Относительно одного из наиболее радиоактивных видов отходов – отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) среди стран, эксплуатирующих АЭС, нет единого мнения.
В большинстве стран ОЯТ считают отходами и стараются от них избавиться. Например, Финляндия и Швеция вкладывают миллиарды, чтобы реализовать концепцию «закопать и забыть» (хотя сама концепция ложная, так сделать не получится).
А часть стран, в их числе Россия и Беларусь, рассказывают сказку про переработку ОЯТ во что-то полезное. О том, почему переработка в данном случае – это не про что-то хорошее, мы уже подробно писали тут.
Но если кратко, то переработка по сути представляет извлечение из ОЯТ плутония и урана, этот дорогой и опасный процесс ведёт к увеличению объёмов отходов и не приводит к снижению опасности. Более того, плутоний может применяться и в военных целях.
Куда бы спрятать, чтобы забыть?
В 1970-е годы ответственные страны уже начали думать, как же хранить радиоактивные отходы. В то время слив в моря было общепринятой практикой и занимались этим грязным делом вполне цивилизованные страны. Так делали, например, Бельгия и Швейцария. У последней нет выхода в море, поэтому страна отправляла цистерны с отходами в другие государства.
Просто так был устроен мир.
Но потом всё же решили, что радиоактивная рыба – это как-то не очень хорошо и 1972 году подписали Лондонскую конвенцию о предотвращении загрязнения моря сбросами отходов и других материалов.
Но куда же девать отходы? Моря не подходят, с этим уже всё порешали. Космос – тоже не очень жизнеспособный вариант. Во-первых, это дорого. Во-вторых, ракеты довольно часто взрываются на старте, а этого допустить нельзя. Страны почесали затылки и такие: «О, а давайте закопаем в землю?»
И радостно остановились на этом варианте. Подчеркнём, что такой выбор был сделан не потому, что это хороший вариант, а потому что другие были ещё хуже.
Поэтому пока все варианты захоронения отходов базируются на двух основных идеях: найти хорошую геологическую породу и закопать поглубже или немного прикопать.
Подробнее о них Зелёному порталу рассказал эксперт Программы «Безопасность радиоактивных отходов» физик-ядерщик Андрей Ожаровский.
Может, можно не закапывать?
В мире есть огромное количество типов и видов могильников. Попробуем остановиться на самых главных.
Но вначале сделаем небольшой шаг назад и подумаем, может, можно вообще не закапывать, а просто хранить?
«Закапывать необязательно, можно просто хранить. Но атомная промышленность не хочет это делать, поскольку хранить на поверхности – дорого. Если мы посмотрим на Запорожскую атомную станцию, то отработавшее ядерное топливо стоит там в контейнерах на площадке самой станции. Это открытое хранилище в бетонных контейнерах. В принципе, из худших вариантов (лучший – не производить опасные отходы, с которыми мы не знаем, что делать) этот – не самый плохой. Мы их видим, если какой-то из контейнеров треснет, протечёт или ещё что-то с ним случится, то вот он стоит, сразу заметим и будем предпринимать действия», – рассказывает Андрей.
Но такой вариант, сейчас мы это видим особенно наглядно, тоже неприемлем. Такое хранилище – идеальная военная цель. Когда это планировалось, речь шла о том, что Украина – это спокойная центрально-европейская страна бывшего СССР, зачем всё закапывать? – собираемся же мирно жить. А сейчас Запорожская АЭС оказалась на линии боевого соприкосновения.
«Поэтому сказать, что я рекомендую этот вариант, я не могу. Если люди продолжат воевать, то вообще любая атомная станция может стать мишенью. А любое хранилище радиоактивных отходов, если оно не закопано глубоко, может стать грязной бомбой», – считает Андней.
Тут мы переходим к вопросу закапывания.
Куда ни закопай – везде опасно
«Закапывать – тоже плохо. Почему? Потому что в таком случае мы перестаём верить, что человек – существо разумное. Мы перекладываем всю ответственность за опаснейшие вещества на…геологию. А там огромное количество сюрпризов!», – говорит Андрей.
Тем не менее, человечество не оставляет идею «прикопать и забыть» и придумало несколько типов захоронений: глубинный и приповерхностный. В первом есть несколько опций и, забегая наперёд, сразу скажем, что все они довольно ненадёжны.
Закапываем в соль
Хранилища радиоактивных отходов уже довольно давно полагаются на геологию. Самое скандальное из них – немецкое Asse-2, которое размещено в соляной шахте. Захоронения происходили в порядке эксперимента в 1960-1970-х годах, всего в шахте находится 126 тысяч бочек и контейнеров с отходами. Глубина шахты – до 900 метров, и она официально в аварийном состоянии.
Тогда это захоронение обосновали тем, что миллионы лет назад Западная Европа была покрыта 200-метровым слоем соли, потом изменился климат, большую часть соли смыло, но эта-то осталась. И раз она простояла несколько миллионов лет, то и ещё парочку простоит. На первый взгляд, может, и логично. Но…
«Но эта такая же ошибка, как если сказать, что я вот до 54 лет прожил, и всё хорошо со мной, значит, и до 114 проживу», – комментирует Андрей.
Вдруг на местности появился ручей, и соседние соляные холмы смыло, хотя наш вначале действительно устоял, но вода постепенно добралась и до него. Сейчас там происходит размывание солей, в хранилище поступает вода, её начали откачивать и стоит всё это дело баснословное количество денег. Соль, как вмещающая порода, показала, что геология не является надёжной. Любая порода ненадёжна.
Закапываем в гранит
В представлении человека под землёй всё стабильно, всё как со времён начала мира появилось, так и осталось. Но это не так: соль может быть размыта, в граните появляются трещины. Хотя поверхностно кажется, что гранит очень надёжен, и если найти скалу размером 2 на 1 километр, вбуриться на метров 400 в неё – так делают шведы и финны, то там можно найти подходящие места для размещения опасных отходов.
Но геологи вам скажут, что гранит трещиноватый. Финны, которые уже довольно глубоко закопались, буквально выискивали места между трещинами, чтобы найти гнёздышка для контейнеров.
Хорошо, вот положили мы наш медный контейнер в гранитную скалу. Медь – устойчивый металл. Медная монетка сто лет лежит и ничего с ней не делается, а вот за тысячу – может сделаться. Трещина в граните – значит, вода, вода – значит, коррозия, коррозия – материала больше нет.
«Можно, конечно, в золотые контейнеры засовывать, но что-то атомная промышленность этого не хочет. Золото – пластичный металл, коррозии не подвергается, но есть но – дорогой», – рассказывает учёный.
Закапываем в глину
Есть ряд стран, в частности Франция и Бельгия, которые говорят: «Мы знаем, что соль не подойдёт, гранит – трещиноватый, но вот глина – другое дело!» И дальше начинается та же сказка про пластичную глину и миллионы лет её сохранности. Надо только найти подходящее место толщиной метров 500, тогда в серединку можно будет забуриться и туда всё сложить. Глина сама всё запечатает и изолирует. Вода ей не страшна, землетрясения – тоже.
Вообще всё это было бы хорошо, но чистой глины без песчаных прослоек не бывает. Собственно, на это и упирают французские геологи. Поэтому в теории звучит неплохо, но попробуйте найдите такое место!
Пока все глубокие захоронения базируются на этих трёх видах пород.
«Может быть, как когда-то от идеи выливать в море, скоро откажутся и от идеи закапывать в землю», – мечтает Андрей.
Беларуси могут предложить приповерхностный тип захоронения
Ещё один тип захоронения – приповерхностый. Это что-то между тем, как на Запорожской станции всё лежит на поверхности, и тем, когда закапывают на 400 метров. То есть когда чуть-чуть прикопали, буквально на несколько метров.
«Я возьмусь предсказать, что такой тип хранилища вероятней всего предложат беларусам. Основной драйвер беларусской атомной промышленности – “Росатом”. Поэтому логично посмотреть, что есть у них. А у “Росатома” монополия на строительство, и они сейчас строят несколько приповерхностных пунктов захоронения», – рассказывает Андрей.
Это бетонные конструкции, которые уходят примерно на 4 метра вниз и метра на 4 вверх. Всё это потом закидывается слоями глины и песка, сверху геотекстиль, делается холм-курган, как у степняков.
«В принципе, их логика мне понятна. Это не очень глубоко, поэтому если что-то протечёт, будущие поколения смогут это раскопать с меньшими затратами, чем что-то закопанное на 400 метров.
Немножко похвалю “Росатом”, но они сами честно в своих обосновывающих документах написали, что протечки могут начаться через 100 лет. И я готов этому поверить: бетон не может простоять более 100 лет. Особенно, если мы понимаем, как проходят стройки в России с воровством и сомнительным качеством материалов.
Они хотят построить необслуживаемое бетонное сооружение, неглубоко закопать, засунуть внутрь контейнеры, просыпать песком и глиной, и сделать так, чтобы вода не проникала сверху. Тогда первый вопрос – что с водой снизу? Второй – как контролировать состояние бетонных плит? Когда случится протечка внутри под землей, как это увидеть? Я боюсь, что будет то же самое, что я вижу сейчас в хранилище радиоактивных отходов первой советской атомной станции в Обнинске», – рассказывает Ожаровский.
Оно состоит из нескольких подземных бетонных сооружений, и одно из них внезапно появившимся ручейком подмыло (подробно об этом Андрей писал здесь – прим. ЗП).
Вот так об этом рассказали на слушаниях, на который Андрей присутствовал лично и записал дословно: «Ёмкость была заполнена водой. Не разово, в течение длительного периода. Когда её вскрывали, мы видели, там плавают упаковки отходов, полиэтиленовые мешки, сапоги».
Грунтовые воды невозможно полностью отвести. Поэтому если такое хранилище строить в пустыне…Хотя там наверняка тоже найдутся какие-то свои вопросы. Но, а где найти в Беларуси безводный район?
«Поэтому ещё раз повторюсь: мой прогноз – в Беларуси построят что-то типа Росатомского приповерхностного хранилища. Скажут, что в России такие есть и всё хорошо. Я тогда буду говорить, что они есть и всё не хорошо. Протекает, конечно, не каждое. Но это лотерея, и готовы ли мы строить хранилище и гадать – протечёт или нет?
Длительность проблемы в атомной энергетике больше, чем в любой другой сфере. Здесь идёт речь о вечных загрязнителях. Я предполагаю, что “Росатом” будет беларусов обманывать. Я уже видел такую обманку, что давайте Россия заберёт отходы, вы заплатите деньги, а вам вернут только среднеживующие отходы с периодом полураспада 30 лет. Но так не бывает», – говорит учёный.
Извлекаемы ли отходы?
Ещё один важный момент – насколько легко можно извлечь отходы обратно на поверхность? Ведь будущим поколениям в любом случае придётся разгребать этот вопрос, особенно если мы уже выяснили, что хранилище проработает в лучшем случае 100 лет.
Например, по действующему российскому законодательству под захоронением РАО понимается размещение радиоактивных отходов в пункте захоронения «без намерения их извлечения».
«Это очень безответственно – перекладывать проблемы на будущее поколение. Первые 50 лет, скорее всего, ничего протекать не будет и проблемы начнутся позже. Только разгребать наши ошибки придётся уже нашим потомкам. Поэтому сейчас пользуются только тем, что эти проблемы придётся решать не нам» – считает Андрей.