Коса Farewell Spit (в переводе «Прощальная коса») — самый конец Южного острова Новой Зеландии, почти край света, растянулась на 30 километров. Округ, к которому принадлежит коса, называется Golden Bay — Золотая Бухта. Киты и дельфины выбрасывались на косу Farewell Spit испокон веков.
Именно здесь, в пещерах, учёные нашли самого древнего предка современных дельфинов и зубатых китов, который жил 19–20 миллионов лет назад. Племена маори, которые пришли на эту землю 700 лет назад, считали китов, выброшенных на берег, подарком Тангороа, бога моря. Маори ели их мясо, кости пускали на орудия и украшения. Из китовьего жира делали масло. Этим маслом маори смазывали лица и тела, украшая себя.
Европейцы добрались до Новой Зеландии только в середине XVII века, и привела их сюда именно погоня за китами. На китах можно было сделать деньги: моряки наживались на ворвани — вытопленном жире морских животных. Ворвань использовалась в те времена в качестве горючего, была очень ходовым товаром. Добыча ворвани прекратилась только в 1930-е годы, когда её вытеснила нефть, и она стала невыгодна. И уже тогда люди начали кое-что понимать про ценность китовьих жизней: животных, оказавшихся на берегу, привязывали за хвост к лодке и пытались оттащить на глубину.
В 1978 году Новая Зеландия приняла закон о защите морских млекопитающих.
Сегодня выход китов и дельфинов на мель уже не считается чем-то естественным. Да, это природа, но люди решили: мы можем подсказать природе, что она немножко не права, когда её дети гибнут. И всё же, несмотря на привычность этого события, всякий раз животные на берегу — чрезвычайное происшествие. Катастрофа, которая ураганом врывается в размеренный ритм жизни местного сообщества, мобилизуя его.
Голден-Бей спешит на помощь
Первыми о том, что киты приближаются к берегу, узнают жители местной деревушки Пупонга. Никаких специальных датчиков или приборов для наблюдения за животными в воде у них нет. Просто в сезон — летом (а лето здесь с ноября по февраль), когда киты и дельфины мигрируют через Голден-Бей, — тот, чей дом стоит на возвышенности, начинает регулярно поглядывать на побережье в бинокль. Увидеть приближающиеся чёрные точки реально, но предугадать катастрофу наперед, скажем, за неделю — невозможно. Поэтому реакция должна быть молниеносной. День, час, когда животные выбрасываются на берег, — самый важный. В этот момент кого-то ещё можно спасти.
Весть разносится быстро — и все жители Голден-Бей бросаются на помощь. Жители прибрежной деревушки открывают двери своих домов — пускают волонтёров подкрепиться, отдохнуть, переночевать. Тащат на берег ведра — поливать животных, простыни, чтобы накрыть их от перегрева.
Турфирма «Farewell Eco Tours» отменяет все экскурсии, выводит автобусы из гаражей и бесплатно везёт всех желающих до косы.
Пиццерия «Опасная кухня» (в городе Такака) бросает на амбразуру всех своих поваров. Нет, они не едут на берег. Они все выходят на кухню и катают тесто, чтобы отвезти горячую пиццу волонтёрам, которым 12 часов предстоит простоять в холодной воде.
В школах всех учеников, у кого в этот день нет теста или экзамена, отпускают помогать спасать животных…
Так бывает всегда, но дельфинам-гриндам, выбросившимся на берег в этот раз, ещё и повезло: за несколько дней до катастрофы в Голден-Бей прошел фестиваль «Luminate», на который съезжаются хиппи со всего света. Многие туристы ещё не успели уехать домой. Около 70% волонтёров, которые бросились на помощь дельфинам, — были как раз эти туристы.
Хостел «Нирвана» находится по соседству с офисом Департамента сохранения (Department of Conservation, новозеландское Минприроды). Через забор сотрудники департамента зовут владельца «Нирваны» — рослого, с неизменной улыбкой на лице шотландца Алана: «Алааааан, у нас тут снова эти ребята на берегу!».
— Я тут всех поднимаю на уши: камон, гайз! — живо рассказывает мне сам Алан. — И все идут. Хостел пустой! За 14 лет, что я здесь, я по меньшей мере шесть раз заставал это. Многие люди едут туда, на берег, потому что они не видели такого раньше, во-вторых, не увидят больше никогда в жизни, в-третьих — ну реально же хотят помочь!
Вслед за приливом, в котором звери приходят к берегам острова, наступает отлив, вода отступает метров на семьсот, оставляя на мели, в песке, обезвоженные и беззащитные тела сотен ещё живых существ. Переместить многотонные туши млекопитающих в воду до нового прилива невозможно. Волонтёры целиком укрывают животных, оставляя открытым дыхательное отверстие — и долгие часы держат эти покровы мокрыми, чтобы дельфины не перегревались. На солнце их кожа быстро покрывается волдырями, начинает сползать чулком. Животное может буквально сгореть. Эта изматывающая «сухая» фаза спасения может длиться до 12 часов, и всё это время волонтёры должны провести рядом со своим животным. Над спасением одного кита работают четверо-шестеро волонтёров. Нельзя приближаться к хвосту — дельфин или кит в стрессе может начать хлестать им и попросту убить своих спасителей. Их нельзя даже трогать руками — от прикосновения ладони на коже может остаться ожог.
Все ждут прилива — это шанс на спасение, однако не его гарантия. Дельфины и киты, одни из самых умных и человечных существ на свете, часто возвращаются, если на берегу остался кто-то из их сородичей. Тогда волонтёры образуют живую цепь в воде — барьер, который не даёт животным вернуться на берег. Гринды разгоняются, стремятся к берегу, но перед человеком тормозят. Они не тронут.
Есть ещё такой трюк: если на надувной плот водрузить самого большого — вожака, он пошлёт сигнал, поведёт других за собой. Но когда на берегу остается хоть один — пусть даже слабый, безнадёжный — вся стая не уйдёт.
Конечно, не все выживают. Под палящим солнцем они быстро гибнут. Туши их нужно убирать с берега незамедлительно. Их огромные тела начинают разлагаться и кисло, тошно пахнуть. Местная фирма-перевозчик «Салис» и её хозяин Мерф Салис, почтенный седовласый мужчина, которому уже глубоко за 80, выделяет грузовики для перевозки туш вглубь косы, туда, куда ни один человек не зайдёт. Через год люди из племени маори отправляются туда, чтобы забрать голые кости китов, из которых они по давней традиции делают украшения.
Сохранение
Треть территории Новой Зеландии находится в ведении Департамента сохранения — это больше 8 миллионов гектаров. Сохранение, невмешательство — это принцип жизни Новозеландского государства.
Департамент сохранения в 1997 году объединил в себя три службы, до тех пор самостоятельно отвечавшие за леса, национальные парки и живность. Морские млекопитающие выбрасывались и тогда — но официально ответственности за них никто не нёс. Спасением китов, дельфинов, морских котиков и других обитателей моря до того времени занималась созданная в 1974 году частная организация «Project Jonah» (названная в честь пророка Ионы, которого сначала съел, а потом изверг кит).
Специалисты «Project Jonah» по сей день регулярно проводят тренинги для волонтёров по всей стране. Организуют даже занятия в школах — практика проходит с применением резинового надувного кита. Каждому прошедшему курс выдают жилетку и бейдж с персональным номером. Когда киты выбрасываются, по такому бейжду волонтёр может бесплатно проехать на пароме между Северным и Южным островами. Также он имеет право на бесплатный перелёт на самолёте — если, конечно есть место.
За координацию спасения морских животных теперь отвечает Департамент сохранения. Их офис находится в городке Такака, на главной улице. Департамент сохранения занимает небольшой одноэтажный домик. Зайти сюда может любой, охраны, контроля — ничего нет. Пахнет жареной картошкой — по соседству кафе, слышно, как рубят овощи.
Ко мне выходит Грег Нэпп — в униформе департамента: шорты и рубашка с коротким рукавом светло-болотного цвета (в форму ещё входит широкополая панама), на ногах чёрные носки наизнанку. Он босиком. Предлагает мне чай и приглашает за стол, который стоит на улице перед офисом.
— В национальном офисе есть парочка человек из персонала, кто конкретно отвечает за китов. В нашем местном офисе — специальный менеджер, киты — зона его ответственности. Но в чрезвычайном случае — мы все на ногах.
В офисе департамента лежит огромная папка «План по спасению морских млекопитающих», где шаг за шагом прописано, что делать с каждым конкретным видом.
— Другие животные тоже частенько к нам заплывают — кашалот, малый полосатик, голубой кит, дельфины… У нас такое чуть ли не каждый день! Вот вчера, например, два дельфина. Одного смогли вытолкнуть в воду. Другой, к сожалению, умер.
Или вот в городке Нельсон недавно выкинулся один дельфин — собралось сто волонтёров! Нам пришлось ограждать его от них, он уже умирал фактически.
У сотрудников Департамента сохранения я спрашивала, не боятся ли они доверять жизни своих — по закону — подопечных простым добровольцам, пусть даже прошедшим обучение, но всё же не имеющим опыта и каких-либо знаний о морских млекопитающих.
— Если мы ничего не будем делать — они всё равно погибнут, — пожимает плечами рейнджер Грег Нэпп. — У нас достаточно опытных волонтёров, чтобы сориентировать того, кто в первый раз этим занимается. Здесь хоть какой-то шанс.
«Случайные» сочувствующие вообще очень важны в этом деле. Руководитель отделения департамента в Такаке даже недавно заявил журналистам:
— Какой-то немецкий турист проезжал вдоль берега на мотоцикле, увидел дельфинов и бросился в воду, чтобы не дать им вновь выкинуться на берег. Он развернул семерых! Парень, найдись! Я тебя угощу пивом! Ты избавил нас от такого объёма работы!
Важнейшее направление работы Департамента сохранения, помимо собственно спасения животных, — это их изучение и попытка понять, почему киты и дельфины веками продолжают делать то, что они делают. С этим всё не так просто.
Сотрудники департамента рассказывают: «Киты проплывают мимо островов Новой Зеландии в процессе миграции. Они движутся между Южным и Северным островами, и если решат повернуть направо, то уйдут на глубокую воду и проскользнут мимо Голден-Бей. Если налево — попадут к нам, и кончат тут, вот незадача!»
Как и почему киты решают повернуть налево, а не направо — никто не знает. Откуда и куда плывут киты, департаменту тоже неизвестно. Отследить их очень сложно.
Грег делится своими личными впечатлениями о последней операции по спасению:
— Мы следовали за китами, чтобы посмотреть, куда они приведут. Мы пытаемся понять их логику. В конце концов, нам просто любопытно! Чтобы хоть иметь представление, что они замышляют. Они не от мира сего!
— Китов очень сложно изучать, — поддерживает коллегу Ханс Штофреген, старший рейнджер департамента. — Самые большие — голубые киты, мы даже не знаем, сколько их! Они незаметны в воде, их сложно увидеть, преследовать. Мы попытались маркировать их. Устанавливали жучки, но устройства вредили их коже, это было нездорово. Сейчас один парень изобрёл специальные безопасные трекеры. Когда киты в следующий раз выбросятся, мы 30–40 трекеров поставим, посмотрим, что получится.
-
ПРОДОЛЖЕНИЕ репортажа читайте по ссылке.