На фото — бочки с ядерными отходами в хранилище «Морслебен», Германия
Вопрос захоронения радиоактивных отходов пока не решён в Беларуси, и в таком же статусе он находится и в Германии. Но в отличие от нас в этой европейской стране природоохранное законодательство имеет большой вес, и к мнению общественности там прислушиваются.
В Германии, как и в Беларуси, власти должны принимать в расчёт Орхусскую конвенцию, которая предусматривает участие граждан в решении экологически значимых вопросов. Но на деле ситуация складывается по-разному.
«Орхусская конвенция действует в направлении европеизации национального административного права, — поясняет роль документа Анна-Лиза Хэйн, докторантка Университета Потсдам. С докладом, посвящённым Орхусской конвенции, она выступила во время V Mеждународного летнего университета в БГУ в 2015 году. — Вопрос в том, какое отражение это находит в немецкой системе права».
Бункер на миллион лет
Анна-Лиза Хэйн рассказывает о посредничестве и участии граждан в реализации немецкого и европейского права на окружающую среду на примере захоронения радиоактивных отходов в Германии. После аварии на Фукусиме страна решила отказаться от атомной энергетики, и в июне 2015 года там были отключены 8 из 17 действовавших АЭС, ссылаясь на директора энергетического агентства «Dena» Кристину Хаферкамп, написала «Экономическая газета». Остальные станции остановят в 2018-2022 годах. И с этим сопряжены огромные затраты, в том числе на безопасное хранение радиоактивных отходов. Сейчас в Германии проектируют бункер для их безопасного хранения, срок службы которого составит 1 миллион лет. Процесс захоронения высокорадиоактивных отходов займёт от 30 до 80 лет и завершится только в 2075–2130 годах. Неудивительно, что стоимость грандиозного проекта оценивается от 39 до 50–70 миллиардов евро. При этом сам бункер пока не построен, и место для него не найдено.
Разгон демонстрации поставил вопрос о легитимации решений
При выборе места, по словам Анны-Лизы, правительство настроено учесть мнение граждан: «Задействование граждан в административных процедурах делает такие процессы более признаваемыми», — говорит докладчица.
Стимулом обратить большее внимание на признание стал транспортный проект «Штудгарт-21». Противостояние властей и граждан приобрело заметный масштаб в сентябре 2010 года, когда полиция применила слезоточивый газ, водомёты и дубинки для разгона собрания людей, что спровоцировало акции протеста.
Протесты начались, когда проект был почти утверждён, и показали высокий конфликтный потенциал, который имеет общественность в Германии. Он и актуализировал вопрос о том, как можно повысить легитимацию и признание подобных проектов.
«С тех пор существует концепция того, что общественность нужно задействовать на раннем этапе. Это требование было заложено в параграфе 25 немецкого закона об административных процедурах», — говорит Анна-Лиза.
Согласно данному предписанию любой госорган должен задействовать общественность на ранней стадии, если план объекта оказывает значительное влияние на окружающую среду. Подобные предписания есть и в других федеральных законах — законе об атомной энергии, о выбросах и так далее.
Кто занимается включением граждан в обсуждение?
Участием общественности занимается специальная комиссия, которая работает с темой конечного захоронения. Она учреждена в апреле 2014 года и состоит из представителей науки, общественности, членов бундестага и бундесрата.
После окончания работы группы появится орган, который будет сопровождать весь процесс захоронения отходов. Его члены получат доступ к информации ответственных ведомств и будут публиковать результаты рассмотрения этих документов.
Федеральное ведомство по энергетике и защите от радиации должно обеспечить информирование общественности о целях, средствах и состоянии работы на раннем этапе и в течение всей процедуры выбора места захоронения. Это должно быть сделано посредством собраний граждан, диалога через интернет, через СМИ.
Будет ли концепция участия граждан реализована — главный вопрос
«Таким образом граждане должны получить возможность активно влиять на процесс выбора места», — отмечает Анна-Лиза Хэйн.
Там, где будет планироваться захоронение отходов, должны пройти обязательные собрания граждан. Результаты собраний письменно зафиксируют, а особенно то, насколько признано место захоронения.
«Так обеспечивается легитимация планируемых решений. Благодаря диалогу должны будут выработаться совместные решения государства и граждан, — уточняет докладчица.
— Центральным вопросом является то, как будут учтены результаты. Следует подождать, чтобы понять, будет ли действительно концепция активного участия граждан реализована так, как запланировано».
Ведь атомная энергетика — очень щекотливая политическая тема, которая особенно сталкивается с трудностями при задействовании общественности, даёт оценку докладчица.
БелАЭС: мнение граждан собираются учесть, но не сразу
В то время как в Германии задаются вопросом о том, реализуется ли концепция участия граждан, беларусские чиновники уже декларируют, что с этим всё будет в порядке. Хотя, как показывает минувший опыт, диалога с общественностью пока не получилось.
Как страна, подписавшая Орхусскую конвенцию, Беларусь обязалась допускать граждан к принятию экологически значимых решений. То, что это на самом деле состоится, подтвердил летом прошлого года директор Департамента по ядерной энергетике Министерства энергетики Республики Беларусь Станислав Черноусов. По его словам, площадка для захоронения будет выбрана до 2023 года, проектную документацию подготовят до 2026 года, и «объект будет соответствовать нормам беларусского и международного законодательства».
Но, по словам представителей общественности, нарушения уже есть. Ведь никто не обсуждал с гражданами то, что до построения хранилища отходы будут находиться на территории АЭС. Напомним, запуск первого энергоблока АЭС планируется в 2018 году.
О судьбе отходов говорится в стратегии обращения с радиоактивными отходами Беларусской АЭС. Над строительством объекта уже работала организация «Стройтрест №3» в 2015 году, как сообщает её сайт (а именно — над «Складом хранения ядерного топлива», «Хранилищем транспортно-технологического оборудования и твёрдых радиоактивных отходов»).
В то же время Татьяна Новикова, координатор Беларусской антиядерной кампании ОО «Экодом», уточняет: «Оценка воздействия на окружающую среду атомной станции в Островце проводилась без оценки воздействия хранилища».
Об отсутствии такой информации упоминалось в докладе независимых экспертов на обсуждении в 2009 году. В том числе с этим фактом связаны их выводы о том, что уровень опасности от АЭС занижен.
И именно небезопасность АЭС может стать причиной серьёзных проблем с экспортом электроэнергии с БелАЭС как минимум в страны Прибалтики.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
СПЕЦПРОЕКТ «ЧЕРНОБЫЛЬ В ЛИЦАХ»
Трансформация памяти: во что превратился Чернобыль для беларусов?
Ликвидация последствий аварии на ЧАЭС: государственные приоритеты сегодня