Секс гермафродитов — самый справедливый секс в мире!
При всем уважении к бинарности полов, в тех областях живого мира, где есть другие варианты, секс сразу становится интереснее. Самое веселое, что есть в небинарном сексе, — конечно, гермафродитизм. В природе, между прочим, это видовая норма, а не отклонение.
Наверное, когда ты можешь стать хоть отцом, хоть матерью, чувствуешь, что кругом масса возможностей! (Правда, первая из этих возможностей гораздо популярнее второй.) Фей Флам в книге «Совокупление: как погоня за сексом сформировала современного мужчину» подчеркивает, что если два гермафродита совокупляются, то оба пытаются выступить в роли самца, а из партнера сделать самку. Фокус в том, что сперму тупо проще вырабатывать, да и вынашиванием заниматься не надо.
Самец в двуполом размножении всегда халявит: он без особого напряга отправляет свои гены дальше в будущее. Поэтому эта роль очень заманчива.
Некоторые виды плоских червей — тоже гермафродиты — решают вопрос, кто будет рожать, фехтованием на членах (их мужские половые органы действительно похожи на кинжалы). Когда плоские черви встречаются для любви, каждый из них старается ткнуть в партнера членом, чтобы кончить на него или ему под кожу, — и уворачивается от ударов.
Когда сперма оказывается у проигравшего на коже или под кожей, он «залетает» и становится мамкой. Папка победоносно уплывает прочь. Посмотреть на этот праздник любви можно здесь.
Некоторые виды улиток, гермафродиты, тоже устраивают из секса битву. Кроме двух рожек-глаз, у них есть дротики — секретное эротическое оружие. Во время прелюдии обе улитки ждут момента, чтобы воткнуть этот дротик в партнера.
Дело в том, что у улиток много секса с разными другими улитками, и детей каждая (или каждый, как посмотреть) из них рожает от разных улиток. В роли мужчины улитка хочет оплодотворить как можно больше яйцеклеток, в роли женщины — завести детей от разных крутых парней, а не от одного.
Кстати, в женской ипостаси улитка может переварить часть спермы по дороге к яйцеклеткам! Если же удачно метнуть дротик, шансы, что дама не уничтожит семя внутри себя, повышаются. Правда, в улиточном сексе необязательно есть «победитель» и «проигравший»: иногда залетают оба. Да, чтобы окончательно объявить мир улиток справедливым: согласно тому же исследованию, у них прелюдия длится полчаса. В начале они «соприкасаются ртами и чуть-чуть двигают головами», то есть, типа, целуются.
Иногда гермафродитами не рождаются, а становятся. Если девочка, когда нужно, становится мальчиком, это протогинный гермафродитизм, наоборот — протандрический. Первый тип встречается в природе чаще. Японские рыбы-попугаи — протогинные гермафродиты.
Протандрическим гермафродитизмом отличаются ампитрионы, знаменитые рыбы-клоуны про Немо из диснеевского мультика. У них моногамия и матриархат: самка — самая крупная, крутая и доминирует. Амфитрионы живут парами и с чем-то вроде семейства: с парой тусуются мелкие неполовозрелые рыбки-дети, родившиеся самцами. Они надеются сделать карьеру: если самка в паре погибает, вдовец быстренько превращается в самку, а самый крупный из «неопределившихся» детей становится самцом. И снова все на своих местах. Если бы создатели известного мультфильма не погрешили против биологии, получился куда более любопытный сюжет: папа Немо после смерти супруги занял бы ее место, а Немо стал бы его сексуальным партнером. Такие дела, дети.
Животный секс смертельно опасен
Никто так не удивляется, увидев своего бывшего, как самка богомола. Стратегия их размножения настолько популярна, что о ней даже ходят анекдоты. Вопреки всем шуткам, богомолиха необязательно съедает самца — часто, но не всегда! Так называемый сексуальный каннибализм — довольно распространенная практика среди некоторых насекомых, паукообразных, амфипод.
Можно съесть своего партнера после секса, можно вместо. Эксперимент со сложными садовыми богомолами показал: самка прикидывает, в каком качестве ей больше пригодится партнер — для секса или для еды. Голодная самка предпочтет поужинать.
Кстати, одно из исследований доказывает, что больше всего привлекают самцов… самые тощие самки. Предположительно, это связано с тем, что они очень стараются, чтобы выделять больше всех феромонов и быть максимально сексуально привлекательной — жрать очень хочется. Это своеобразная инверсия «концепции гандикапа»: самый годный для размножения павлин — с самым красивым хвостом, ведь он выживает вопреки тому, что огромный хвост ему страшно мешает. У богомолов же самки, способные к оплодотворению меньше всего, сигнализируют, что они горят от страсти.
Да, секс убивает. Самец медоносной пчелы гибнет после соития — кончик его эндофаллуса отрывается, а живот разрывается.
Примерно то же самое происходит с моллюском вида аргонавт: у самца в мешке под глазом гектокотиль — видоизмененное щупальце, оборудованное емкостями со спермой. Когда поблизости появляется самка, гектокотиль отрывается и плавает в воде, чтобы, если повезет, забраться ей в мантийную полость. Самец, потеряв свою спермолапку, умирает. Болтающихся в воде гектокотилей ученые одно время принимали за морских паразитов: ишь, плавает тут червяк…
Самцы некоторых видов сумчатых (например, сумчатых мышей) так увлеченно спариваются с разными самочками часами и днями напролет, что умирают от истощения. Смертоносный секс-марафон связан с половым отбором: самки хотят детей от сильнейшего.
Если период размножения у всех одновременный, короткий и беспорядочный, самцам приходится выкладываться по полной. В экстремальном варианте самец вообще навсегда прекращает вырабатывать сперму за месяц до гона, так что, например, у самца сумчатой мыши окно возможностей сделать самке сумчатого мышонка ооочень узкое, при этом умрет он точно. А вот крапчатые сумчатые мыши могут и выжить после этой смертной любви.
От последствий страсти (к размножению) страдают не только самцы. Секс особо не разбирает, кто перед ним, он мучает всех без разбора.
Например, у самок уток очень сложные влагалища, полные поворотов, тупиков и прочих неожиданностей. А у селезней чертовски странные пенисы: они отрастают в брачный сезон, могут вращаться вокруг своей оси, принимают диковинные формы — и иногда вообще бывают в виде штопора.
Всё потому, что селезни, которых не выбирают в брачный период, с ума сходят, лишь бы им перепало. Они толпой нападают для принудительной копуляции на первую попавшуюся самку — и могут даже убить ее в процессе.
Сложная форма влагалища — защита. Странный пенис — ответ. С парнем, с которым утка встречается, она расслабляется, а при нападении напрягается, и оплодотворить ее невероятно сложно.
Защищаться от агрессивных приставаний вынуждены и другие существа. Иногда стрекоза, которая уже переспала с кем-нибудь и отложила яйца, прикидывается мертвой при виде других самцов.
Чем животные жертвуют ради секса
Мы способны ради доступа к сексу отказаться от того, что мы любим: обжорства, рейвов и путешествий. То же самое делают и животные.
Конечно, в этом смысле нам далеко до некоторых глубоководных видов рыб-удильщиков.
Маленький самец удильщика ищет крупную самку, намного больше него, и вгрызается ей в бок, чтобы провести вместе с ней всю жизнь. Со временем они срастаются: его кровоток становится ее кровотоком, его органы исчезают.
Мужик-удильщик производит сперму, всё остальное делает баба-удильщик. Он отказывается от собственного тела, она вынуждена делиться с ним своей едой и не может бросить его — он же прирос. Ученые зовут это «сексуальным паразитизмом», но красивее звать это больной любовью. Если самец не находит самку, он быстро умирает.
Сексуальный паразитизм и размножение без секса
Сексуальным паразитизмом называют в том числе такие варианты размножения, при которых один партнер использует гаметы другого, чтобы начать размножение, но создает собственных клонов. Например, если моллюск парусник и атлантический моллюск вдруг полюбили друг друга, у них рождаются самки, которые воспроизводят сами себя.
Они используют сперму от самцов, чтобы забеременеть, но мужскую ДНК блокируют: эти дети — точная генетическая копия мамаши. Моллюск старался зря, билет в будущее он не получит. Спариваемся ради вида.
Воспроизведение женских клонов называют гиногенезом, но есть и обратный вариант — андрогенез. Тогда воспроизводится не женская ДНК, а мужская. Такое можно замутить в лаборатории: советский биолог Астауров устраивал тутовым шелкопрядам искусственный андрогенез, потому что самцы вырабатывают больше коконов с шелковой нитью. Андрогенезом увлекается палочник рода Bacillus. Но они могут и по-обычному размножаться, и партеногенезом — бесполым размножением. Палочник — молодец.
Сам по себе партеногенез — это сага о том, что секс для выживания не нужен. Задача спаривания в природе — размножение. Размножение с участием разных полов нужно, чтобы поддерживать генетическое разнообразие и не загнуться от мутаций. А партеногенез — способ выкрутиться из этой неприятной ситуации.
Например, самки комодских варанов обычно размножаются через секс. Но если припрет, просто выводят потомство из неоплодотворенных яиц, комбинируя собственные хромосомы.
У самки хромосомы WX, у самца — ZZ, и получаются с жонглированием хромосомами у одинокой самки только детеныши ZZ — то есть мальчики. А ящерицы вида Aspidoscelis neomexicanus — наоборот, исключительно самки. Заводя дочерей, ящерица делает то же, что комодская вараниха: сочетает по-разному собственные хромосомы. Без всякого секса. Вернее, у этого вида присутствует секс, но исключительно лесбийский.
Секс в природе не отягощен нравственными границами
Бегемот приманивает самку, помечая свою территорию. То есть писает, испражняется и разбрасывает дерьмо, вращая хвостом, как вертолетным винтом, чтобы увеличить зону поражения.
Еще один мастер соблазнения, жираф, при встрече с самкой потирает ее заднюю часть, убеждая пописать, и пробует мочу на вкус, чтобы уточнить, интересуется она сексом или нет. Ну вы же не думали, что «золотой дождь» придумали люди? Всё отличие в том, что людям он необязателен, чтобы размножаться.
Антропоцентризм, ставящий человека в центр мира, обещает человечеству бессмертие души. Животные не попадут в рай, животные не попадут в ад. Об этом стоит вспомнить, когда читаешь о некоторых сексуальных повадках.
Самцы дельфинов афалин создают альянсы, чтобы преследовать самку, ожидая периода совокуплений. Этому есть несколько объяснений: группа самцов заставляет самку совокупляться принудительно, лишает ее возможности найти и избрать самца, с которым она хотела бы совокупиться, да еще отгоняют соперников.
Спаривание у афалин довольно агрессивно — самка пытается вырваться, самцы ее удерживают. В дельфинарии такого не показывают. При этом у самок афалин предположительно есть клитор, и сексом этот вид занимается не только в репродуктивный период.
Кроме дельфинов (и людей) способностью просто заняться сексом отличаются карликовые шимпанзе бонобо. У них есть петтинг, оральный секс, совокупления в миссионерской позиции, взаимная женская стимуляция… Бонобо используют секс, чтобы снизить напряжение в своем сообществе, утешить лузера, помириться и даже наладить коммуникацию среди самок.
Мы, люди, уже так не умеем. Или не умеем пока. Зато у нас есть стыд, фаллоимитаторы и спасение души.