На внутренней потребности человека выросла целая индустрия охотничьего туризма, которая живо развивается на территории Беларуси, особенно на редких, трофейных животных. Моральная сторона подобного досуга по-прежнему вызывает полярные споры и оценки.
Зелёный портал спросил сторонников и противников трофейной охоты, на чем основываются их убеждения.
«Люди ничего не понимают в природопользовании»
Дмитрий Богуш, охотник, руководитель клуба «Сафари», считает трофейную охоту – высоко заданной планкой:
- Я увлечен охотой, а трофейная охота – это следующая ступенька ее развития. Понятно, что человек не должен стрелять больше, чем он сможет употребить в пищу. Стрельнуть в рядового зверя на сегодняшний день не сложно в течение первого часа охоты. Поэтому ты задаешь себе высокую планки, а на это уходят недели, месяцы, иногда годы, когда ты хочешь добыть конкретный трофей. Ты создаешь сложности и пытаешься их преодолеть. Также существует элемент соревновательности в этом занятии. Ко всему прочему охотник понимает, что при тяге добыть максимальный трофей либо аномально вырождающийся – ты изымаешь из популяции особей, прошедший репродукционный пик своего развития. Это пожилые или старые животные. Так что это минимально сказывается на популяции, и, в общем-то, это не наша придумка – такова эволюция увлечения охотой во всем мире.
Трофейная охота — выборочный отстрел дичи, классифицированной в качестве охотничьих животных. Главной мотивацией охотников является поиск наиболее примечательных животных из определённой группы, имеющих уникальные признаки, например парнокопытные с красивыми и большими рогами. Части убитых животных нередко хранятся в доме или офисе как охотничий трофей.
Негативных мнений, связанных с трофейной охотой, я стараюсь не замечать, потому что у меня есть масса людей и знакомых, которые ратуют за природу, посвятили жизнь ее охране и проводят свое свободное время в лесу: фотографы, биологи. Никто из них не имеет ничего против трофейной охоты. И все очень четко понимают, что пока существует охотничий туризм, у нас будет биоразнообразие. Если мы представим на секунду, что охота вообще ликвидируется, на этом все дичеизобилие лесов закончится за лет 7-8, мы только будем вспоминать, как хорошо было. А те люди, которые высказываются, стуча по клавиатуре – это в моем понимании «защитники», которые природу видят по каналу National Geographic и с правилами природы плохо знакомы. Сейчас модно любить природу, быть зоозащитником на словах – это в тренде. Когда речь заходит о реальной работе, то охотники делают в разы больше, чем так называемые «зеленые».
Для меня обычная охота – это когда ты охотишься на определенные охотничьи виды, минуя избирательный принцип. Разрешено самку добыть – ты добываешь самку. Трофейная охота – это исключительно избирательное, дорогое занятие, потому что трофейные звери оплачиваются всегда дороже. Во-первых, услуги по организации таких охот гораздо дороже стоят, но при этом я хочу сказать, что есть масса примеров в мире, которые свидетельствуют, что такое трофейная охота. Например, в Индии, которая чуть более 50 лет назад стала независимой, охота была запрещена вовсе как пережиток колониального прошлого. За это время поголовье тигра уменьшилось более чем в 10 раз.
Кто бы что ни говорил, все работает по принципу схемы Карла Маркса – когда государство или частные структуры на чем-то зарабатывают, они что-то и производят. Я приведу другой пример – есть среди горных охотников трофейный зверь: мархур, винторогий козел. Он был в Пакистане на грани исчезновения до того момента, пока не разрешили трофейную охоту. Сейчас там по квоте отстреливается пять-шесть самцов в год. Каждый самец стоит минимум 100 тысяч долларов, из этой суммы 70% средств получает местная община, на чьей территории добыт зверь. Его поголовье выросло в разы, он давно покинул статус исчезающих видов. И все понимают прекрасно, что ситуация с амурским тигром, с белым медведем абсолютно такая же.
Цена трофея определяется по балльной системе в соответствии с соглашением Международного совета охотников (CIC), заключенным в Мадриде в 1952 году. Стоимость «трофея» в Беларуси: лось - от 550 €, олень благородный - от 570 €, кабан трофейный/нетрофейный - от 170/100 €, косуля - от 80 €. В Словении, к примеру, цены значительно выше. Косуля обойдется трофейщику в 300-400 €, олень - около 2000-2800 €, кабан – около 600-1100 €.
Если бы аргументы против трофейной охоты казались мне убедительны, то я бы перестал охотиться. И я повторюсь, что люди, которые такое говорят, абсолютно ничего не смыслят в природопользовании. Это люди-дилетанты. Ко всему нужно подходить взвешенно. Современное ведение сельского хозяйства в тысячи раз губительнее для дикого зверя, чем любая охота.
«Бизнес, связанный с убийством, для меня никак не является приемлемым»
Юрий Воронежцев, общественный деятель и ученый, говорит, что у его точки зрения две стороны – моральная и материальная:
- С моральной точки зрения, трофейная охота – это убийство, а любая насильственная смерть живого существа – это плохо. Тут могут сказать, что люди издавна убивают коров, кур, и прочую живность, но здесь это происходит не по прихоти, а по необходимости. Мясо мы употребляем в пищу и не всякий человеческий организм выдержит вегетарианскую пищу, тем более – веганство. Это делается в силу насущной потребности.
Так же происходило тысячелетия тому назад, когда наши предки охотились, чтобы прокормиться. Им есть было нечего, кроме того, что сами найдут корешки или убьют мамонта. Зачем убивать кабана, зайца или лося, который весело бегает в лесу и живет в свое удовольствие? Затем приходит человек и убивает животное ради забавы или удовлетворения собственных инстинктов, полученных им от предков.
Я считаю, что это абсолютно аморальное занятие – убивать живое существо в качестве развлечения, а не ради пропитания. Это мое твердое мнение, и я до сих пор вспоминаю такой красочный рассказ близкого мне человека, который первый раз попал на охоту. И вот, когда подстрелили лося, и он умирал на его глазах: «Представь, лежит красивое животное и плачет». То есть у него натурально слез из глаз, потому что хоть и нет у него человеческого мышления, но животное понимает, что погибает.
За последние годы в Беларуси увеличился спрос на организацию и проведения охот с участием иностранных граждан. Сегодня доходы, полученные от иностранного охотничьего туризма, составляют свыше 35% от общих доходов, что свидетельствует о высокой культуре организации и проведения охот и досуга. В охотничий сезон 2017-2018гг. УП «Белгосохота» подготовило следующие для туры – охота на зубра, оленя, лося.
Что касается обоснования материального. Если в лесу нормальное биологическое сообщество существует: волки едят косуль, косули едят траву и т.д., и все это сбалансировано, то человеку ни в коем случае не следует туда вмешиваться. Человек должен туда приходить с фоторужьем, фотографировать этих зверей, любоваться на них, но не в коем случае не убивать. И я думаю, что нарушение этого баланса всегда приводит к негативным последствиям. Убивая один вид, стимулируем размножение других, из-за которых может возникнуть тот самый дисбаланс в пространстве флоры и фауны. Все в природе сбалансировано и человек с ружьем ни в коем случае не должен в него вмешиваться.
Бизнес, увязанный с трофейной охотой, - это бизнес на крови животных в данном случае. Да, на этом можно зарабатывать немалые деньги. Положим, расплодилось множество зубров в Беловежской пуще, поэтому давайте мы двадцать особей выставим на отстрел, а богатенькие европейцы нам за это заплатят евро. Да, такой подход возможен, но он опять же аморален. Я считаю, если есть лишние животные – выловите их и перевезите их под Гомель, тут тоже есть леса, пусть они там живут. Бизнес, связанный с убийством, для меня никак не является приемлемым.
Трофейная охота – это побуждение древнего инстинкта. У нас таких атавистских желаний хватает в подкорке: повоевать, захватить, покорить. И если человек расслабляется с помощью алкоголя или наркотиков, это все вырывается наружу, человек становится агрессивным в силу пробуждения инстинктов. Так же и охота – взять и убить. Зачем? Почему? Охотники за трофеями – это как правило богатенькие люди, которые убивают чисто ради забавы. Я возможно оправдаю действия браконьера, у которого нет денег купить лицензию охотничью, живущего в поселке, где нет работы. Он убивает, потому что ему жрать нечего. Я оправдаю такого охотника, но не людей, которые от жиру бесятся и убивают красивых животных за деньги.
В этом плане рыбалка ничем не лучше, хотя чего таить греха – я сам на нее хожу. Но я на нее хожу потому, что в наших магазинах невозможно купить съедобную живую рыбу. А если и продается, то по баснословным ценам. Поэтому раз в месяц налавливаю себе живности на сковородку. Мне ее жалко, но хочется поесть свежей рыбы, ничего не поделаешь. Поэтому я тоже своего рода убийца.