Как осушили море Геродота?

 

Песок на зубах и вьюны сквозь пальцы

«Я памятаю свае школьныя гады. Тады ў нас – юных каленкавіцкіх гараджанаў, настаўнікам спеваў быў вясковы дзядзька старэйшага за сярэдні ўзрост з сёння вядомай сталіцы гумару – вёскі Аўцюкі, што за 10 кіламетраў ад Каленкавічаў, – вспоминает свою юность полешук Андрей Медведев. – Каб мы лепей разумелі тэксты беларускіх песень, ён нам распавядаў пра сваё вясковае дзяцінства. Былі сярод ягоных аповедаў і згадкі пра тое, як, ідучы некуды летняю спёкаю, ён заходзіў то да аднае крыніцы, то да другое, то да трэцяе, каб напіцца гаючай свежай вады».

Как юный натуралист и путешественник, Андрей еще в 1980-х годах, когда полесские мелиораторы рапортовали о победе над болотом, пробовал найти в околицах Калинковичей хотя бы одну ту крыницу из песни.

«Не знайшоў, не бачыў нават як яна выглядае. Замест крыніц я бачыў у вёсках пылавыя буры. Гэта калі руды пясок з колішняга балота, ператворанага меліяратарамі ў поле вакол кожнай вёскі, узнімаецца ў паветра і накрывае тую вёску і нават сам райцэнтр Каленкавічы, з захаду якога ў напрамку Мазыра таксама вялізны асушаны масіў колішніх балотаў, да такой ступені, што ты не бачыш на сотню метраў наперад. А на зубах пачынаюць скрыгатаць пясчынкі», – говорит Андрей.

Связки вяленых вьюнов в рост человека были обычным товаром на рынках полесских городов в 1960-1970 годы. Нынешнее поколение полещуков в большинстве своем не видели вьюнов ни разу даже в сельской местности.

В промысловых уловах вьюн никогда не значился, но был одной из главных рыб в полесской традиционной культуре. Вьюнов ловили плетёными ивовыми ловушками, топтухами, создаваемыми из лозы.

Удержать вьюна в руках было почти невозможно. Он буквально просачивался сквозь пальцы. Вьюн жил в привычных для него условиях недостатка кислорода в заболоченных водоемах.

Обитая чаще всего в условиях дефицита кислорода, вьюны приспособились «дышать» с помощью кишечника. При пересыхании водоёма и резком ухудшении кислородного режима вьюны прекращали питание, зарывшись во влажный ил (иногда довольно глубоко) и впадая в летнюю спячку в ожидании прибытия воды. Но однажды вода так и не пришла…

Постепенно уходит вода и из озера Червоное, расположенного в центре Полесья, в Житковичском районе Гомельской области. Червоное – крупнейший водоем Полесья. Наблюдения за уровнем воды в озере проводились с начала ХХ века. И теперь эти данные позволили увидеть, что произошло с озером за почти столетний период воздействия мелиорации.

Период интенсивного мелиоративного воздействия на озеро начался с 1957 года. В домелиоративный период площадь водного зеркала озера изменялись от 39,5 до 44,5 км² , объем водной массы – с 41,2 до 71,9 млн м³, средняя глубина – с 1,0 до 1,6 м.

По данным 2003 г. площадь озера составила 40,82 км². В сравнении с периодом незначительного воздействия мелиорации, площадь озера уменьшилась в среднем на 10 %, а  объем озера – на 30%. Средняя глубина стала уменьшаться до 0,7 м, а площадь водного зеркала – до 38,1 км².

С начала мелиоративных работ сократилась площадь водосбора. Так, в домелиоративный период водосборная территория озера, представленная, в основном, низинными болотами, составляла 397 км². Строительство первых мелиоративных объектов на водосборе, проведенное в период 1957–1970 гг., привело к сокращению площади водосбора до 197 км².

До мелиорации озеро пополнялось водой в основном за счет атмосферных осадков. После мелиорации воду в озеро подают насосные станции, перекачивая ее с мелиорированных территорий, а доля атмосферных осадков снизилась до 30 %.

В сбрасываемой с полей воде содержание железа, азота и фосфора превышает допустимые нормы, изменяет химический состав воды и газовый режим, вызывает эвтрофикацию.

В последние 30 лет ученые установили, что численность и биомасса зоопланктона в озере уменьшилась в пять и более раз.

Раньше в озере обитало 16 видов рыб. Уже в 2008–2012 годах в промысловых уловах встречалось только 10 видов рыб, из которых 99 % – та, которой озеро дополнительно зарыбляют (судак, щука, карп, карась, толстолобик, белый амур).

Ушедшая вода и рыба, исчезнувшие источники и песчаные бури – новая реальность беларусского Полесья, с которой приходится жить и мириться. Но так было не всегда.

 

«Очерет мені був за колиску, в болотах я родився і зріс»

О существовании на территории Беларуси моря 2,5 тысячи лет назад писал греческий историк и философ Геродот. О том, что еще несколько столетий назад на юге Беларуси, на месте нынешнего Полесья – от Слонима до Пинска и от Бреста до Мозыря – находилось большое море, говорят многочисленные древние карты, различные хроники и археологические находки.

Так, на картах XVII века это место отображалось как цепь огромных озер, а более древние картографы располагали на берегах моря Сарматию и венедов.

Существование огромного озера или моря в районе Брестской области и восточнее подтверждают и средневековые карты С. Мюнстера (1540 г.), Я. Гастальди (1562), К. Вопеля (1566 г.), Г. Меркатора (1609 г.). Там оно называется Сарматским.

По одной из версий Пинск – столица Полесья, – был основан как портовый город у большого озера, которое быстро исчезало и освобождало для жизни большие свободные территории.

Полесье, как своеобычный регион, разделяющий Беларусь и Украину, впервые упоминается под 1274 годом в Галицко-Волынской летописи. В старинных источниках «полешане» напрямую связывалась с ятвягами.

Некоторые исследователи склонны считать «людей на болоте» – полешуков – отдельной этнической группой со своим языком.

 

Что такое Полесье?

Полесье находится на территории четырех государств: Польши, России, Беларуси и Украины. Общая площадь этой территории составляет около 130 тыс. км². И это на самом деле уникальное место: полесские ландшафты, котловины послеледниковых водоемов, заполненные торфом, эоловые песчаные дюны – вся эта необычная природа сформировалась здесь после последнего оледенения.

Сам термин «Полесье» в значении отдельного культурного региона впервые встречается в Ипатьевской летописи 1274 года.  С этого же времени существует этническое название жителей данного региона «полешуки» (или «полещуки»). Уклад жизни которых сформировался в вечном единоборстве человека и природы.

Полесье – малонаселенное, селения людей исторически располагались среди болот и лесов, и это сильно повлияло на характер и мировоззрение полешуков. До середины 19 века Полесье оставалось труднодоступным регионом, в котором преобладало натуральное хозяйство.

На беларусское Полесье приходится 6,1 млн га, из них болот и заболоченных земель в исходном состоянии – 2,7 млн га, или 44 %. Еще двести лет назад Полесье считалось наиболее отсталой в экономическом и социальном развитии окраиной Российской Империи, краем болот, лесов и рек.

Академик Александр Воейков в 1892 году писал о Полесье: «...на всем протяжении Полесья сколько-нибудь удобных колесных дорог почти совсем не было; в редких местах можно было и вообще проехать, на колесах, подвергаясь большим неудобствам. Местами, конечно, сообщение было на лодках, среди камышей, наконец, местами нельзя было проехать ни на колесах, ни на лодке; были селения, совершенно разобщенные от окружающего за все время, когда болота не замерзали; были и такие, которые сообщались оригинальным способом – посредством лодки, везомой волами».

 

Вода, песок и люди на болоте

Обилие воды, заливных лугов, болот, смешанные леса и недостаток пахотных земель чередовались здесь с песчаными пустошами и дюнами, покрытыми скудной растительностью, а также с заболоченными низинами и торфяниками.

Потому древнейшими и основными занятиями полешуков были охота и рыболовство, ремесла, связанные с заготовкой и обработкой дерева, пчеловодство, выращивание культур, пригодных к культивированию в заболоченных местностях, такие как, например, лён.

Традиционно полещуки имели несколько небольших участков для земледелия, разбросанных в поймах рек или среди лесов. Обычно это были плодородные торфяные почвы в низинах или песчаные участки на возвышенностях.

Для удобрения земельных наделов применяли навоз крупного рогатого скота. Местная порода коров не отличалась большой продуктивностью, но давала навоз для удобрения, а волы (кастрированные быки) были тягловой силой и средством передвижения на Полесье.

Все поселения в Полесье  располагались на берегах больших или малых водоемов или вблизи их. Каждая семья жителей поймы Припяти имела лодку – как основное средство передвижения. Во время разлива рек на лодках передвигались между окруженными водой населенными пунктами, перевозили домашний скот, товары для продажи и покупки с рынков.

До начала 20 века известные ярмарки в больших городах на Припяти – в Мозыре, Пинске, куда добирались на лодках жители населенных пунктов, расположенных по обоим берегам Припяти, в устьях и на побережье притоков Припяти. На лодках возили в последний путь покойников на кладбища, расположенные в самых возвышенных местах поймы.

Беларусский ученый Дмитрий Гельтман писал: «В общем, почти до конца 19-го столетия трансформация природных угодий в сельскохозяйственные охватывала главным образом участки с более или менее нормально увлажненными богатыми почвами, хотя местами осваивались и низкоплодные (песчаные) земли, но затем забрасывались и превращались в пустоши».

 

История длиной три столетия

Но сегодняшний облик Полесья отличается от исторического, и во многом определяется осушительной мелиорацией, которая оказала колоссальное влияние на природные ландшафты региона. 

Впрочем, история осушения Полесья началась не в 20 веке, она насчитывает около трех веков.  Первые документальные материалы, касающиеся мелиорации, относятся к середине XVIII. По имениям князей Радзивиллов была разослана инструкция, содержащая наказ: систематически очищать рвы, выкопанные «с большими затратами» для осушения полей и лугов, чтобы рвы эти «не зарастали и не затаптывались скотом».

В графстве Чернавчицы возле г. Бреста в 1792 году затрачено было 1 265 рабочих дней на «корчевку поля и лугов». Во владении Селец, расположенном над рекой Ясельда, как сообщал управляющий в 1795 году, «сколько можно было освоить земли – освоено, рвы повсюду, где это было нужно, прокопаны, и трудно даже найти такое место, в котором бы еще была необходимость их прокладки».

На рубеже XVIII и XIX веков активно и планомерно велась работа по осушению болот в графстве Давыд-Городок в поместье Маневичи.

В 1853 году Министерство государственных имуществ Российской империи разослало по губернским палатам циркуляр, в котором предписывалось «приступить к осушению казенных земель, почитая это делом первостепенной важности и первым шагом к всеобщему благоденствию». В 1857 г. ученый комитет министерства издал циркуляр «Наставление к осушению и возделыванию болот».

Во второй половине 19 века в Российской империи возникла проблема отставания сельскохозяйственного производства от потребностей государства. В мае 1872 года была создана комиссия для исследования положения сельского хозяйства и сельской производительности в Российской империи.

Она выявила, среди прочего, что в нескольких губерниях, в том числе в Минской и Волынской, стоячие воды занимают огромные пространства, вредно действуют на климат, портят леса, затрудняют земледелие и препятствуют скотоводству. Поэтому мелиорация рассматривалась здесь как радикальное средство и непременное условие интенсификации сельскохозяйственного производства и улучшения жизни местного населения.

В 1873 году была организована Западная экспедиция по осушению болот под руководством инженера Иосифа Жилинского. На основании проведенных изысканий экспедиции был разработан Генеральный план осушения Полесья для улучшения естественных лугов и лесов.

В 1878 году проект получил золотую медаль на Всемирной выставке в Париже. В странах Западной Европы к тому времени был накоплен большой опыт осушения земель. Они оценили амбициозный план мелиорации Полесья.

Грандиозный проект по осушению Полесья в конце 19 века длился 30 лет и затронул более чем 8 млн га Полесья. По разным оценкам, экспедиция Жилинского осушила в Полесье от 7 до 11 % болот, имеющихся в то время, что составляло около 4,5 млн гектаров.

Как писал впоследствии Иосиф Жилинский, прокладка каналов оказала положительное влияние на лес, прилегающий к осушенным болотам, устраняя их подмочку. На осушенных болотах выросли преимущественно березовые леса, но не чахлые, а здоровые. Сосна очень хорошо росла на бывших травянистых и травянисто-моховых болотах и хуже – на чисто моховых.

 

При прокладке каналов экспедицией Жилинского максимально использовались естественные водотоки. Осушенные площади – в зависимости от характера почвы и потребностей местности – преобразовывали в сенокосы, пастбища или лес.

Впрочем, почвовед Василий Докучаев считал, что торфяные болота могут создавать самостоятельные водные резервуары, тем самым питая водными ресурсами озера, истоки рек. Ученый подчеркивал, что реки сами, хотя и медленно, но стремятся к осушению болот.

По его мнению, прежде чем потратить миллионы рублей на осушение болот, необходимо было доказать, что реки, берущие начало в торфяных болотах, могут обойтись без них, иначе придется еще больше затратить и труда, и средств, чтобы обводнить осушенную местность. 

Ученый отмечал, что, несмотря на длительное изучение болот, борьба с заболачиванием все еще не имеет положительных результатов, так как отсутствуют исследования самой сущности заболачивания и конкретных факторов, обусловливающих существование болот и их взаимодействие с элементами географической среды.

Василий Докучаев предложил углубить русло самой Припяти и возвысить ее берега, чтобы ограничить весенние разливы и способствовать более быстрому течению воды в притоках Припяти.

Противниками осушения Полесья выступали и специалисты Министерства путей сообщения, опасавшиеся, что после осушения болот Припять сильно обмелеет и потеряет судоходное значение. Предполагали также, что осушение болот Полесья плохо скажется на полноводности Днепра и водообеспеченности черноземного пояса.

•  Болотная история Беларуси. Как 150 лет назад проходила мелиорация Полесья

 

Наука осушать

Впрочем, мелиорация на рубеже XIX и XX веков только набирала обороты. В 1911 году в Минске была создана первая в Российской империи болотная опытная станция, в задачу которой входило изучение культуры болот, а также разработка теории и практики их интенсивного осушения и освоения. В ее организации принимали участие известные ученые почвоведы и болотоведы.

В 1912 году на болотном массиве «Кукутелка» (ныне Лунинецкий район Брестской области) был открыт филиал опытной станции – первая научная база на Полесье. Она функционирует и до сегодняшнего дня как Полесская опытная станция мелиоративного земледелия и луговодства. В 1914 году Волынским губернским земством в Волынском Полесье была создана вторая опытная станция по освоению болот – Сарненская.

Серьезным мелиоративным работам и изысканиям, связанным с ними, на Полесье помешали Первая и Вторая мировая войны. В 1930 году на базе отдела мелиорации и культуры болот Беларусского НИИ социалистического сельского хозяйства и Минской болотной опытной станции в Минске все же успели создать Всесоюзный научно-исследовательский болотный институт.

 

Культ мелиоратора

Уже к концу 1940 правительством СССР был принят 15-летний план, которым предусматривалось освоение в Беларуси 4 млн га болот и заболоченных земель, исполнению которого помешала Вторая мировая война.

После окончания войны проблемы Полесской низменности вышли на передний план. Разоренной стране нужно было продовольствие. При нехватке минеральных удобрений, и прежде всего азотных, мелиорированные торфяные почвы обеспечивали высокую урожайность возделываемых продовольственных и технических культур.

В 1954 году была составлена схема осушения и освоения земель Полесской низменности. Схемой предусматривалось строительство 37 водохранилищ и свыше 2 тысяч прудов с целью задержания части стока весеннего половодья, что резко уменьшило бы размеры и сократило сроки затопления земель, расположенных в поймах рек.

До 1966 года планировалось мелиорировать 4,8 млн га болот и заболоченных земель, в том числе на территории Беларуси 2,9 млн га. Однако по ряду причин, и прежде всего – из-за отсутствия должного финансирования и материально-технического обеспечения – это не было осуществлено. Работы проводились выборочно на более доступных участках земли, где требовались сравнительно небольшие объемы капитальных вложений и средств на окультуривание вводимых площадей.

Строительство водохозяйственных комплексов в этот период вообще не осуществлялось. Технические решения, применяемые при создании осушительных систем, не во всем соответствовали проектным.

Для экономии средств часть важных деталей опускали. Впоследствии это сыграло свою негативную роль. Программа мелиорации в СССР обошлась примерно в 9 млрд долларов.

С 1966 года, в период активного мелиоративного строительства, в Беларусском научно-исследовательском институте мелиорации и водного хозяйства (БелНИИМиВХ) функционировало целых 25 отделов и лабораторий. В 70-е гг. в институте и на станциях трудилось около 600 научных и инженерно-технических работников, из них 90 кандидатов и докторов наук.

Но в институте трудились над технологиями дренажных систем, созданием новых конструкций осушительных и осушительно-увлажнительных систем, технологий их строительства и эксплуатации; разработкой и созданием опытно-производственных образцов машин. Экологические последствия мелиорации в институте никто не изучал. 

 

Сомнения были всегда

Были у масштабного проекта преобразования природы Полесья и оппоненты. Так, перед началом Первой мировой войны в журнале «Болотоведение» писали: «За последние годы стал модным вопрос о пересушивании болот. Отовсюду поступают жалобы на печальные последствия осушения: болота, которые поставляли хоть и плохой, грубый корм, после осушения стали давать только мизерное количество сена... Некоторые уже отчаянно опускали руки: мол, придется выращивать верблюдов – для будущей полесской пустыни».

«Значительная часть ученых считала, что на самом деле болота стабилизируют гидрологический режим, аккумулируют влагу, сохраняют водность рек, озер, колодцев, уменьшают силу засух в других местностях, являются хорошим домом для большого количества птиц, животных, настоящим раем для растительности, огромной кладовой биологических богатств».

Уже тогда встал вопрос – все ли болота стоит осушать? К середине 1960-х годов выявился ряд негативных процессов как в преобразованных, так и в сопредельных с осушаемыми природных ландшафтах, ухудшилась экологичесая обстановка в регионе.

Широкомасштабные мелиорации земель Полесской низменности вызвали обоснованное беспокойство безвозвратной потери естественных полесских болотных ландшафтов. И уже к 1963 году появилось научное обоснование создания Припятского ландшафтно-гидрологического заповедника.

В 1968 году в самом центре Полесья, в междуречье правых притоков Припяти Уборти и Словечно, на территории Украины был создан Полесский государственный заповедник, а непосредственно в пойме Припяти, между реками Ствига и Уборть на беларусской территории, в 1969 году был создан Припятский ландшафтно-гидрологический заповедник.

Целями заповедников были сохранение в естественном состоянии типичных для Центрального Полесья ландшафтов, сохранение и восстановление отдельных редких и исчезающих видов животных и растений, и изучение последствий вмешательства человека в природу Полесья.

Многолетняя гидромелиоративная деятельность в пойме реки Припяти и ее притоков привела к усыханию почв, затоплению суши и повреждению древостоев.

Уже в наши дни руководство Национального парка «Припятский» открыто заявляет, что основная вина в гибели пойменных дубрав в регионе лежит на мелиорации. Дубы гибнут от неотрегулированного должным образом водотока. А мелиораторы, которые обслуживают насосные станции, просто экономят электроэнергию, не включают насосы.

 

Губительная или нет?

Мелиорация – это не разовая акция. Процесс поддержания в функционально состоянии мелиорированных земель требует постоянного, бесконечного вливания средств. Чтобы поддерживать мелиоративные системы в рабочем состоянии, в настоящее время в Беларуси работает государственная программа по сохранению и использованию мелиорированных земель.

По программе на мелиорацию выделяли полмиллиарда долларов. Ремонт труб, каналов, шлюзов и других элементов  гидротехнических систем обходится в 300-500 долларов на га. А реконструкция – в пять раз дороже.

Современные мелиоративные системы рассчитаны не только на сброс воды, но и на ее удержание во время засухи. С помощью регуляторов и шлюзов воду можно задерживать. Такая возможность есть на площади более 750 тыс га.

Но для этого необходимо задействовать в работе мощные помпы, заполнить специальные пруды, водохранилища. Все это требует затрат электроэнергии. При сегодняшних ценах на энергоресурсы трудно рассчитывать на окупаемость таких затрат по регулированию.

«В Беларуси орошение – фактор не столько получения урожая, сколько интенсификации сельского хозяйства,  –  сказал в интервью изданию «Навука» в 2019 году заместитель директора по науке Института мелиорации НАН Беларуси Александр Анженков. – Каждое сельхозпредприятие само должно решать, нужно ли ему внедрять подобные системы, будет ли получена при этом достаточная прибыль, дабы окупились вложенные средства. Ведь оросительная система, в отличие от осушительной, требует больших затрат на га – от 2 до 5 тыс. долл. Мы, как представители мелиоративной науки, полагаем, что орошение может иметь место, но должно быть экономически обосновано».

Тем временем, с начала проведения широкомасштабной мелиорации не прекращается дискуссия о том, возможно или невозможно осушить избыточно увлажненные земли, выгодно ли такое осушение, как оно повлияет на социальные условия и окружающую среду?

«Конечно, осушение земель изменило природную среду, вместо одних видов флоры и фауны появились другие. Но кто может точно утверждать, что это имело негативные последствия в целом для экосистемы? – заявил в интервью журналисту «Звязда» в 2018 г директор Института мелиорации НАН РБ Николай Вахонин. – Объективную оценку дать сложно. Зато невозможно не заметить тот огромный положительный эффект, который дала мелиорация человеку, в первую очередь в смысле среды для его проживания. Республика получила дополнительно 3 млн га земли, на которой можно работать. Это третья часть сельхозугодий страны. Мелиорация также повлекла за собой развитие социальной сферы».

Многие ученые считают, что главной ошибкой мелиорации было осушение не по бассейновому принципу, а мелиорация отдельных участков.

Широкомасштабные мелиоративные работы нарушили постоянное равновесие в экологической системе. Факторы, способствовавшие интенсивным процессам самоочищения, характерные ранее для Полесья, в наше время или ликвидированы, или их значение нивелировано новыми процессами, которые усилили загрязнение вод.

Интенсивная мелиорация с глубоким дренажем, спрямление речных русел и тому подобное привели к быстрому осушению пойменных лугов, болот и негативно повлияли на прилегающие угодья.

Произошло резкое нарушение естественных путей развития поймы – ее антропогенное разрушение. Теперь на поймах созданы крупные поля монокультур. Во многих местах ликвидировали высокоценные и переувлажненные луга, высохли многочисленные пойменные водоемы, резко понизился уровень грунтовых вод.

Изменения оказались губительными как для экосистемы в целом, так и для ее составляющих, в том числе рыб и всех видов водно-болотного охотничьего комплекса. Еще одним просчетом стало спрямление русел рек, в результате чего изменились условия прохождения паводка.

 

Мелиорация сто лет спустя

К 1990-м годам общая площадь осушенных земель в Беларуси достигла 3,1 млн. га. Из общей площади переувлажненных земель республики было осушено 43,9 %. Наибольшую трансформацию в результате мелиоративного воздействия претерпевают торфяные болота.

Более половины площади этих болот – 53,7 % – осушены и используются. В естественном состоянии сегодня находится только 1,1 млн га болот, из которых 312,6 тыс. га имеют статус природоохранных территорий.

По данным Беларусского научно-исследовательского института почвоведения и агрохимии, среди осушенных земель более 300 тыс. га – песчаные и супесчаные почвы, подстилаемые песками, с неустойчивым водным режимом и неблагоприятными агрохимическими свойствами.

Примерно 55 % мелиорированных земель имеют высокую кислотность и нуждаются в известковании.

Потери торфа от минерализации и эрозии достигают 16-20 т/(га в год). В течении 25-30 лет использования с игнорированием рекомендаций ученых такие торфяные массивы могут трансформироваться в низкоплодородные и даже бесплодные песчаные земли с полной минерализацией торфяного слоя.

По данным проблемной лаборатории мелиорации ландшафтов БГУ, в Полесье в результате минерализации и эрозии торфяного слоя возникло более 70 тыс. га песков.

 

Страдающая Припять

Припять — вторая по величине беларусская река и один из самых крупных притоков Днепра. Это главная артерия Полесья. Её общая протяжённость – 761 км, из которых 495 км проходит по территории Беларуси. На речной сток Припяти и уровень воды влияет и мелиорация, и изменения климата.

«Совсем недавно мы исследовали Припять и её притоки: за рассматриваемые периоды (1989–2000 гг., 2001–2019 гг.) произошло падение их уровней в среднем на 23 см», – говорит начальник отдела мониторинга и государственного кадастра Центрального научно исследовательского института комплексного использования водных ресурсов (ЦНИИКИВР) Владимир Корнеев.

«В самой реке летом сократился уровень на 30-40 см в нижней течении, на 20-30 см – в средней части и на 5-10 см – в верховьях. Максимальное сокращение стока Припяти наблюдалось в августе 2019 года у Мозыря – на 40 см. В Уборти за исследуемый период уровень воды упал почти на 50 см. И маловодные годы будут повторяться – точно так же, как и годы с половодьем. Но мелиорация внесла свой вклад в общую картину изменения уровня реки».

Дискуссия о влиянии мелиорации на речной сток Припяти началась еще в 50-х годах прошлого столетия. Основное воздействие на водный режим Припяти оказали широкомасштабные гидротехнические мелиорации Полесской низменности.

Тогда было осушено 23 % территории низменности, общая протяженность открытой мелиоративной сети превысила 65 тысяч км, существенно преобразовалась гидрографическая сеть, саму Припять и ее притоки спрямили и углубили.

 

Люди против армии мелиораторов

В 1980-е годы мелиораторы разработали план обвалования (строительства системы заградительных сооружений (защитных дамб), или земляных валов для защиты территорий от затоплений) практически всей поймы Припяти.

Обвалование отдельных участков Припяти и строительство польдерных (осушенных) мелиоративных систем, которые исключают затопление участков поймы, привело к тому, что грунтовые воды понизились на 1,0–1,5 м, вслед за ними снизились уровни воды в реках, в некоторых – вплоть до пересыхания.

Вследствие обвалования Припяти увеличились продолжительность и частота паводков, сместились их сроки и изменились характеристики.

Одним из первых ученых-экологов, кто выступил с критикой плана работ по обвалованию Припяти, был профессор, доктор биологических наук Борис Савицкий. Вместе с коллегами-учеными и студентами Гомельского государственного университета он аргументировано доказал нецелесообразность этих работ.

После аварии на ЧАЭС борьба против обвалования Припяти и дальнейшей мелиорации Полесья приобрела характер общенациональной кампании. Между учеными, сторонниками и противниками мелиорации,  разгорелись споры.

В прессе было напечатано много критических материалов, доказывающих абсурдность идеи обвалования Припяти и создание вдоль ее берегов грандиозных польдерных осушительных систем. Для журналистов ведущих государственных СМИ (газеты  «Звязда», «Савецкая Беларусь», «Чырвоная змена», «Беларуская ніва»), радио и телевидения, литературных и художественных журналов, в том числе и «Роднай прыроды», организовали экспедицию на Припять.

Вот как вспоминал об этом времени писатель, публицист и общественный деятель Василь Яковенко:

«Так у 1988 годзе... нам удалася акцыя супраціву ўрадаваму праекту выпрамлення і абвалавання палескай ракі Прыпяці, што ў павольнай плыні з веку ў век сцягвала ваду з балот. Асушэнне яе шырокай поймы, несумненна, прывяло б да ператварэння Палескай нізіны ў пустыню. Работы па гэтым надзвычай небяспечным праекце тады ўжо вяліся поўным ходам.

Аднак нам (разам з украінскімі пісьменнікамі і навукоўцамі – спецыялістамі па гідрарэсурсах) удалося правесці ў Доме літаратара ў Мінску прадстаўнічую навукова-практычную канферэнцыю на тэму “Праблемы Прыпяці – праблемы Палесся”, у якой мусілі прыняць непасрэдны ўдзел і некалькі беларускіх акадэмікаў, а таксама міністраў; прыехалі поўныя важнасці адмыслоўцы меліярацыі з рэгіёнаў.

Толькі сваю экалагічную і прыродаахоўную падрыхтоўку з поспехам выявілі і пісьменнікі: Ігнат Дуброўскі, Анатоль Казловіч, Яраслаў Пархута, Леў Караічаў, Алесь Петрашкевіч і іншыя. Мой даклад тут насіў назву “Ці ёсць у нас канцэпцыя гаспадарання?”, пастаноўка пытання застаецца актуальнай дагэтуль.

У ходзе працяглых гарачых дэбатаў нам удалося даказаць шкоднасць праекта, у які улаштоўваліся мільярды і мільярды савецкіх рублёў. Акадэмікі ды міністры мусілі капітуляваць. У выніку – Бог у сведкі! – мы спынілі ў пойме Прыпяці армію меліяратараў! Значэнне гэтай акцыі было цяжка пераацаніць, паколькі вучонымі прызнана: наша Палессе ў значнай меры ўдзельнічае ў фарміраванні клімату ўсёй Еўропы, і, несумненна, ператварэнне ракі Прыпяць у канаву адбілася б згубна і на Дняпры, прытокам якога яна з’яўляецца. Тады ж у адпаведных навуковых колах сталі пагаворваць ужо аб неабходнасці новай нацыянальнай палітыкі ў меліярацыі, і быў прыкметным да яе паварот».

 

Общественная кампания в Турове

Научно-технические программы «Социально-экономическое развитие и комплексное использование природных ресурсов Припятского Полесья на 2011–2015 годы», «Инженерные водохозяйственные мероприятия по защите населенных пунктов и сельскохозяйственных земель от паводков в наиболее паводкоопасных районах Полесья» предусматривали не только реконструкцию и восстановление осушительных систем, агромелиоративных мероприятий, а также и новое осушение.

Так, для защиты Турова от наводнений было предусмотрено устройство противопаводковых дамб вдоль Припяти.

Туров – город с более чем 1000-летней историей – был всегда адаптирован к жизни в условиях поймы Припяти. Половодья были частью городской жизни, обеспечивая плодородие почвы, помогая бороться с вредителями. Высокая вода сдерживала размножение кротов, полевок, способствовала гибели зимующих в почве колорадских жуков, медведок и других.

Потому местные жители вместе с жителями деревни Запесочье в 2011 году организовали кампанию против обвалования и собрали 2,5 тысячи подписей против проекта строительства противопаводковой дамбы возле этих населенных пунктов.

Многие из подписантов хорошо помнили, какая была Припять и окружающий ландшафт в начале 1960-х, до глобальной мелиорации. На их глазах происходили изменения в окружающей их природе. Исчезли многие водоёмы, в канавы превратились некогда живописные малые реки, исчезли нерестилища для рыб после строительства противопаводковых дамб.

С другой стороны, дамбы перекрыли естественные водотоки от лесов и болот в Припять. Застой воды перед дамбами приводил к гибели участков леса и лугов. Вешние воды от таяния снега и обильных осадков после возведения дамб вдоль Припяти не могли быстро и беспрепятственно, как раньше, стекать в реку по естественным низинам и малым руслам рек и ручьев, застаивались на более длительное, чем раньше время, вызывая гибель деревьев, кустарников и другой растительности, и замену ее новой в изменившихся условиях.

Дамбы вдоль Припяти были построены с начала 1960-х годов, и их влияние на окружающую ситуацию не было исключительно благоприятным, как на то рассчитывали сторонники дамбирования реки.

В пойме Припяти, где уровень грунтовых вод достаточно высок, дамбы не спасали от затопления в годы больших половодий.

Кроме того, планируемая дамба в Турове уничтожила бы уникальное местообитание колонии куликов, заказник «Туровский луг», а протоку Струмень превратила бы в канаву с застойной водой, также дамба уничтожила бы нерестилища рыб и рыболовные угодья, которыми пользовались местные жители и поколения их предков.

Уникальный птичий заказник, живописная Припять и привлекательная рыбалка к началу 2010 годов стали визитной карточкой Туровщины и важным элементом привлечения туристов и развития этого сектора для обеспечения занятости населения.

Люди уже знали, к каким последствиям ведет обвалование Припяти, имели возможность на себе оценить последствия мелиорации начала 1970-х годов, активно проводившейся на Туровщине, в самом центре Полесья.

 

Изменение климата усилило проблему

Как уже отмечалось выше, мелиорация болот привела к уничтожению болотных экосистем, которые являются домом для многих редких и исчезающих видов растений и животных.

Болота, которые играют важную роль в борьбе с изменением климата, так как они поглощают углерод из атмосферы, во время мелиорации наоборот выбрасывали в атмосферу углерод, тем самым усиливая изменение климата.

Кроме того,  само изменение климата ускорило деградацию болот.  Сегодня беларусские учёные предлагают в дальнейшем проводить мелиоративные работы только с учетом требований сохранения экологического равновесия.

Осуществлять мелиорацию мозаично, не допуская создания крупных сплошных осушенных площадей. Чередование осушенных и сохраненных болотных массивов будет поддерживать уровень грунтовых вод на таком уровне, чтобы существующие биоценозы не деградировали.

Поймы рек желательно не мелиорировать, а использовать под сенокосы и места выпаса скота. Необходимо сохранять вдоль русел рек и по периферии болот полосы нетронутых лугов и болот. Пришло время прекратить спрямление и канализацию рек, избегать зарегулирования малых рек водохранилищами.

Сохранение болот Беларуси имеет важное значение не только для природы Полесья и уклада жизни полешуков, но также для борьбы с изменением климата и защиты окружающей среды во всем регионе.  Не зря наши болота называют легкими Европы.

 

Глобальная ошибка

«Яшчэ гадоў 30 таму нават у афіцыйных дзяржаўных СМІ ў Беларусі словы “меліярацыя” і “радыяцыя” былі прыкладна з аднаго сэнсавага шэрагу – нейкія навалы, якія прынеслі шмат бяды і з’явіліся праз непрадуманую чалавечую “гаспадарлівасць”, – говорит полешук Андрей Медведев. – Узгадваць іх у станоўчым ключы лічылася непрыстойным. І было гэта адразу жяк люді пабачылі вынікі».

В последние десятилетия, говорит он, беларусская пропаганда опять пробует обелить и мелиорацию, и радиацию.

«Але ж, калі паглядець рэальна і аб’ектыўна, то бачна, што нічога добрага гэтыя дзве з’явы беларусам не далі», – убежден Андрей Медведев.

«Пачынаючы меліярацыю, яе распрацоўшчыкі шчыра верылі ў тое, што нададуць імпульс развіццю сельскай гаспадаркі і створаць на Палессі новае Чарназем’е з асушаных тарфянікаў. Але тыя тафянікі ўжо праз 10 гадоў вымыліся ў рэчкі, праз іх – у Прыпяць, а праз яе і Дняпро – у Чорнае мора, дадаўшы яму рэальна чорнага колеру.

І ўжо няма дзе палешукам выгадаваць вялізныя тарфяныя бульбіны на дранікі альбо гарбузы на семкі. Колішнія балоты ператварыліся ў няўрадлівыя пясчанікі, на якіх нават насенная бульба не родзіць без значнага ўгнаення. І пруць зараз тыя ж аўцюкоўцы трактарнымі прычэпамі тоны гною на некалі ўрадлівыя дзялянкі, распрацаваныя сярод  балота і чарналесся, каб хаця б нешта вырасла.

Я ўжо не кажу пра тое, на што ператвораныя палескія меліяраваныя рачулкі, якія цяпер маюць статус безназоўных канаваў і каналаў пад нумарамі. Яны, як могуць, змагаюцца за свой рачулкавы выгляд – змяняюць вазначаныя на рысунках інжынерамі ў Меляводгасах рэчышчы, размываюць дрэнажныя трубы і ўпарта-нахабна разліваюцца кожную вясну, нібы помсцячы людзям за наўдзячнасць. А людзі ўлетку прыходзяць на рэчкі, дзе ў дзяцінстве купаліся, і наракаюць, што вада ледзьве даходзіць да калена».

И добавляет: «Меліярцыя Палесся для нас, палешукоў, гэта помнік савецкай ўтопіі, увасоблены ў  скалечанай прыродзе. Гэтую памылку пабачылі нават тыя ж, хто яе рабіў. Потым яны ж стваралі праекты паўторнага забалочвання, бо меліяратарам было сорамна глядзець у вочы землякам. Але глабальная меліярацыя яшчэ раз паказала, наколькі заганнымі могуць быць нібыта добрыя намеры людзей у змене прыроды, калі яны набываюць глабальныя маштабы».

 

От ред.

О том, как безграмотное управление водными ресурсами повлияло на природу и уклад жизни жителей Казахстана, смотрите в партнерском видео, созданном нашими коллегами из Казахстана. Страна – другая, проблемы – до боли знакомые.

 

 

Данный спецпроект был подготовлен при поддержке немецкой неправительственной организации n-ost