Люди хранят деньги в банках, чтобы получить дополнительный доход и сохранить накопления. Генетические банки растений и животных служат аналогичной цели для фермеров и учёных, которые работают над сохранением видов и сортов. Они могут забрать образцы из этих банков, чтобы восстановить популяции редких сортов растений и пород животных или увеличить генетическое разнообразие внутри видов.
Недавно в сети появилась информация о том, что в Украине был полностью уничтожен единственный в стране генетический банк растений, позже информацию подкорректировали – уничтожили не полностью, и не банк растений.
Зелёный портал решил разобраться, почему вышло такое недоразумение, и связался с доктором сельскохозяйственных наук и ведущим научным сотрудником Института растениеводства им. Юрьева Сергеем Авраменко.
На своём Youtube-канале «Украинский агроном» Сергей Владимирович делится секретами растениеводства, а также рассказывает, что происходит в самом институте после бомбардировок российской армии.
Что такое генные банки растений?
Место, где хранятся семена и черенки большого разнообразия растений, называется генными банками или банками семян. Они могут быть созданы на местном уровне, национальном или даже международном. Самый известный банк семян расположен за Полярным кругом. Он называется «Всемирное семенохранилище на Шпицбергене».
Этот международный банк семян, расположенный между Норвегией и Северным полюсом, может содержать 2,5 миллиарда семян, представляющих 4,5 миллиона сортов сельскохозяйственных культур (примерно по 500 семян от каждой культуры). Семена на Шпицбергене хранятся при температуре -18 °С, чтобы сохранить их жизнеспособными в течение длительного времени.
Этот глобальный банк семян был создан в качестве резервной копии более чем 1700 генофондов в мире, расположенных в разных странах. Если что-то случится с другими банками, то у мира останутся семена, чтобы использовать их в случае необходимости.
Эти Банки генов очень важны для фермеров сегодня и фермеров в будущем. Поскольку только несколько культур постоянно используются в одном конкретном районе, при изменении климата или окружающей среды в этом районе эти несколько культур могут стать восприимчивыми к новому климату и плохо расти.
Когда это происходит, фермеры могут положиться на Банки семян, которые предоставят им тип культуры, способный противостоять новому климату. Если такой культуры нет, фермеры могут использовать то, что имеется в запасе для выведения новой культуры, способной противостоять новому климату. Затем эти новые семена могут быть отправлены в семенной банк для надежного хранения.
«Эти банки нужны ещё на случай какой-то ядерной катастрофы, на случай массовой эпидемии или других катастроф. Если уничтожится человечество или какая-то страна, то, чтобы сохранить сорта и гибриды, которые в той стране были, существуют такие банки. Там понемногу хранятся все растения – по 200 грамм, по полкилограмма, есть такие, что и по нескольку грамм всего», – говорит Сергей Авраменко.
Банк в Украине
«В немногих странах мира есть банки генетических растений. Украинский банк входит в десятку самых крупных. В его коллекции сейчас почти 170 тысяч образцов сортов и гибридов различных культур. Это зерновые, зернобобовые, лекарственные, овощные культуры – практически всё, что сохраняется в семенах», – рассказывает Сергей.
Коллекция пополняется каждый год. Образцы всего нового, что выводят в Украине, сразу передают в банк. Сотрудники стараются добыть любые сорта, которые существуют во всем мире.
Банки существуют далеко не в каждой стране, потому что их сложно не только организовать, но и содержать – нужны определенные специалисты и оборудование: разные культуры сохраняются при разных температурах и предпочитают различные условия.
«Чтобы возобновить всхожесть семян, каждый год часть семян пересевается. По плану мы высеяли озимые культуры осенью, а те, что должны были весной высеять, только успели подготовить. По плану их нужно было сеять в марте. Не успели», – говорит агроном.
Почему вышла путаница?
«Под банком генетических растений понимают не только хранилища, но и саму коллекцию семян. Её тоже называют банком. Когда я говорил про банк, я говорил именно про коллекцию семян, которую собирались высевать. Когда я говорил: «Тут был банк», я имел в виду – тут была коллекция семян. Они [российские военные] били не по хранилищу самому, а они били там, где селекционный центр, где семена готовились к рассадке.
Из-за того, что журналисты не разобрались в теме, а сказу схватились за громкий привлекающий внимание заголовок, получилась такая дезинформация. Сами хранилища целые, во всяком случае, пока. И находятся они в другом месте. Где именно – не секрет, но лучше не акцентировать на этом внимание лишний раз», – говорит Сергей.
Подробно об этом агроном рассказывает в своём видео:
Что с институтом сейчас?
Недавно Сергей Авраменко смонтировал новое видео, где рассказывает и показывает, как выглядит Института растениеводства им. В. Я. Юрьева после бомбардировок российской армией: выбитые стекла, хаос и брошенные рабочие места.
«Хорошая новость, которую я не знал на момент съёмки: сотрудники успели продублировать ту коллекцию, которая была уничтожена. То есть они не всю коллекцию из хранилища передали в селекцентр, а от каждого сорта осталась какая-то небольшая часть на всякий случай. Мог ведь случиться пожар, или град побил бы всходы. Я этого не знал и поэтому ранее сказал, что, возможно, некоторые образцы полностью исчезли, особенно старые сорта, которые больше не выращиваются. Я думал, что вот эта часть коллекции вся уничтожена безвозвратно. Раньше не мог узнать, потому что сотрудники в эвакуации, большая их часть уехала за рубеж», – говорит агроном.
Проблема не сохранить, а посеять и собрать
Сейчас основная проблема в том, что нет возможности спасти посеянные образцы озимых культур, потому что на полях много неразорвавшихся снарядов и мин.
«Поля заминированы, мы туда даже ступить не можем. Поэтому не смогли внести никаких средств защиты для растений. Ещё одна острая проблема – все комбайны и сеялки уничтожены. У нас для работы была специальная техника. Поэтому будет проблемно эти озимые как-то сохранить, как-то их убрать», – говорит агроном.
Даже если эти культуры собрать, на следующий год надо будет высевать яровые культуры, которые в этом году не высеяли, плюс те, что в следующем году. В этом году это особенно критично, потому что всхожесть растений на пределе. Если не будет разминирования, если не будет оборудования, то просто вручную сотрудники не смогут их посеять.
«Те, которые остались, они вручную всё сейчас делают, но сколько там вручную посеешь? Очень немного – 5% максимум. Конечно, мы пользовались устаревшей техникой, но хотя бы она у нас была. Сейчас уже будет нужна новая и современная, но для того, что ее найти, надо кричать на весь мир», – рассказывает Сергей Авраменко.
Учёный говорит, что порядка 99% растений, которые сейчас находятся в генетическом банке – не актуальные. Они про запас. Новые и востребованные сорта дают селекционные станции и семенные хозяйства. Именно они сейчас страдают больше всего. Пострадала станция в Харькове, опытная станция в Донецке, которую уничтожили ещё в 2014 году.
«Сотрудники донецкой станции смогли вывезти на подконтрольную Украине территорию часть семян, начали возобновлять и теперь второй раз надо куда-то убегать, потому что там кольцо сжимается, постоянно под снарядами сеют. Говорят: "Сейчас вносить химию, наверно, не будем, всё равно будем убегать, потому что опасно".
В Херсонской области у нас есть Институт орошаемого земледелия. Он в оккупации сейчас. Ещё американский Институт овощеводства и бахчеводства, тоже под бомбардировкой они были. Также много складов с зерном и семенами, специально ракеты пускают на вот эти склады, специально русские делают, чтобы у нас был дефицит и голод. Даже в годы Второй мировой войны немцы понимали, что уничтожать семена нельзя, это же то, что сами потом будут использовать. Русские фермеры до войны у нас же семена и заказывали. А сейчас они воруют сельскохозяйственную технику, а ту, что не воруют, палят, раскурочивают, бомбят, гранатами закидывают. Поэтому возобновить коллекцию можно, но сейчас с этим большие трудности», – рассказывает Сергей Авраменко.
Что с сотрудниками Института?
Финансирование Института постоянно сокращалось и до начала войны оставалось довольно мало сотрудников – около 20 человек высевали растения и ухаживали за семенами.
«Все женщины в основном уехали в Европу. Некоторым там предлагали работу. Я думаю, что многие оттуда уже не вернутся. Зарплата в Институте маленькая, порядка 200$, кто захочет за эти деньги вернуться? Только энтузиасты», – считает агроном.
Сам Сергей Владимирович работает не только в Институте, но и консультирует аграриев и агрохимические компании.
«Основная моя работа в институте, но по времени на данный момент я больше на консультациях. В институте сейчас ничего делать. Делать-то есть, но у нас там не очень хорошая ситуация. Это единственный институт в Украине, который бросили все руководители и уехали. Все остались на местах в той же Донецкой опытной станции, в Херсоне, абсолютно везде. У нас всё начальство уехало – вот третий месяц никого нет. Приехал бывший директор. Он и раньше нехорошие дела делал, и сейчас продолжает власть на себя перетягивать, а по сути ничего для Института не делается.
Я считаю, что надо кричать на весь мир про эту ситуацию, а они сейчас не пускают никого из журналистов, никаких комментариев не дают, запретили всем сотрудникам общаться с журналистами и запретили пускать журналистов на территорию. А я рассказываю, потому что терять уже нечего», – говорит Сергей Авраменко.