Продвижение Европейского Зелёного курса (далее - ЕЗК) в любой стране не может идти без диалога и активного участия всех заинтересованных сторон – органов государственного управления, региональных администраций, представителей отраслей экономики, бизнеса, финансовых структур, независимых экспертов, общественности, учреждений образования и граждан.
С самого начала программа Green Deal была окружена не малым количеством скептиков. Сегодня, когда с Беларусью практически прекращено международное сотрудничество, а внутри страны отсутствуют независимая экспертиза и общественная деятельность, возникает вопрос: стоит ли вообще говорить про развитие «зеленой» экономики в нашей стране.
На этот и другие не менее важные вопросы отвечают Андрей Косько, эксперт в сфере энергетики, популяризатор науки и Андрей Пилипчук, эксперт в области изменения климата и охраны атмосферного воздуха.
- Курс на «зелёную» экономику возник в сложное время. Можно ли сказать, что череда непредсказуемых событий повлияла на его развитие?
- Посудите сами, в дополнение к пакету из тринадцати законодательных предложений по климату и энергетике от 14 июля 2021 года Европейская Комиссия приняла в 2022 году ряд новых, - перечисляет Андрей Пилипчук. - Например, предложение о пересмотре газовой Директивы 2009/73/EC. Оно состоит из трех основных документов: переработанных регламента и директивы о рынках газа и водорода в ЕС, а также нового регламента по сокращению выбросов метана в энергетическом секторе.
Почти через год, 18 мая 2022 года, лидеры ЕС приняли REPowerEU Plan, который направлен на сохранение энергии, производство чистой энергии из ВИЭ и диверсификацию поставок энергоресурсов.
План предполагает создание новой энергетической системы и инфраструктуры, содержит юридические и финансовые меры. Например, общие закупки газа, сжиженного природного газа (СПГ) и водорода через Энергетическую платформу ЕС для всех государств-членов, а также для Украины, Молдовы, Грузии и стран Западных Балкан - это одна из указанных в нем краткосрочных мер. Отмечены ускоренная реализация проектов в области солнечной и ветровой энергетики в сочетании с внедрением возобновляемого водорода, увеличение производства биометана, разработка регуляторных мер по повышению энергоэффективности в транспортном секторе и многое другое.
Из чего следует, что ЕС наращивает усилия по низкоуглеродному развитию. А это значит, что он не только не отказался от своих целей, закрепленных в ЕЗК, но и ускоряет «зелёный» переход.
- Долгосрочные цели климатической политики ЕС формально никак не затронуты. А принятый REPowerEU Plan достаточно полно отражает перечень необходимых на макроуровне мероприятий для их достижения, - считает Андрей Косько.
- Получается REPowerEU Plan - это новая стратегия энергетической независимости Европы?
- Прежде всего, нужно отметить, что Европейский союз никогда прямо не ставил целей по достижению энергетической независимости, - утверждает эксперт в сфере энергетики Андрей Косько. - Основная цель энергетической политики ЕС, как любой отдельно взятой страны, — это энергобезопасность, то есть стабильный доступ к энергетическим ресурсам по приемлемым ценам как к своим собственным, так и импортируемым.
Изменения в энергетическую стратегию ЕС, принятые в виде коммюнике Еврокомиссии REPowerEU Plan, буквально вызваны «неспровоцированной и неоправданной военной агрессией России против Украины». В этом смысле понятно (принимая во внимание экстраординарность данного события), что документ призван не системно менять европейскую энергетическую политику, а корректировать. Также он является ответом на собственные действия ЕС, а именно на санкции в отношении энергетического сектора России. Иными словами, это план, который согласовывает энергетическую политику ЕС с новым общеполитическим контекстом.
Цены на энергоресурсы в ЕС выросли ощутимо. Это малоприятно для потребителей, но однозначно не является экономической катастрофой. Очевидно, какое-то время им придется экономить на энергоресурсах, пока фактически идет период экономической и энергетической (ценовой) турбулентности. Однако, страны ЕС, как и США, уже сталкивались с подобными проблемами, начиная с нефтяного кризиса 1973 года, и в целом во многом готовы к ним.
- Как все это затронет Беларусь?
- Для нас это будет ощутимо в первую очередь как транзитеру энергоресурсов, - объясняет Андрей Косько. - Транзит нефти и газа через Беларусь – важный источник налоговых поступлений в бюджет. Трубопроводный транзит нефти не попал в новый санкционный пакет ЕС, однако нет никаких гарантий, что это не произойдет. Транзит газа через газотранспортную систему Беларуси периодически останавливался уже несколько раз еще до февраля 2022 года.
Поставки углеводородов в Беларусь на фоне их резкого падения экспорта из России в ЕС (в натуральном выражении), скорее всего, сохранятся. Нужно принять во внимание, что на фоне санкций наши потребности в сырой нефти резко сократились. Фактически в Беларуси все останется по-прежнему – нефть и газ будут поступать в необходимых для внутреннего потребления объемах. Однако, основная проблема как Беларуси, так и России сегодня совсем не энергетическая.
Цели Беларуси по сокращению выбросов парниковых газов не являются амбициозными, поэтому вопрос их достижения (к тому же на фоне сокращения ВВП) вряд ли можно считать актуальным. Скорее всего, цели по сокращению выбросов (в соответствии с положениями постановления Совета Министров от 29.09.2021 №553 безусловная цель – сокращение выбросов на 35% к 2030 году по отношению к 1990 году с учетом сектора ЗИЗЛХ) будут достигнуты.
- Как сегодня выстраивать диалог гражданам и общественности Беларуси с Европейским союзом, ведь в скором времени изменения, вызванные внедрением принципов ЕЗК, коснутся и наших товаров и услуг.
- Хорошей практикой взаимодействия служит реализация Ежегодной программы действий ЕС в интересах Республики Беларусь. Последняя такая программа на сумму 29 млн. евро была принята в декабре 2017 года и предполагала реализацию трех подпрограмм, - полагает Андрей Пилипчук. - Первая была как раз и направлена на осуществление функционирующего диалога между правительством и общественными организациями, который бы помог в продвижении законодательных инициатив, разработок политики, а также способствовал участию общественности в процессе принятия решений.
Вторая поддерживала бизнес и экономическое развитие частного сектора путем улучшения деловой среды, повышения инновационного потенциала малых и средних предприятий, обеспечивая их доступ к финансированию. И третья - программа MOST расширяла контакты между гражданами Беларуси и ЕС с целью улучшения взаимопонимания и обмена передовым опытом.
И в текущей ситуации наиболее вероятным взаимодействием с Европейским союзом будет именно формулирование Ежегодной программы действий, направленной на секторальное низкоуглеродное развитие, при котором изменение климата будет занимать центральное сквозное место.
- Сейчас часть беларусских предприятий находятся в убыточном состоянии. А чтобы внедрить принципы устойчивого развития требуются значительные инвестиции и дополнительные затраты на сертификацию. Где же искать необходимые средства?
- По оценке международной организации Climate Bonds Initiative, совокупный объем выпуска «зелёных» облигаций по итогам 2020 года достиг 290 млрд. долл. по сравнению с уровнем 50 млрд. долл. в 2015 году, - сравнивает эксперт в области изменения климата и охраны атмосферного воздуха. - Величина иностранных инвестиций в низкоуглеродные инфраструктурные проекты в конце 2020 года превысила 500 млрд. долл., в то время как в 2015 году была на треть меньше.
Инициативы городов, регионов, отдельных компаний, организаций и их объединений (альянсов) по смягчению климатических изменений для достижения целей Парижского соглашения включены в специальный реестр NAZCA, который ведет Секретариат ООН РКИК. На данный момент в нем зарегистрировано свыше 25 тысяч таких инициатив.
Значимые глобальные инвесторы уже начали активно интегрировать ESG-факторы устойчивого развития в свои стратегии, и будут постепенно до 2030 года увеличивать долю вкладов в «зеленые» активы. Крупнейшие биржи приняли правила о наличии у листинговых компаний ESG оценок и рейтингов. А центральные банки создали новую организацию – Сообщество центральных банков и надзорных органов по повышению экологичности финансовой системы.
Мы видим, что текущие тренды свидетельствуют о необходимости наличия у компаний информации о воздействии на окружающую среду. Это означает, что беларусским предприятиям уже сейчас можно и нужно формировать отчетность о своей деятельности, согласованную с признанными системами отчетности и стандартами.
Например, можно использовать рекомендации Целевой группы по раскрытию финансовой информации, связанной с климатом (TCFD), стандарты Глобальной инициативы по отчетности (GRI), руководства Проекта по раскрытию климатической информации (CDP), а также документы Совета по стандартам раскрытия климата (CDSB), Совета по стандартам учета в области устойчивого развития (SASB), Международного интегрированного совета по отчетности (IIRC), Схемы экологического менеджмента и аудита ЕС (EMAS).
Формирование и предоставление такой отчетности не требует дополнительных ресурсов. Нужно лишь твердое решение руководства предприятия и наличие квалифицированных работников, способных выполнить эту работу. В будущем именно наличие ESG оценок и рейтингов позволит беларусским компаниям рассчитывать на «зелёные» инвестиции.
- 25 мая был одобрен законопроект «О регулировании отношений в сфере использования ВИЭ», который отменяет повышающие коэффициенты для тарифов на энергию из них. Теперь нет, возможно, главного стимула для инвестиций в эту отрасль. Что нас ждет?
- Появление такого Закона свидетельствует о том, что развитие ВИЭ в Беларуси приостановлено и низкоуглеродное развитие не является приоритетом государства, - обращает внимание Андрей Пилипчук. - Угрозу для Беларуси представляет не переход мира на «зеленое» развитие, а наша неспособность это услышать и сделать правильные выводы. Из-за чего мы продолжаем инвестировать в высокоуглеродные проекты, которые заведомо не имеют шансов и перспектив в новой низкоуглеродной экономике. А также де-факто ввели мораторий на строительство ВИЭ. А значит, основные риски и угрозы у нас не внешние, а внутренние.
В конкурентной борьбе за наиболее привлекательные рынки всё бóльшее распространение получает политика «экологического протекционизма». Так формируются барьеры, которые ограничивают импорт технологий и продукции, представляющей повышенную опасность для окружающей среды и воздействуют на климат.
Беларусь под давлением извне столкнется с необходимостью структурного изменения экономики из ресурсоемкой в более технологичную, а в условиях жесткой конкуренции это придется делать в кратчайшие сроки и с большими затратами.
Эксперт в сфере энергетики отметил, что процесс сокращения общегосударственной поддержки ВИЭ происходит во всем мире, даже в Китае и Германии, но начался он после значительных вливаний в данный сектор и на фоне того, что цены на строительство ВИЭ существенно снизились.
- В Беларуси тенденция на ужесточение и ухудшение условий функционирования ВИЭ появилась практически сразу после принятия первого (довольно прогрессивного) закона о ВИЭ в 2010 году. В этом смысле последней принятый Закон полностью находится в русле данных процессов. В целом, документ объемом в одну страницу, вряд ли способен содержать мнение многих сторон, коих применительно к ВИЭ достаточно (это не только инвесторы, но и население), - полагает Андрей Косько.
- Строительство второй атомной станции: так ли это необходимо для создания устойчивой энергосистемы Беларуси?
- Тут должен сразу сослаться на ранее данный комментарий, - подчеркивает Андрей Косько. - Заявления о намерении строить вторую АЭС не было. Было что-то наподобие необходимости оценки такой возможности. Электроэнергия - ресурс не самоценный. Возможности роста электропотребления прямо связаны с перспективами экономического роста. Технически вторую атомную станцию можно построить, если, например, будет гарантирован экспорт электроэнергии. Но сейчас реальный экспорт возможен только в Россию, которая сама является энергопрофицитной страной.
И если строить, нужно понимать зачем. На мой взгляд, прежде всего необходимо интегрировать уже действующую АЭС как в энергосистему, так и в экономику страны. Пока потребности во второй АЭС нет и в ближайшем будущем я ее не вижу.
Что касается в целом энергетической политики Беларуси, то нужно сказать, что законодательно сформулированной энергетической стратегии нет. Концепция энергобезопасности, которая была принята в 2015 году и с тех пор ни разу не менялась, не смотря ни на коронакризис, ни новые интеграционные отношения с Россией, ни тем более на климатические цели ЕС, вряд ли может считаться значимым документом в сфере энергетической политики. Повторюсь в очередной раз, на мой взгляд основные проблемы сегодня у нас лежат не в плоскости энергетики и климата.
- Какая из целей Европейского зеленого курса сейчас под силу Беларуси: климат, промышленность, энергетика, строительство, мобильность, сельское хозяйство, биоразнообразие, нулевое загрязнение. А достижение какой из них сегодня труднее всего и почему.
- Европейский зелёный курс - это комплексная программа действий Европейской Комиссии, главной целью которой является переход к климатически нейтральной Европе до 2050 года. Она направлена на низкоуглеродное развитие. А в результате ожидается полная реструктуризация большинства секторов экономики, в первую очередь энергетики, транспорта, сельского хозяйства, производства и потребления товаров, зданий, жилищно-коммунального хозяйства, - анализирует Андрей Пилипчук. - Я бы не стал выделять отдельные сектора, но отметил бы, что реализация хороших мероприятий для одного из них может существенно навредить смежным, замедлить их развитие. Принимать решения необходимо опираясь на ESG критерии, а это значит, учитывая влияние каждого шага на экологию и человека.