Это необходимо и для того, чтобы достичь климатической нейтральности к середине века, и для того, чтобы больше никогда не становиться жертвой политического шантажа, не финансировать российский военный сектор.
В первой части нашего материала мы уже выяснили, что ближайшие несколько лет обещают быть непростыми для европейского топливно-энергетического комплекса и европейской экономики в целом. Однако в долгосрочной перспективе сегодняшний кризис может оказать большую услугу как климату, так и энергетической безопасности в регионе.
Ученые и исследователи давно обращают внимание политиков на то, что увлечение ископаемым топливом — не только причина изменения климата, но и корень геополитических конфликтов. Ведь оно ставит демократические государства в зависимость от авторитарных режимов.
Во второй части нашего материала говорим о будущем Беларуси, которая неизбежно столкнется с необходимостью отказаться от нефтегазового диктата «Большого брата». И это может случиться гораздо раньше, чем мы предполагаем.
Российские рубли – сомнительная выгода
У Беларуси в топливно-энергетическом плане есть два основных источника — собственная добыча (небольшая доля нефти и объекты ВИЭ, в том числе ГРЭС и ГЭС) и поставки из России.
В сфере энергетической безопасности наша страна довольно сильно зависит от поставок российских энергоресурсов. По данным Белстата, объём производства собственной энергии на 2020 год составил 18,1%, и с началом войны показатели существенно не поменялись.
При первом приближении может даже показаться, что после нападения России на Украину Беларусь выигрывает в сфере ТЭК: цены на газ стали дешевле, а Россия, оставшись один на один со всем миром и видя в Беларуси чуть ли не единственного союзника, создала для нас определённые благоприятные условия.
Газ в Беларуси и так довольно дешевый, а привязка в цене к российскому рублю может сделать его еще дешевле. Получается то, что для всего мира оплата в рублях выглядит как наказание, для нас – как услуга.
Сегодня Беларусь может продавать в Россию свои товары за российские рубли, и ими же расплачиваться за газ. Из такой схемы выпадает цепочка конвертации рублей в доллары или евро, на чем Беларусь реально может экономить.
Поэтому в условиях антивоенных санкций беларусскому государству может быть удобнее рассчитываться за энергоносители в российских рублях. А при дальнейшем сотрудничестве в этом вопросе Беларусь может рассчитывать на какие-то дополнительные «плюшки» в снижении цен и спокойно свесить ноги с газовой трубы, на которой мы и до этого плотно сидели.
Однако при более детальном рассмотрении проблемы, выясняется, что в такой схеме немало подводных камней. Например, российский газ активно потреблял «Гродно Азот», который производит азотные удобрения. На сегодняшний день их просто некуда сбывать в таком объёме. И все из-за антивоенных санкций.
С нефтью такая же история: мы могли бы выигрывать на продаже нефтепродуктов, с учётом того, что в Беларусь она поставляется по более низким ценам. Но продавать нефтепродукты сегодня на Запад также проблематично.
Поэтому если рассматривать введенные санкции с точки зрения влияния на внешнюю торговлю, то как минимум по некоторым вопросам экономически Беларусь в сложившейся ситуации явно проигрывает. Использовать российские энергоресурсы для получения валютной прибыли мы не можем, но зато довольствуемся дешевым потреблением для себя.
Все может измениться со сменой режима в Беларуси. Тогда нашей стране однозначно придется срочно отказываться от российских энергоресурсов. Но есть ли у нас вообще хоть какие-то альтернативы?
Подружиться с соседями и производить мазут
Специалисты департамента энергетической безопасности iSans работают над расчётной моделью, в которой анализируют различные варианты замены российских энергоресурсов в случае необходимости. Если завтра не будет нефти и газа, что нам делать послезавтра?
Стоит иметь в виду, что у Беларуси есть возможности для хранения миллиарда кубических метров газа в подземных газохранилищах. Если на начало конфликта они будут полными, то этого хватит примерно на две недели – достаточное время для того, чтобы договориться с соседями на транзит или поставку нефти и газа.
Если мы посмотрим в сторону Балтики, то у Литвы есть Клайпедский терминал регазификации природного газа. После завершения его строительства в 2014 году Литва стала пятой страной в мире, использующей технологию FSRU (Floating Storage Regasification Unit) для сжиженного природного газа. Технические возможности этого терминала гораздо большие, чем потребности Литвы – около трёх миллиардов кубов, с учётом всех ограничений. Это примерно столько же, сколько вместе потребляют Литва, Латвия и Эстония.
«Конечно, логично предложить, что в первую очередь Литва будет обеспечивать газом соседние страны. Но при изменении текущей политики в Беларуси и развитии демократического общества мы могли бы договариваться с литовцами на поставку газа. Тем более сейчас Эстония с Финляндией ведут разговор о постройке совместного похожего терминала, и тогда в Клайпеде освободятся дополнительные мощности», – считает аналитик департамента энергетической безопасности iSans Евгений Макарчук.
Между Беларусью и Литвой проложена труба, по которой газ поставляется. В том числе и в Калининградскую область. По ней невозможно качать газ в обратном направлении, но необходимые технические работы могут решить этот вопрос.
В Польше тоже есть терминал СПГ. Плюс уже в октябре они должны запустить новую газовую трубу из Норвегии. На нужды самих поляков этого должно быть достаточно, поэтому от них тоже можно было бы рассчитывать на 2-3 миллиарда кубометров газа. Это, конечно, при условии, что излишки не предпочтут поставлять Германии. С другой стороны, при смене политического режима и в критической ситуации, можно рассчитывать на поддержку от стран-соседок.
Справедливости ради стоит сказать, что объёмы таких возможных поставок будут небольшими и в полной мере не покроют потребности Беларуси. Но это позволит покрыть потребности в газе для населения и частично энергетики.
Не стоит полностью списывать со счетов и наши старые электростанции – Лукомскую и Берёзовскую. Они не самые эффективные, но могут работать на мазуте, а мы можем заменить им газ. Разумеется, о какой-либо экологичности тут речи не идёт и выбросы вредных веществ в атмосферу увеличатся. Поэтому этот вариант рассматривается только как экстренный и временный. Скорее это решение из разряда «или никакого энергоснабжения, или такое».
«Технически я вижу возможности полностью уйти от зависимости от России. У нас есть свои нефтеперерабатывающие заводы, которые могут перерабатывать до 24 миллионов тонн нефти, а для внутреннего рынка нам достаточно шести миллионов. Мы проводили оценку мощностей по импорту нефти: из Литвы можно получить около полутора миллионов тон, из Польши около двух. Всё это можно переработать, получить бензин, дизель и мазут. Дополнительно можно импортировать нефть и нефтепродукты по железной дороге», – говорит Евгений.
Обратить внимание на возобновляемую энергетику
За два месяца, пока мы будем использовать запасы газа и нефти, Беларусь не успеет построить солнечные панели и ветряки. Поэтому делать ставку на возобновляемую энергетику в условиях кризиса нерационально, но очень важно в дальнейших перспективах, считает эксперт.
«Если мы говорим о временных рамках в три-пять лет, то возобновляемые источники энергии могут значительно сократить импортное потребление. Делать ставку на ветряки и солнце – правильная стратегия. Определённую долю в балансе ВИЭ должны занимать, и ограничивать их – тормозить страну экономически», – считает Евгений.
Решить, что делать с АЭС
Беларусская атомная станция вызывает много споров, в первую очередь – касательно ее экономической целесообразности. На ее строительство и ввод в эксплуатацию было потрачено немало средств – шесть миллиардов долларов – и всё закончилось тем, что мы просто получили более выгодные тарифы на электроотопление частных домов. Правда и тут есть нюансы, ведь техническое состояние электросетей не позволяет воспользоваться такой возможностью всем желающим. При этом для большинства потребителей сохранились прежние тарифы.
«С точки зрения рассматриваемой ситуации – остановки импорта российских энергоресурсов – АЭС будет играть существенную роль. Годовое производство электроэнергии на АЭС составляет около 45% от общего потребления. Следовательно, даже при отсутствии газа наиболее важные потребители получат электроснабжение. И в любом случае необходимость поставки газа из альтернативных источников значительно сокращается благодаря АЭС.
С другой стороны, если мы придём к таким экономическим потерям, как подсчитал Центр экономических исследований BEROC, то есть к вероятному сокращению потребления и снижению электрической нагрузки, два блока АЭС просто не будут вписываться в нашу энергосистему. Это значит, что второй блок нужно будет останавливать и оставлять нерабочим, а это дорого», – считает Евгений.