Российские власти намерены отказаться от своего постановления 2001 года и вернуться к тем правилам, что были установлены еще в СССР в 80-х годах прошлого века. Подготовлен проект постановления «О максимальных и минимальных значениях уровня воды в озере Байкал». Он предусматривает отмену прежнего диапазона колебаний уровня воды в Байкале от 456 до 457 метров (в тихоокеанской системе высот) и расширяет его с одного метра до 2,31 м: с 455,54 в маловодье до 457,85 в многоводье, пишет обозреватель «Новой газеты» Алексей Тарасов.
Вода стала дороже нефти. И не только потому, что углеводороды дешевеют. Неуклонно растёт ценность пресной воды. Байкал — главный материальный актив РФ. По экспертным оценкам, одна только байкальская вода даже по символической цене в цент за литр дороже всей экономики России в несколько раз. Тем удивительней индифферентность страны к доставшемуся богатству: с 1 по 15 февраля правительство позволило обсудить проект публике, но Россия увлечена более значимыми вещами.
«Общественное обсуждение» задумано, слов нет, оригинально: ни информирования о нем, ни публичных слушаний, ни экологической экспертизы обоснований. Нам просто предложено послать свое мнение на деревню дедушке.
Байкал подконтролен «Иркутск-энерго». Разумеется, через госпрослойку: уровни сбросов энергетикам задаёт Енисейское бассейновое водное управление. «Иркутскэнерго» подконтрольно Олегу Дерипаске, владеющему его 50,2% акций (тоже через прослойку — «ЕвроСибЭнерго» и En+Group). 40% — у «Интер РАО» (председатель совета директоров Игорь Сечин, председатель правления Борис Ковальчук).
Уникальность и мощь Байкала ничего не значат по сравнению вот с этими цифрами: 1 см уровня «священного моря» — это 160 млн кВт.ч. (такими данными делился представитель «Иркутскэнерго»; понятно, что с вводом очередной ГЭС на Ангаре — Богучанской, совместной Дерипаски и РусГидро, энергопотенциал байкальской воды ещё увеличился). 1 тонна алюминия — это примерно «материализованные» 15 тыс. кВт.ч. Таким образом, 1 см толщи Байкала — это минимум 1,26 млрд российских рублей. И Байкал — ресурс пока возобновляемый.
Чем шире разрешат диапазон колебаний Байкала, тем, очевидно, жёстче будет стрессовое влияние на его экосистему. Однако научно обоснованные экологические требования к режиму колебаний просто отсутствуют.
Как наука защищает энергетиков
Правительство сформулировало науке задачу — определить диапазон колебаний, докладывает доктор наук из Института водных проблем РАН Михаилй Болгов. Из его речи ясно, что последние удручающие изменения структуры и функций экосистемы Байкала, цветение и интенсивное развитие водорослей, появление вселенцев объяснять естественной изменчивостью у науки не получается. Болгов заявляет о необходимости длительных программных исследований.
Ну, это святое — попросить денег. Но при недостаточной изученности вопроса тем не менее Болгов делает глубокие выводы, например, о том, что прямой связи колебаний уровня Байкала с уловами и биомассой омуля — наиболее репрезентативного для Байкала вида, характеризующего его состояние и уже долго изучаемого — просто нет. Иначе говоря, энергетики, колеблющие Байкал, не причастны к ухудшению и уменьшению рыбного стада.
А куда деть, например, исследования Надежды Базовой из Института общей и экспериментальной биологии СО РАН, других учёных, убедительно доказавших обратное? Что выживаемость личинок на первом году жизни находится в зависимости от уровня Байкала в мае–июне: она выше при повышенном уровне, и наоборот. Кроме того, при снижении уровня (как сейчас) существенно падает доля самок, что отражается на воспроизводстве.
Или вот Болгов выстраивает следующую цепочку, снова без участия энергетиков: чем меньше осадков, тем ниже падает уровень грунтовых вод, уходит вода из колодцев, и падает уровень Байкала. Обратной связи, говорит докладчик, нет.
Анатолий Иметхенов и Сергей Шапхаев из Восточно-Сибирского госуниверситета технологий и управления меж тем полагают, что «понижение уровня Байкала оказало существенное влияние на режим вод, особенно подземных, на участках с неглубоким залеганием и очень малым уклоном зеркала вод». Ранее режим подземных вод побережья действительно формировался исключительно под влиянием природно-климатических факторов, но после ввода в строй Иркутской ГЭС всё изменилось.
Основной вывод из всей научной работы Болгов сформулировал так: главная причина тяжелого состояния экосистемы Байкала — развитие нетипичных водорослей, вселенцев, изменение донных сообществ — никоим образом к уровню озера не относится.
Ничего не напоминает? Когда важнейшее звено исключают из расследуемых причинно-следственных связей? Когда слона в комнате пытаются обратить в фигуру умолчания? Если можно рассуждать о кризисе, западных санкциях, массовых сокращениях, возвращении дефицита и «блата», не упоминая при этом фактор Крыма, почему нельзя говорить о байкальском кризисе, опустив роль ГЭС? Раз сказано, что защита природы не должна мешать развитию промышленности, то наука и докладывает власти: критическим для состояния Байкала являются прибрежные деревенские сортиры и увеличивающийся турпоток. Такая наука и такое руководство страны нашли друг друга.
Нам предлагают поверить в то, что колебания энергетиками Байкала не отражаются на его экосистеме.
Зачем нам логика, в топку её. Кстати, между изъятием из библиотек классических учебников по логике и предстоящим увеличением диапазона колебаний Байкала связь непосредственная. Это именно для нашего величия, для чего ещё? Это придание алюминиевому бизнесу Дерипаски и в целом актам покорения природы сакрального значения.
Байкалу неведомо, что мы цари природы. Крупнейшему планетарному сообществу пресных вод — миллионы лет, оно, разумеется, переживёт всех нас. И дело не в том, что обязательно нужно сохранить щадящий диапазон в один метр. В конце концов, на протяжении именно этих лет, пока существовало такое ограничение, и ухудшилось состояние рыбного стада, и развилась спирогира. Дело в том, что мы не знаем ни того, что происходит сейчас с Байкалом, ни того, какое влияние на него оказывают энергетики.
Происходящее с Байкалом — вызов науке, а не привычному нам фокусничанью.
Причины и масштабы оккупации озера нитчатыми водорослями, гибели эндемичных губок, всей происходящей ныне радикальной перестройки экосистемы Байкала — большая загадка, важнейшая для человечества. У специалистов, изучающих тяжёлую динамику Байкала, может быть только одна задача — попробовать честно понять, что происходит, и настоять на исполнении своих рекомендаций.
На той же межведомственной комиссии по охране озера новый директор Лимнологического института СО РАН Андрей Федотов, сменивший правившего 27 лет Михаила Грёчева, заявил, что с Байкалом «все серьёзней», чем представляется. И привёл в пример озеро Орон в Витимском заповеднике (второе по величине после Байкала пресное озеро в Восточной Сибири), где всегда активно ловили рыбу. «Сейчас озеро мёртвое». Ни рыбы, ни водорослей. Как будто кислотное загрязнение. А в заповеднике человека нет. Вот и на Байкале, как на Ороне, губки вымирают и там, где человек не присутствует.
Пока наука не ответила на главные вопросы, регулирование уровня Байкала должно максимально приближаться к его условно-естественному ходу. К тому его дыханию и порядку вещей, что наблюдался до вмешательства покорителей Ангары. Россия, между прочим, взяла на себя международные обязательства, из которых следует, что охрана экосистемы Байкала важнее, чем чьи-то прибыли.
Экология Сибири находится под угрозой, Байкал мельчает
Активисты Общероссийского народного фронта (ОНФ) провели рейд по окрестностям Байкала.
Торфяные пожары в Бурятии продолжаются, потому что борются с ними недостаточно эффективно. Торфянники здесь начали гореть еще летом 2014-го года, к зиме 2015-го проблема приобрела глобальные масштабы. Спустя год справиться с ней так и не удалось, сообщают Вести.ru.
Рейд активисты ОНФ провели и в Республике Алтай. Здесь, вдоль реки Бии незаконно вырубали уникальные реликтовые деревья — вековые сосны. Усилиями ОНФ и местного отделения Росимущества в регионе провели прокурорскую проверку. Она и установила: этим землям каким-то образом, в обход закона, присвоили статус селькохозяйственных. А вместо аграрного производства здесь рубят лес.
Аналогичная проблема — в Хабаровском крае. Ежегодно чёрные лесорубы приносят региону миллиарды убытков, а главное — губят лес.
Самые большие опасения у экологов вызывает экологическое состояние Байкала. Озеро начало мельчать. В этом году уровень Байкала опустился на 14 сантиметров, чем побил прошлогодний минимальный рекорд — 456 метров. По прогнозам, в апреле 2016 года ожидается снижение уровня Байкала на 10-20 см. В озере обитают более 2,5 тысяч водных животных, большая часть из них нигде, кроме Байкала, жить не сможет, а значит находится под угрозой полного уничтожения. Популяция знаменитого байкальского омуля уже пошла на спад.
Алмазная чистота Байкала тоже под угрозой. В озере стремительно развивается спирогира — ядовитая водоросль, которая разрушает экосистему водоема и заболачивает Байкал.
— Она представляет угрозу для туризма, для байкальской питьевой воды, для того, чтобы Байкал не исключили из списка прибрежной зоны. Это загадка века, — полагает Михаил Грачёв, профессор Лимнологического института сибирского отделения РАН.
За экологией Байкала и Восточной Сибири будут следить из космоса
Госкорпорация «Роскосмос» и «Российские космические системы» (РКС) представили возможности новейших технологий дистанционного зондирования Земли (ДЗЗ) для эффективного экологического контроля использования природных ресурсов, анализа состояния акваторий, лесов и выявления незаконных вырубок, сообщает РИА Новости.
В настоящее время в составе российской орбитальной группировки ДЗЗ находятся восемь космических аппаратов. Они выполняют все виды съёмок в видимом и инфракрасном диапазонах, включая гиперспектральную съёмку.
Наблюдение Восточно-Сибирского региона из космоса уже помогает оценивать экологическое состояние поверхностных вод Байкала: специалисты РКС определяют наличие минеральной взвеси в водоёме и фиксируют изменение индекса мутности. Технологии тематической обработки космических снимков позволяют с высокой точностью оценить объёмы вырубок и лесовосстановления. В Иркутской области за последние несколько лет установлено сокращение площади лесных угодий и выявлены лесопатологические изменения.