Как сообщил нам источник в лаборатории, штатные эксперты по собачьим заявили, посмотрев сделанные фото и промеры, что нет никаких сомнений в том, что добытое животное является собакой.
«Двадцать килограмм не весит даже молодой волк, а цвет и внешний вид говорят о том, что нет сомнений, что это пес. В общем, по результатам [внешней] экспертизы не было надобности в дорогостоящих молекулярных анализах».
Источник также добавил, что генетическая проверка зверя проводиться не будет. Таким образом, подтвердилась теория, выдвинутая в «Газете Слонімскай» о том, что животное являлось домашним псом по кличке Балто, принадлежавшим жителю Деревной Геннадию Альбертовичу.
Однако в самой истории осталось множество белых пятен. Например, справедливо ли было отказываться от экспертизы? И является убитая собака той пресловутой чупакаброй, о которой так много писали? А если нет, то возобновятся ли нападения? Почему все долго были уверены, что в произошедшем виноват волк?
На эти и другие вопросы мы попросили ответить сотрудника «Аховы птушак Бацькаўшчыны» Виктора Фенчука - координатора программы по наблюдению за волком в Беловежской пуще.
– Обязательно ли было отказываться от генетической экспертизы?
– Теоретически, можно. Уже по морфологическим признакам было видно, что это не волк. Единственное, всегда есть вероятность, что речь идет о гибриде собаки и волка, но в таком случае генетическая экспертиза сложна и может не выявить очевидных изменений. Получается, что у гибрида часть генотипа волчья, часть – собачья. И при генетическом анализе можно попасть на эти волчьи компоненты, а можно и не попасть. Поэтому если нет четкого знания, как это делать, и опыта, экспертиза могла ничего не показать. Поэтому, в принципе, они совершенно обосновано не стали ее делать.
– Если подстрелили не того хищника, нападения могут возобновиться?
– Если убили не того, кто ел собак, то, конечно, такое может быть. Вообще, были ли рецидивы не понятно. Ведь «Газета Слонімская» постоянно писала о нападениях, словно зверь как на работу ходил в деревню и там постоянно кого-то ел. Я не знаю, как в этом случае, но очень часто, когда материал базируется на слухах, при подтверждении выясняется, что дело обстояло не совсем так, как ожидалось.
Я бы подставил под сомнение саму степень проблемы, что действительно там волк прямо как чупакабра ходил по огородам людей чуть ли не ежедневно. По-хорошему, стоило бы разобраться, сколько собак пропало. И тогда будет понятнее, если действительно каждую неделю пропадали животные, то значит они и будут и дальше пропадать, если не то животное было убито. А если собаки не пропадали, а слухи каждый раз распространялись, то возможно все и прекратится.
– Могла ли собака нападать на себе подобных?
– Домашняя собака может нападать на других собак, а бродячая тем более – ей необходимо питаться, такой способ охоты для нее возможен.
– А волк на собак?
– Я не знаю, как в данной ситуации было, но бродячие собаки в питании волка встречаются. Есть сведения, что хищники, в период размножения, могут использовать собак. Если у волчицы есть течка, то она может заманивать в лес собак из деревни. А так волк собаку без проблем съест и может заходить в деревню.
Только для хищника это будет наиболее рискованный способ питания. Такое поведение можно назвать исключительным: у хищника есть подсознательный страх человека, который культивировался поколениями благодаря опыту преследования. Поэтому волк очень осторожно себя ведет. Когда волк приходит в деревню и с цепи кого-то срывает – это исключительный случай. Мы следим за волками по нашим GPS-ошейникам – животные могут вокруг деревни ходить, но делают это так, чтобы избежать прямого контакта с человеком.
– Но при этом чаще всего медиа распространяли информацию, что во всем виноват волк.
– АПБ проверяла большую часть случаев за последний год, где упоминалось нападение волка на людей или домашний скот. И, как правило, случаи не подтверждались, и их масштаб совершенно не тот. Были случаи взаимодействия человека с волком, но без нападений.
Что я могу сказать? Люди слышат то, что хотят. И свой подсознательный страх они в этих раздутых слухах реализуют. Поэтому здесь важно не то, что люди говорят или нет. Проблема в другом – органы государственного управления принимают решения по уничтожению волка, не основываясь на фактах. У них нет статистики о том, что волк кусает людей, наносит ущерб домашнему скоту.
Мы проверяли, делая запрос в управление статистики. Есть данные, что волк не разносчик бешенства, а наоборот эффективно контролирует распространение основных распространителей заболевания – собак и лис. Получается, что у органов госуправления на руках есть данные, которые говорят, что волк не приносит приписываемого ему ущерба, что он для определенных проблем является естественным решением.
И на мой взгляд, парадокс в том, что это не останавливает чиновников от раздувания кампании по борьбе с хищником. В том числе на основании фактов, которые не соответствуют действительности. А у нас получается, что раздуты слухи, гуляют мифы сперва по газетам, потом по управленческим кабинетам Минлесхоза. И на основании этого строится государственная политика в области управления охотничьего вида волка.