В ноябре 1966 года в Тихий океан рухнул космический корабль Gemini 12 с двумя космонавтами на борту. Четырехдневная миссия была настоящим триумфом и доказывала, что люди могут работать в космическом пространстве и даже ступить в Великое Неизвестное, хотя они и должны быть привязаны к своему космическому кораблю. Эта операция оставила СССР далеко позади США в космической гонке.
С тех пор целью НАСА было победить русских на Луне. Это означало, что человеку придётся провести недели, а не дни в космосе – изолированной среде, провоцирующей клаустрофобию. Был один идеальный способ подготовить людей к этим условиям: отправить под воду.
Мир мог быть захвачен. Если можно высадить людей на Луну, почему бы не колонизировать океан?
Ученые НАСА не первыми мечтали о подводной жизни. Доказательства существования подводных лодок и водолазных колоколов можно найти еще в XVI веке. Литературный праотец всего морского Жюль Верн популяризировал идею более сложной подводной жизни в его «20 000 лье под водой» в 1872 году. Но только в XX веке морское очарование океана действительно овладело человечеством.
В 1930-х годах американский натуралист Уильям Биб и инженер Отис Бартон совместно работали над экспериментальными погружными аппаратами, которые назывались батисферы. Они ставили рекорды по глубокому погружению и открывали подводное царство растений и животных для науки. Швейцарский физик и океанограф Огюст Пикар создал батискаф (в котором использовались поплавки, а не поверхностные кабели) в 1946 году. Его сын Жак установил рекорд, исследуя Марианскую впадину – самое глубокое место на Земле – в 1960 году. Огюст в 1964 году также создал мезоскаф, или первую в мире пассажирскую подводную лодку.
Повальное увлечение подводной жизнью пришло на замену обычному погружению под воду в 1960-х годах. Тогда Жак-Ив Кусто, изобретатель акваланга, любитель красных шерстяных шапок и прототип французского рассказчика в мультфильме о Спанч Бобе, «оживил» океан для миллионов людей по всему миру через документальные фильмы о жизни на борту его судна Калипсо.
Для Кусто подводный мир был прежде самой жизни.
«Будучи французом, он позаботился о том, чтобы его дайвинг никогда не мешал принимать пищу, – пишет автор документальных фильмов Кусто Джон Крейс. – Фактически, еда и вино имеют почти равный приоритет с океанами в этих фильмах. У всех всегда трубка или сигарета во рту. Если они в это время не под водой, конечно».Кусто направил это видение океанической жизни в свои подводные места обитания, известные как Коншельф. Джордж Ф. Бонд, отец подводного плавания и руководитель программы «Человек в море» военно-морского флота США, обратился к Кусто, имея при этом финансирование от французской нефтяной промышленности: им нужны были разведыватели в море, и это помогло бы развивать дальнейшие исследования.
Вместе Бонд и Кусто построили три Коншельфа. Первый в 1962 году был подвешен на глубине 10 метров под водой у побережья Марселя, а Коншельф-2 представлял собой «подводную деревню» в форме морской звезды, которая располагалась на самом морском дне, в 30 метрах под водной гладью Красного моря у Судана. В нем были все принадлежности la vie louche, включая телевидение и радио. Кусто использовал его в качестве базы для исследования океана на своей желтой подводной лодке, спускаясь на 300 метров, чтобы сделать «самые глубокие» на тот момент снимки.
Его команда провела 30 дней под волнами, и это время изменило отношения человечества с океаном.
Команда доказала, что «погружение с насыщением» может позволить людям подолгу оставаться под водой. Погружаясь на определенную глубину, дайверы насыщают свои тела инертными газами, которые содержатся в воздухе. Это позволяет им оставаться в норме при экстремальном давлении на дне океана. Обычно для этого требуется вдыхать смесь гелия и кислорода.
Коншельф был началом повального увлечения. Sealab, Hydrolab, Edalhab, Helgoland, Galathee, Aquabulle, Hippocampe – более 60 подводных мест обитания были разбросаны по морскому дну в конце 60-х и начале 70-х годов от Балтики до Мексиканского залива.
Этот тренд даже вдохновил Колина Ирвина и Джона Хита, двух британских подростков, собрать в 1965 году 1000 фунтов стерлингов для постройки Главка. Он представлял собой нечто большее, чем цилиндрический стальной резервуар, отягощенный старыми железнодорожными шпалами.
«В то время мы все думали: это будущее, – сказал Ирвин Би-би-си в связи с 50-летием Главка.
– Мы не можем заселять Луну, но у нас будут деревни на всем континентальном шельфе, и мы подумали, что пора британцам сделать то же самое».
Они погрузили его в водах Плимут-Саунд и провели неделю внутри.
Однако именно миссии НАСА остаются наиболее знаковыми из экспериментов по подводной жизни, которые проходили в 60-х годах. Во многом это связано с морской биологиней Сильвией Эрл, одной из самых известных исследовательницей своего поколения. В 1969 году Эрл вошла в историю с Миссией 6, когда она и группа ученых, состоящая из одних женщин, провели две недели в среде обитания Тектит (названной в честь остатков метеоров на морском дне). Этот исследовательский центр на Виргинских островах был предназначен для изучения подводной жизни – морской науки, инженерии и подводного строительства – и психологии небольших групп в экстремальных условиях. Исследование проводилось для миссий Аполлона, а до посадки на Луну тогда оставалось всего несколько месяцев.
Эрл и ее команда проникли бы в Тектит через то, что она называла «подводной дверью». Это как если бы она выходила из бассейна в глубоководную квартиру. Там было сухо и комфортно, был климат-контроль, ковры, кровати и горячий пресный душ, в котором можно было смыть с себя соль. Там даже была микроволновка.
«У НАСА была команда психологов, следивших за командой, чтобы понять, как люди ведут себя во время жизни в изоляции, – говорит Эрл сегодня. – Мы были там как морские свинки: наши исследования были посвящены океанам, их исследования были направлены на нас».
Но Тектит был не просто исследовательской станцией – это было целое видение стильной подводной жизни. С их научным оборудованием и гидрокостюмами Ангелов Чарли в их логове Бонда-злодея Эрл и ее команда вызвали сенсацию в СМИ.
«Они называли нас аквадетками, акваштучками и вообще как угодно, – вспоминает с отвращением Эрл.
- Мы размышляли, что они скажут, если будут так же следить за астронавтами – назовут из астролапушками?»
Места обитания, такие как Глаукус, Коншельф и Тектит, были созданы как дань уважения способностям человечества, но их истинное достижение состояло в том, чтобы пробудить совершенно другое понимание морских животных.«В то время мы могли изучать что-то только с помощью сетей и просто видели трупы, а не живых существ. Постоянное взаимодействие позволило нам узнать отдельных животных, – говорит Эрл. – [В подводной среде обитания] это было похоже на то, как вы смотрите на медведей или птиц: мы были там на протяжении долгого времени, 24 часа в сутки. Можно было увидеть, как отреагировала небольшая группа рыб-ласточек, когда, например, хищник попытался уничтожить их икру».
«Вы смотрите на стаю рыб, и все они похожи друг на друга, но когда вы действительно присмотритесь – ну, это похоже на группу людей, садящихся в нью-йоркское метро.
Рыба сказала бы, что они все выглядят одинаково, но мы-то знаем, что они разные. Осознание индивидуальности существ, отличных от людей, стало для меня настоящим прорывом – это было подтверждением того, что мы не можем смотреть на них всех как на единое целое».
Но в 1973 году мир был потрясен, когда ОПЕК объявила нефтяное эмбарго. Цены на энергоносители на западе взлетели до небес. Сначала нефтяной шок питал даже самые дикие фантазии о водном будущем, прямо из научной фантастики. Архитекторы и дизайнеры представляли целые города под водой, питаемые гидроэлектростанциями, с глубоководной добычей с использованием грузовых подводных лодок.
Как и в космосе, жить под водой крайне сложно. Акванавты, проводящие месяцы в насыщении, испытывали сильное давление на ткани своего тела – мозг, нервную систему. Были и межличностные проблемы. Как отмечает в своем радиодокументальном фильме 2014 года «Жизнь под водой» морская биологиня Хелен Скайлз, «если вы когда-либо жили в доме с кем-либо, то вы знаете, что зачастую первая реакция при ссорах – это уйти, хлопнув дверью. Но вы не сможете так делать [под водой]».
Достижения в робототехнике изменили ситуацию. Многие исследования, проводимые Эрл и ее коллегами, могли бы быть более эффективно выполнены людьми, управляющими устройствами удаленно с поверхности. К концу 70-х годов правительство США прекратило свои усилия.
Лунные миссии были закончены.
Несколько человек отказались забыть о своей мечте. Одним из них был австралиец Ллойд Годсон. Его среда обитания, BioSub, экспериментировала с устойчивостью. Работая на солнечных батареях, она имела систему поддержки, изначально созданную американскими школьниками и усовершенствованную позже. Водоросли удаляли CO2 из выдыхаемого воздуха и создавали кислород. В 2007 году он переехал на подводную станцию. И это вроде бы сработало.
«К двенадцатому дню я был вялым, меня действительно раздражали люди, задающие вопросы», – сказал он BBC.
В 2010 году Годсон провел 14 дней под водой в аквариуме Legoland в Германии и использовал фиксированный велосипед, чтобы установить мировой рекорд по производству электроэнергии под водой.
Французский архитектор Жак Ружери сделал карьеру, проектируя подводные среды обитания и окружающую среду.
«Я имел удовольствие ездить на Калипсо Кусто, участвовать в экспедициях, разговаривать с командой. Он открыл очарование подводной жизни, – говорит Руджери в своём Парижском офисе. – Ранние исследователи показали окно возможностей для человечества. Когда вы находитесь под водой, то чувствуете себя в новом измерении – летаете в космосе».
Ссылаясь на Леонардо да Винчи как на источник вдохновения, Руджери проектирует морские музеи, подводные лаборатории и места обитания, а его фонд проводит ежегодный студенческий конкурс по изучению подводных деревень. Сам Руджери дважды подолгу жил под водой, и оба раза он не хотел возвращаться на землю.
«Грусть поглощает тебя, – говорит он. – Я был счастлив вернуться и увидеть семью, но первое, о чем вы думаете, – это следующий опыт».
Конечная цель Ружери повторяет старую мечту 1960-х годов: настоящая подводная деревня, в которой могут разместиться до 250 человек. По его мнению, эти поселенцы-акванавты будут жить в осмосе с океаном, в самодостаточном автономном сообществе, работающем на возобновляемой морской энергии, такой как энергия прилива, энергия волн и тепловые потоки океана.
Пожалуй, самым амбициозным из всех остаётся SeaOrbiter. Это похоже на плавающего морского конька: две трети его 51 метра погружены в воду, в стенах есть панорамные окна, а нижняя часть конструкции служит для стабилизации огромной части в форме паруса, которая находится под водой.
«Цель прежде всего состоит в том, чтобы помочь климату и биоразнообразию, исследуя великие течения океана, – говорит он. – Плавать 24 часа в сутки на постоянной конструкции, объединяющей людей и роботов с научной целью».
Несмотря на заявления Руджери о том, что он обеспечил китайские инвестиции, SeaOrbiter, похоже, и не собирается «выходить в открытую воду».
Действительно, после всех проектов последних 50 лет на всей планете осталась только одна постоянная подводная среда обитания: База рифов Водолея, исследовательская станция, управляемая Международным университетом Флориды и расположенная в 20 метрах от морского дна у Флорида-Кис.
Водолей принимает множество людей, которые хотят провести время под водой: ученых, кинематографистов, астронавтов и даже внука Жака Кусто Фабьена. В рамках операций по чрезвычайным экологическим миссиям НАСА (Neemo) канадский астронавт Крис Хэдфилд использовал Водолея для тренировок. Этот человек известен тем, что пел песни Дэвида Боуи на Международной космической станции в 2013 году.
Но Водолей – это всего лишь небольшая исследовательская станция, в которой могут разместиться максимум шесть человек. В XXI веке подводное «проживание» стало почти исключительно услугой отелей и курортов, которые продают впечатления гостям. Самый большой в мире подводный ресторан открылся в Норвегии в 2019 году. Подводные отели на Мальдивах, Фиджи, в Дубае и Сингапуре используют лифты, чтобы подвести гостей ниже уровня воды, и оснащены такими удобствами, как подводная часовня Посейдона («для свадебной церемонии или обновления клятвы, действительно непохожей на любую другую»). И они намного удобнее, чем когда-либо был Тектит.
Теперь архитекторы и ученые, которые все еще смотрят в сторону водного жилья, проводят большую часть своего времени, думая не о подводных городах, а о плавучих. Пока это убежище самых бедных городских жителей: например, огромные трущобы Макоко в Лагосе, где есть домики на сваях. Но дома на воде стали вновь популярными, поскольку цены на недвижимость на побережье выросли по всему миру вместе с уровнем моря.
До сих пор большая часть этих усилий по колонизации воды шла на проекты по мелиорации, такие как остров Одайба в Токио или умный город Южной Кореи Сонгдо. Архитекторы в Дубае даже пытались создать масштабную модель всей Земли у своего побережья. Тем не менее, рекультивация дорого обходится, а конструкции требут постоянного обслуживания, чтобы океан не мог занять пространство. Японский аэропорт Кансай тонет.
Архитектор Коен Олтуис считает, что для городов более естественно распространяться вплавь. Его фирма Waterstudio строит плавучие здания, в основном в Нидерландах, чтобы города были более устойчивыми. Недавно Олтуис начал добавлять погруженные уровни в свои конструкции.
«В Голландии лицензии на жилье на воде невелики, но в них ничего не говорится о жизни под водой», – говорит он.
По словам Олтуиса, цель отчасти экологическая.
«Десять лет назад речь шла о том, чтобы доказать, что структура не имела отрицательного эффекта, но теперь речь идет также о положительном эффекте».
Он указывает на принцип «буровые установки – рифам», когда заброшенные нефтяные вышки превращаются в места обитания для морских жителей. Sea Tree Waterstudio основывается на этой концепции: это платформа, которая привлекает птиц, пчел, рыб и водных растений в единую плотную плавучую структуру, которую можно перемещать между городами. Он говорит, что первые Морские деревья были заказаны китайским разработчиком в Куньмине, которого попросили создать туристическую достопримечательность после того, как плотина навсегда изменила местный ландшафт.
Группа Bjarke Ingels Group в прошлом году представила концепцию плавучего муниципалитета под названием Oceanix City – это модульная система плавучих островов, сгруппированных по шесть штук и образующих своего рода архипелаг. Между тем, Seasteading Institute, основанный Питером Тилом из PayPal и внуком экономиста Милтона Фридмана, продолжает преследовать свою либертарианскую цель. Он перемещает сообщества, живущие за пределами национального законодательства. Китайский строительный гигант CCCC имеет дизайн, похожий на Oceanix City, а архитектор Винсент Каллебау недавно представил город под названием Lilypad с серией океанских небоскребов, в которых могли бы разместиться 50 000 человек.
«Я вижу синие города, – говорит Олтуис. – Не плавающие города. Просто город, растущий над водой, использующий преимущества плавучих сооружений, но по той же схеме, что и на суше - своего рода Венеция, но плавучая, которую можно использовать в Нью-Йорке, Майами… любом городе, которому угрожает вода».
Но увлечение глубоководной жизнью не было полностью глупым и безнадёжным. Ружери говорит, что время, проведённое под водой, меняет наш взгляд на планету, помогая вдохновлять движение за защиту окружающей среды. Именно поэтому он продолжает спонсировать конкурс по дизайну подводных городов.
«Самая большая угроза нашему океану – это человек: загрязнение, химические вещества и пластик. Но я убежден, что у молодых есть совесть, и они сделают все от них зависящее, они полностью привержены идее и готовы найти решение», – говорит Ружери.
Сильвия Эрл также считает, что понимание подводного мира человеком изменилось.
«За последние 50 лет, – говорит она, – произошли две главные вещи. Первая – распространение нашей технологии на небеса над головой, что дало нам прекрасное представление о голубом пятне во вселенной, которое мы не могли понять каким-либо другим способом. Второе – уход вглубь океана, который тоже изменил все.
Он научил нас тому, что жизнь существует повсюду, даже в самых больших глубинах; что большая часть жизни находится в океанах; и что океаны управляют климатом. Возможно, из-за того, что мы настолько предвзятые дышащие воздухом существа, нам понадобилось так много времени, чтобы понять, что все, что нас волнует, заякорено в океане.
Именно океан управляет планетарными системами, и за последние 50 лет мы нанесли больше вреда нашей системе жизнеобеспечения, чем за всю предыдущую человеческую историю.
Если мы подведем океан, ничто другое не имеет значения».