильно ли, что за выбросы должны платить только они, когда климат по определению – общее дело? Само собой, неправильно. И чтобы защитить европейских производителей и избежать «утечки» углерода в странах, где климатические амбиции скромнее, Европейский Союз планирует вводить так называемый углеродный налог на импорт. Иными словами, товары, ввозимые на территорию Евросоюза из стран, в которых за выбросы парниковых газов при их производстве не платят или платят меньше, будут облагаться дополнительным налогом. И это не запрещено правилами Всемирной торговой организации, регулирующей международную торговлю.
Итог: в зоне риска оказываются наиболее углеродоемкие товары: нефтепродукты, продукция деревообрабатывающего производства, цемент, стекло, азотные и калийные удобрения. А ведь преимущественно эти товары Беларусь экспортирует в страны Евросоюза.
Он же является локомотивом климатической политики в мире.
Меры ЕС в скором будущем сильно повлияют на нашу страну, но влияние будет негативным.
Причина в том, что, по словам лектора, нынешняя беларусская модель экономики не готова к трансформации.
Что это меняет в международных отношениях?
Основными торговыми партнерами Европейского союза являются США и Китай. Обе страны во время появления The European Green Deal заявили о достижении углеродной нейтральности, развитии ВИЭ и электромобильности.
– Сегодня ситуация такова: примем условно, что Евросоюз – это регуляторный лидер, Китай – доминант на рынке электротранспорта и ВИЭ, а США – финансовый локомотив, – объясняет ситуацию Андрей Косько. – Фактически климатическая политика становится новым фронтом международных отношений.
Эксперт рассказал о том, что цели Евросоюза по достижению углеродной нейтральности без участия Китая практически недостижимы, так как зеленая экономика в целом довольно ресурсоемка, а Китай может помочь с ресурсами. Например, в Евросоюзе существует перечень из 27 видов критически важного сырья, 60% которых поставляет Поднебесная.
Получается, что зеленая экономика Европейского союза невозможна без Китая, но без США – вполне. А вот чтобы понять, какое место во внешнеторговых отношениях с Евросоюзом может занять Беларусь, нужно проанализировать возможное влияние EGD на нашего главного партнера – Россию.
Россия входит в топ-5 основных торговых партнеров Евросоюза и является вторым после Китая экспортером углерода. Поэтому углеродный налог становится камнем преткновения в их отношениях. Экспортные доходы России уже в ближайшие годы могут сильно сократиться.
А на европейском рынке нефть с меньшим углеродным следом из Персидского залива частично заместит российскую. Но в то же время экспорт газа в Евросоюз до 2030 года может вырасти, поскольку природный газ станет переходным топливом при достижении углеродной нейтральности.
– И если отношения Евросоюза и Китая – это взаимозависимость в рамках зеленой повестки, то отношения Китая и России – в лучшем случае, балансирование, чтобы удержаться в седле. И «Европейский Зеленый курс» здесь ни при чем, – рассказывает лектор.
Где в этом треугольнике место для Беларуси?
Как и для России, в отношениях с Евросоюзом ключевым моментом для нас является углеродный налог. А в долгосрочной перспективе еще и падение спроса на нефтепродукты, которые остаются основной статьей нашего экспорта на европейский рынок.
– Наиболее неочевидными являются перспективы отношений с Китаем, – рассуждает Андрей Косько. – Сближение с ним может привести как к углублению отношений с Европой, если это будет связано с зеленой трансформацией экономики, так и с Россией, если не будет. Но и во втором случае зеленая политика даст о себе знать через все тот же углеродный налог.
Если упадут экспортные доходы страны-соседки, сократится и экспорт наших промышленных товаров в Россию, вызванный падением платежеспособности покупателей и отсутствием субсидий. Плюс к тому наберут силу существующие в России призывы к импортозамещению и протекционизму.
Нам-то что?
Общая картина понятна, но залу хочется конкретики.
– Очевидно, что самая рисковая зона – это экспорт в Евросоюз, который занимает сегодня около 25-30% от всего экспорта Беларуси, – поясняет эксперт. – Для сравнения, в России — это примерно 40% или более. Основная доля экспорта (от 50%) – это нефтепродукты и примерно по 10% – сталь, удобрения и деревообработка. И все это будет облагаться углеродным налогом. И все это углеродоемкая продукция.
Интересно, что эмиссия СО2 на душу населения в год – показатель, используемый в климатологии и экологии для оценки уровня выброса парниковых газов – у нас и в Евросоюзе почти равен и составляет 6,5 тонн в год. Но в Европейском Союзе этот показатель стабильно снижается, а у нас нет.
Да и с экономической точки зрения наши выбросы неэффективны: с каждой тонны выбросов мы получаем всё меньше доходов.
– И всё же климатическая политика – это не только риски, но и возможности, – заявляет эксперт. – Причем спектр возможностей и потенциальных выгод предельно широк: от торговли до энергетики.
В экономике это её декарбонизация или разрыв связи экономики и углеводородов, в торговле – сокращение импорта углеводородов, в финансах – улучшение торгового баланса, во внешней политике – снижение зависимости от России, в энергетике – повышение энергобезопасности и в экологии – сокращение выбросов.
Как жить и что делать?
Поскольку климатическая политика проводится правительствами, первый стейкхолдер в Беларуси в этом смысле также правительство, которое может создавать правовые рамки и содействовать развитию зеленой экономики.
Не менее важной стороной является бизнес, который первым ощутит, что такое углеродный налог. Поэтому даже не дожидаясь законов, его представители должны более инициативно внедрять стандарты климатической отчетности, пока еще добровольные, а также имплементировать в стратегию развития вопросы климата.
Граждане – это потребители товаров и услуг. Даже если общественное мнение не является доминирующим фактором сегодня, это не значит, что оно не важно. Именно граждане, голосуя рублем, выбирают, покупать одноразовую посуду или нет, ездить на трамвае или на собственном автомобиле, приобретать местные продукты питания или привезенные за тысячи километров.
– Но первичным в вопросе смены привычек является просвещение, – завершает свое выступление Андрей Косько. – Главная проблема в том, что мало кто слышал про «Европейскую Зеленую сделку». В рамках EGD есть специальный документ, который разработан в целях просвещения – Climate Pact. И если говорить серьезно, то кроме названных в нем мер, именно то, чем мы с вами сегодня занимаемся – переменами в умах – является главным делом.