За последний год на нас обрушились одна за одной две «войны» – сначала до Беларуси дошла пандемия covid-19, а спустя полгода наступил общественно-политический кризис, который (впрочем, как и пандемия), до сих пор не закончился.
За это время мы стали намного сильнее, научились больше доверять и полагаться друг на друга и заодно, кажется, поняли, что некоторые государственные институты стране скорее мешают, чем помогают.
Сегодня Зелёный портал вспоминает, как это было и «как мы докатились до жизни такой».
Каждый заболевший – потенциальный герой новостей
В марте 2020 года я на несколько дней летала в Прагу и вернулась в Беларусь за два дня до того, как Чехия закрыла границы. Каждый день моей поездки в Чехии появлялись новые правила – ограничивали количество людей на мероприятиях в закрытых помещениях, сокращали время работы магазинов и ресторанов, а последнее утро в отеле мне уже не разрешили есть в общей зоне – еду надо было забирать в номер.
В аэропорту Праги казалось, что через границу можно провезти всё, что угодно, потому что все были настолько сконцентрированы на коронавирусе, что не особо обращали внимание на что-то ещё. Никто из сотрудниц или сотрудников там не попросил меня показать полностью лицо, чтобы убедиться, что в паспорте именно моё фото.
Я следила за новостями из Беларуси, и у меня были чёткие ожидания относительно того, что будет в аэропорту Минска. Но оказалось, что заявленные и реальные меры профилактики – это, как говорится, две большие разницы.
Официально заявлялось, что всех людей с визуально заметными симптомами болезни по прилёту оформляют отдельно, в реальности всем было плевать на мой «очень нехороший» кашель, а тест на ковид мне сделали только после небольшой словесной перепалки. Что снова же не соответствовало официальной позиции государства.
Потом была длинная история, как у меня то подозревали, то не подозревали ковид, которая закончилась тем, что я всё-таки заразилась в больнице. Сейчас эта история вряд ли вызвала бы хоть какой-то интерес со стороны СМИ, но год назад каждый заболевший человек становился потенциальным героем новостей.
Не было статистики как таковой – мы рассматривали каждый случай в отдельности и пытались понять, насколько он типичный. По соцсетям летали бесконечные инструкции «как отличить ковид от гриппа».
Бушевали громкие споры о том, как этот вирус вообще появился, и не биологическое ли это оружие. Появлялись теории заговора и ковид-диссиденты, общество буквально с лупой рассматривало историю каждого заболевшего, до которого могло дотянуться.
И чем дальше, тем больше более ясно становилось, что заявления государства очень расходятся с реальной картиной.
Волна солидарности
Чиновники и чиновницы лгали о том, что в стране достаточно масок, антисептиков и средств индивидуальной защиты для медиков. Только где всё это было, осталось под вопросом, потому что долгое время медиков обеспечивали волонтёры, и гражданское общество по сути превратилось в один большой цех по пошиву масок и защитных костюмов, и печати защитных щитков.
А ещё волонтёры умудрялись закупать пульсоксиметры и тоже развозить их по больницам. Ну, и кормили медиков тоже всей страной.
Казалось бы, это совсем не уникальная ситуация – во многих странах был дефицит защитных средств и люди массово помогали медикам и друг другу. Но в Беларуси проблема усугублялась тем, что государство делало вид, будто всё в порядке, оно само со всем справляется, а люди, говорящие о проблемах, становились «паникёрами», «кликушниками» и пр.
Так что теперь, когда у меня спрашивают, почему именно в 2020 году в Беларуси случился такой массовый политический протест, я отвечаю, что последней каплей для многих людей стала история с коронавирусом.
До пандемии было так: можно не особо интересоваться политикой и тем самым по большей части защищать себя от государственного произвола. Создавалась иллюзия того, что власти у нас в целом адекватные, просто не хотят терять свои позиции.
Были, конечно, исключения, но они не были достаточно массовыми, чтобы пошла большая протестная волна. Теракт, следствие, которое не давало потерпевшим задавать вопросы, расстрельный приговор, непрозрачная система компенсаций и помощи пострадавшим... Количество погибших и пострадавших оказалось недостаточно большим, чтоб стать серьёзным толчком для общества.
А в 2020 не осталось никаких иллюзий, потому что Лукашенко публично унижал людей, погибших от осложнений, связанных с коронавирусом, насмехался над теми, кто боится заболеть и умереть, публично нёс антинаучную чепуху и постоянно лгал о том, что везде всё хорошо.
И тогда люди массово увидели, что надеяться на власти не то что не стоит, – это попросту опасно для жизни. Рассчитывать можно было только друг на друга.
И мы стали помогать. Кто-то носил пожилым соседям продукты из магазина, кто-то шил маски, кто-то присматривал за домашними животными тех людей, которые оказались в больнице, кто-то проводил бесплатные психологические консультации и создавал чек-листы для самоконтроля. Идея была одна: надо по возможности оставаться дома и при этом беречь своё психическое здоровье.
«Делается всё, чтоб заразить как можно больше людей»
Когда в Беларуси начались массовые репрессии, коронавирус стал очень быстро распространяться в изоляторах временного содержания.
Reform.by опросил 520 человек, которые были под административным арестом в октябре и ноябре, и результаты опроса оказались печальные: противоэпидемиологических мер в изоляторах практически нет, люди с симптомами и без находятся вместе, получить медицинскую помощь кому-либо крайне трудно.
Существует мнение, что это делалось и делается специально: власти рассчитывают на то, что в изоляторах люди будут заражать друг друга, а после выхода на свободу – своих родных. Так можно снизить количество активных участниц и участников протеста.
Постепенно covid-19 стал очень привычным диагнозом, личные истории болезни из СМИ практически исчезли, волна солидарности в этой теме спала. Где-то в этой солидарности больше нет необходимости, потому что защитные средства стали, наконец, появляться без участия волонтёров, где-то к происходящему просто привыкли.
Послевкусие
Употреблять приставку «после» всё ещё не совсем корректно – пандемия не закончилась, и впереди ещё могут быть новые неожиданные повороты. Но уже сейчас можно подвести некоторые итоги.
Во-первых, врачи стали народными героями, но на уровне государства о них просто вытирают ноги. Во-вторых, любая инициатива в Беларуси наказуема и якобы преступна, даже если она связана со спасением жизней и почитанием памяти погибших.
Выставку «Машина дышит, а я – нет» о борьбе с коронавирусом в Беларуси закрыли, потому что МЧС временно закрыл заведение, в котором она проводилась.
Организаторок выставки отправили на Окрестина, а Татьяна Гацура-Яворская задержана в рамках уголовного дела «О финансировании массовых беспорядков».
И вот это послевкусие – кисло-горький мерзкий вкус цинизма и предательства – будет преследовать нас ещё очень долго. Потому что то, что сейчас происходит в Беларуси – это цинизм и предательство в отношении всех людей, которые хотят сделать эту страну лучшим местом для жизни. Власти хотят уничтожить гражданское общество, чтобы не осталось тех, кто сможет вскрывать их ложь и преступления.
Но Татьяна проводит краудфандинг, даже находясь за решёткой. Она знает, что, пусть её и посадили, другим людям по-прежнему нужна помощь.
Нам всем по-прежнему нужна помощь.
