Рассказывают директорка ОО «Экодом» Марина Дубина и одна из основательниц организации и член совета ОО «Экодом» Ирина Сухий.
Три главных достижения за 25 лет
Экодом делал слёты зелёных в 2000 и 2001 годах, был инициатором создания Зелёной сети и её первым товарищем. Получилось ли в итоге создать в Беларуси сообщество зелёных НГО, чтобы они продвигали общую повестку и разделяли сферы специализации?
Ирина Сухий: Да, Экодом действительно ставил своей целью сделать так, чтобы появилась координация среди экологических организаций. У нас было ощущение, что это поможет достичь лучшего результата.
И многое получилось. Кампания по сохранению болот и «Стоп Е40», кампания против весенних палов, «Зробім» – это совсем не весь список совместной деятельности разных организаций и сообщества в целом. В этом заслуга многих, в том числе Экодома.
Марина Дубина: Когда была фаза активной деятельности Зелёной сети, мне кажется, НГО плотно работали между собой. Вообще, что касается экологического сектора, то мы друг друга скорее дополняем, чем делаем что-то вместе. Но при необходимости подписать совместное обращение или дать комментарии к законодательству нам удаётся всё сделать быстро.
Что бы вы включили в топ достижений Экодома за все годы?
Ирина Сухий: Наша работа по Орхусской конвенции является одним из важных достижений, она позволила улучшить законодательство об участии общественности в принятии экологически значимых решений. Хоть и звучит не слишком впечатляюще, но это важный результат многолетних усилий.
Например, наша жалоба о преследовании экологических (антиядерных) активистов была первой, которую принял комитет по соблюдению Орхусской конвенции. Благодаря этому осенью 2021 года будет разрабатываться механизм быстрого реагирования на такие сообщения. Это важно не только для Беларуси, но и для всех сторон конвенции (ред. обычно срок принятия решения по жалобе – несколько лет).
Второе, что я бы включила в топ достижений – то, что Экодом изменил жизнь людей, которые в разное время и в разной степени участвовали в его деятельности. Нам об этом говорили не раз. А еще мы внесли вклад в развитие органического сельского хозяйства в Грузии: участник наших курсов по пермакультуре теперь один из ведущих тренеров по теме экологического сельского хозяйства. А началось всё с нас.
Марина Дубина: Я бы отметила, что тема строительства АЭС появилась в повестке дня на национальном и международном уровнях.
Также общественность стала больше реагировать на происходящее в экологической сфере, в частности, на строительство объектов и осуществление промышленной деятельности. Мне кажется, что в этой сфере есть позитивные кейсы благодаря в том числе нашей работе с активистами и их деятельности.
До какого-то момента вообще никто не ходил в суды защищать свое право на благоприятную окружающую среду.
Тенденция обращаться в суды появилась после 2010 года, в том числе благодаря нашей практике. Да, выиграно буквально пару дел по доступу к информации, но всего их уже более шестидесяти.
Не будет ни второй, ни третьей АЭС
Экодом выступал против атомной станции в Беларуси с самого начала, ещё с середины 2000-х. Её называли невыгодным и ненужным проектом, но, тем не менее, станция уже работает. Как получилось, что в Беларуси всё-таки построили АЭС?
Ирина Сухий: Потому что это решение принимали не граждане Беларуси, не экономисты и не экологи. Его принимали на том уровне, где важнее другие критерии – политические.
Это российский проект, а «Росатом» очень заинтересован в экспорте своих АЭС. Россия даёт кредиты на такое строительство, или вообще строит за свои деньги, как в Турции и частично в Финляндии.
Когда в Беларуси принимали решение, то собирались продавать электроэнергию за границу. Но никто не просчитал возможные риски и не предусмотрел, что Литва не захочет электроэнергии, если с ней не договориться по-хорошему. Сейчас получилось, что Беларусь имеет АЭС, которая нам не нужна, но в тоже время нужно возвращать кредит, перестраивать энергосистему и становиться заложниками технологии прошлого века в ущерб современным и зеленым.
Марина Дубина: АЭС строится уже много лет, но про неё никогда не писали так много, как сейчас. С одной стороны, это связано с вводом в эксплуатацию, с другой – люди стали гораздо сильнее реагировать на вещи, которые им навязывают и в обсуждение которых их не включают.
Если бы решение по строительству АЭС принималось в 2020 году, то я думаю, что всё было бы иначе. Не могу сказать, что тогда проект не был бы реализован, но люди включались бы сильнее.
Сейчас они как никогда активно участвуют в мониторинге поступления инвестиций, реализации проектов, пишут обращения, подают жалобы – гражданское общество стало очень другим , это всё сильно отличается от того, что было тогда, [в 2006 году].
Как вы думаете, каковы шансы, что после запуска обоих энергоблоков АЭС отработает весь свой срок эксплуатации?
Ирина Сухий:
Скорее всего она запустится, но не отработает шестьдесят лет.
Марина Дубина: Думаю, будет зависеть от развития и разрешения политической ситуации в стране.
А что насчёт перспектив строительства второй и третьей АЭС?
Марина Дубина: Ой нет, я думаю, точно не будет. Они не знают, что с этой делать.
Ирина Сухий: Да, не будет ни второй, ни третьей.
Летом и осенью 2020 года было не до экологии
Изменилась ли в течение последнего года работа инфолинии «Зелёный телефон»? Как события 2020-2021 годов могут повлиять на практику участия общественности в принятии экологических решений?
Ирина Сухий: Летом и осенью 2020 года политическая повестка совершенно затмила экологическую, и на Зелёный телефон почти не было обращений. Но постепенно всё возвращается, и обращений стало больше уже после Нового года.
Марина Дубина: Сейчас очень возрос спрос жителей на участие. Они гораздо больше знают о своих правах и интересах, развеяли свои иллюзии по поводу того, как это на самом деле работает. У нас много обращений по вырубке, обрезке, палам, несанкционированным свалкам и др.
Но данный момент спрос на участие не удовлетворён, люди боятся репрессий даже за простое обращение в государственные органы. Уровень доверия близок к нулю: они не верят, что государственные органы могут ответить на их вопросы и разрешат проблемы.
Изменения коснулись и региональных активистов. Часть из них попала под репрессии. Конечно, ставится вопрос, насколько уместно и этично обсуждать и решать экологические вопросы, когда в стране правовой дефолт, репрессии и более 500 политзаключенных.
Но когда разрешится политический кризис, мы увидим бум гражданского участия во всех сферах.
Пока леса снова вырастут, пройдёт 50 лет
Строите ли вы планы на будущее?
Ирина Сухий: Мы готовимся к лучшему будущему, у нас есть видение. И также мы стараемся максимально повлиять на то, на что можем. А как иначе – закончится политический кризис и окажется, что все леса вырубили? Пока они снова вырастут, пройдёт ещё 50 лет.
Марина Дубина: Все эти годы мы работали с местными жителями, занимались анализом практики и законодательства в том, что касается экологической информации, участия общественности.
До всех событий 2020 года у нас было разработано стратегическое видение, но понятно, что сейчас это не актуально. Потому мы больше работаем в тактическом режиме и определяем приоритеты деятельности исходя из запросов людей и ситуации.
Ирина Сухий: Когдав Беларуси произойдут демократические изменения, то мы сможем достичь бОльших результатов. Нужно менять и экологическую политику в стране, возможно, начиная с энергетики. Надо двигаться к устойчивой энергетике, даже несмотря на АЭС, ведь у нас хороший потенциал возобновляемых источников.
Надо будет налаживать нормальную практику общественных обсуждений. Пока она не соответствует ни Орхусской конвенции, ни нашим представлениям о том, как должно быть.
Марина Дубина: Глобально [вся наша деятельность касается] устойчивого развития. Но мне кажется, что без нормально работающей правовой системы и восстановление доверия к органам местной власти сложно об этом говорить. Сейчас мы стараемся не допустить необратимых изменений в экологических вопросах.
Часто мы видим результаты спустя годы
Как вы работали последний год? Каково это быть экологической организации в такой период?
Ирина Сухий: Трудно.
Марина Дубина: Как и неэкологической. Происходящее вокруг сказалось и на ощущениях от обстановки, и коснулось конкретных людей в сфере. Но по интересу жителей мы видим, что наша работа им нужна, и это поддерживает.
Что значит быть экологической общественной организацией Беларуси? Приятно это или не особенно? Даёт ли это что-то вам?
Ирина Сухий: У нас мало вещей, которая случаются быстро, а без ярких успехов трудно сохранять мотивацию. Вот как Гринпис: взяли, атаковали на лодках какой-нибудь корабль, остановили ловлю китов, и об этом пишет вся мировая пресса, а результат виден здесь и сейчас
Марина Дубина: Большая часть нашей работы связана с законодательством и изменением практики, и часто мы видим результаты работы спустя годы.
Ирина Сухий: Сложнее всего то, что жители чаще всего реагируют и включаются в ситуации, когда сложно уже повлиять на что-то (завод построили, деревья вырубили, а людей не послушали). Мы работаем с негативными последствиями, и это приводит к выгоранию, если не находить чего-то позитивного. Но тем не менее Экодому 25 лет!
Марина Дубина: Вся наша деятельность была бы невозможна без жителей, с которыми мы работаем, и без их проактивной позиции. А благодаря СМИ проблемы часто можно решить на ранних этапах, когда проще что-то сделать, благодаря им многие проблемы в экологической сфере удавалось решать и предотвращать. Без этого наша работа была бы гораздо сложнее.
Лучший подарок – свобода
Чего бы вы пожелали на день рождения Экодома?
Ирина Сухий: Об этом меня спрашивают уже третий раз за последние два дня. Ну чтобы я могла пожелать? Чтобы все наши мечты сбылись! Ну ты же понимаешь.
Марина Дубина: Свободы! Чтобы выпустили всех политзаключенных, чтобы все мы наконец вздохнули с облегчением. И это даст много вдохновения всем. Хочется, чтобы мы скорее уже это всё пережили и чтобы это рассказывалось как история, которую мы все преодолели.