Заветные проценты
В сфере лесохозяйственного комплекса стратегической задачей программа предусматривает увеличение на 18% объёмов заготовки древесины с одного гектара лесных земель до 2020 года по отношению к 2015 году.
Это значит, что рубить станут значительно больше, чем сейчас. Ведь в расчётную площадь включаются все земли, которые каким-либо образом используются или планируются к использованию для лесовыращивания, в том числе необлесенные пустыри, вырубки и совсем молодые посадки.
Планируется к 2020 году довести общий объём заготавливаемой древесины до 25 млн кубометров. И намеченный рост объёма вырубленной древесины необходимо будет обеспечить.
Увеличится ли за 5 лет запас древесины на одном гектаре спелых лесов на столько, чтобы относительно общей лесной площади получилось вырубить аж на 18% больше с каждого гектара? Весьма сомнительно.
Видимо, при расчётах во внимание принимались возможности, которые открыл для эксплуатации лесов новый Лесной кодекс Беларуси.
Согласно нормам кодекса, как раз на 20% увеличится площадь так называемых эксплуатационных лесов. То есть лесов, в которых отсутствуют ограничения по применяемым рубкам, имеющиеся в других категориях защитности, а возраст рубок главного пользования — окончательной «уборки лесного урожая» — в зависимости от породы наступает на одно-два десятилетия раньше.
Не отсюда ли и возьмутся те самые 18% роста объема вырубаемой древесины, призванные обеспечить рост доходности лесного хозяйства всё на те же 20%? Как-то уж очень подозрительно выглядит то, что практически все прогнозы роста вертятся вокруг этих заветных 20 процентов.
Почти половина — никому не нужные дрова
А стоит ли вообще столько рубить? Этот вопрос интересует не только защитников окружающей среды, но и некоторых руководителей лесного ведомства. Именно его задавал первый замминистра лесного хозяйства Беларуси Александр Кулик в прошлом ноябре на одном из семинаров Минлесхоза присутствующим там руководителям и специалистам лесхозов, представителям науки. Правда, к однозначному ответу на вопрос, нужен ли дополнительный ресурс древесины стране, тогда так и не пришли.
- Уже сейчас, по данным Национального статистического комитета Беларуси, ежегодный переходящий остаток одной только деловой древесины (продукта весьма скоропортящегося) в Беларуси составляет примерно 1 млн кубометров. Это при том, что, например, за 2015 год (статистические данные за 2016 год ещё не собраны) общий объём древесины, заготовленной всеми видами рубок в лесах всех владельцев лесного фонда, равнялся почти 18,5 млн м3, из которых деловой — 11,2 млн.
То есть из всего заготовленного объёма почти 40% составляют дрова, востребованность которых сегодня вообще минимальна.
По информации, озвученной на упомянутом ноябрьском отраслевом семинаре первым заместителем руководителя лесного ведомства, сегодня в лесах Минлесхоза 1,2 млн м3 дров — они вообще не востребованы. А для удовлетворения нужд главного отечественного потребителя древесины — концерна «Беллесбумпром» — имеющегося ресурса более чем достаточно.
Кругляк и «серые схемы»
Несколько лет подряд, несмотря на массовую модернизацию, о завершении которой отчиталось большинство деревоперерабатывающих предприятий концерна, руководители лесного комплекса обращаются к президенту за разрешением на экспорт деловой древесины в необработанном виде.
В последние 5 лет мы ежегодно экспортировали примерно 2,5 млн м3 деловой древесины, а за последние 2 года — соответственно, 2,9 и 2,8 млн «кубов». Вот и на 2017 год получено разрешение на продажу за границу 1,8 млн кубометров древесины.
Причём это только те объёмы, которые проходят в официальной статистике как легально экспортированная необработанная деловая древесина.
Не стоит забывать о том, что говорил Александр Лукашенко, разрешая экспорт этих 1,8 млн «кубов»: «Коммерсанты покупают на внутреннем рынке кубометр крупной хвои за 30 евро, надпиливают бревна с торцов, обрабатывают прямо в лесу и под видом каких-то столбов, кольев перепродают фактически необработанное сырье за границу».
И такие факты действительно имеют место.
Продажа непереработанной деловой древесины на экспорт выгодна отдельным лесхозам, но не выгодна стране. На внешних рынках большинство наименований лесоматериалов стоят дороже, чем удаётся получить при продаже внутри страны, и лесхоз за счёт этого имеет возможность улучшить своё финансовое состояние.
В то же время ни для кого не секрет, что для экономики государства гораздо эффективнее продавать не сырьё, а готовую переработанную продукцию с высокой добавленной стоимостью в виде целлюлозы, бумаги, древесных плит, фанеры, мебели, стройматериалов и другого.
Рубить больше законно?
Ведущий научный сотрудник лаборатории продуктивности и устойчивости растительных сообществ Института экспериментальной ботаники НАН Беларуси, кандидат биологических наук Максим Ермохин считает, что нарушений законодательства в стремлении рубить больше нет. Ведь расчётная лесосека (общий запас возможных к вырубке спелых лесов) по главному пользованию сейчас ежегодно используется менее чем на 70%, а за счёт увеличения площади эксплуатационных лесов она обещает ещё и вырасти. И «лесной урожай» снимать всё равно рано или поздно нужно.
Другой вопрос: что считать возрастом спелости леса? Возраст, когда он имеет наиболее востребованные товарные качества, или возраст естественной старости древостоев, после которого они начинают гибнуть? Сейчас на эту тему ведутся споры учёных и практиков.
Единственное, что реально вызывает опасения — растущая интенсивность рубок ухода. Она не ведёт к увеличению продуктивности лесов, а с учётом того, что на этих рубках ещё и постоянно повышается процент вырубки деловой древесины, их интенсификация становится попросту непонятной.
Обогащение на санитарных рубках
И опасения учёного имеют под собой почву. К примеру, из общего объёма заготовленной в 2015 году древесины, рубками главного пользования было вырублено менее половины.
Выходит, что всё остальное заготавливалось на так называемых рубках ухода, санитарных рубках и прочих рубках. А это — почти 11 млн кубометров, из которых деловая древесина составила 5,7 млн м3, или 52,6%.
Учитывая, что при уходе должны изыматься преимущественно угнетённые, больные, повреждённые деревья, подобные интенсивные рубки практически теряют свой лесоводственный смысл и становятся ничем иным, как весьма существенным источником дохода. Неслучайно сами лесоводы на своем сленге эти рубки уже давно переименовали в «рубки дохода».
Кладовка с древесиной
К сожалению, сейчас лесохозяйственые учреждения Минлесхоза и других лесофондодержателей не имеют никакой выгоды от экологической полезности лесов. Хотя методики её определения разработаны, но практическое возмещение экоуслуг лесных биоценозов пока в весьма далёкой перспективе.
Именно поэтому в любом лесном массиве работники лесхозов видят в первую очередь кладовку с древесиной. И главным источником их существования является вырубленный лес.
Одним из выходов могло бы стать плантационное лесоразведение, когда на не занятых естественными лесами площадях, вблизи мест потребления, высаживаются насаждения, где при помощи интенсивных технологий деревья доращиваются до нужных параметров и полностью вырубаются. Но это гораздо более затратно, чем пользоваться массивами, являющимися элементами глобальной экосистемы, — лесами. Пока же сохраняется такой подход, лесохозяйственики будут рубить и рубить. Даже тогда, когда продать вырубленное сырьё некому и некуда.