«Это они самоизолировались, когда их об этом не просили, но вышли из своих домов, даже когда им пригрозили физической расправой за простые прогулки по улице.
Это они сейчас собирают миллионы долларов в фонды потерпевших от репрессий: избитым, арестованным и уволенным. Это они укрывают у себя в подъездах и квартирах незнакомых людей, спасающихся от преследования.
Это беларусские медики, адвокаты и психологи оказывают бесплатную помощь всем, кто пострадал от событий последних дней. Это их протесты больше похожи на хипстерский фестиваль в парке.
Это беларусы оказались способны сами обеспечить друг друга едой, водой, лекарствами, связью, интернетом и всем необходимым без помощи властей. Вопреки властям. И это их по ночам убивают, избивают, пытают и насилуют по приказу этой самой власти», – говорится в паблике «Мая краіна Беларусь».
Зелёный портал поговорил с семейной парой психологов Александрой Дубиной и Юрием Сальниковым о том, почему беларусы такие ответственные и организованные. Во время протестов пара волонтёрила возле СИЗО №7 в Бресте и оказывала психологическую помощь семьям пострадавших и освободившимся заключённым.
Генетическая память, высшее образование и культура
«Я думала над тем, почему же беларусы так поступают, и пришла к двум возможным вариантам: генетическая память и высокий уровень образования людей.
Наше общество достаточно взрослое, это не крестьяне в лаптях, а интеллигентные думающие люди с высоким уровнем самосознания. Наши люди достаточно образованы, сколько из них имеют высшее образование! Не говоря уже о том, что все закончили хотя бы 9 классов.
Думаю, что также повлияли события Второй мировой войны, и память о них по-прежнему передаётся. Только объединившись и помогая друг другу, беларусы смогли выжить в это страшное время. И по этой же причине насилие для людей неприемлемо», – считает Александра.
Юрий добавляет:
«Я согласен с тем, что у нас очень высокий уровень образованности населения, но влияет и уровень культуры в целом. В любом микросообществе есть люди с довольно высоким уровнем культуры, которые помогают окружающим тянуться за ними.
Возьмём протест как некую точку, на которую могут прийти совершенно разные люди.
Кто-то покурил и бросил бычок под ноги. Но если есть возможность бросить его в мусорку, я верю, что этот гипотетический человек так и сделает.
Когда у людей есть альтернатива, они всегда выберут что-то хорошее. Как психолог и философ я убежден в том, что человек всегда из всех возможных вариантов выбирает наилучший. На самом деле, почему у нас чистые улицы? Чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят – всем известная поговорка.
И я реально замечаю воплощение этой поговорки в наших людях. Даже бездомные на улицах – не раз видел – поедят и выбрасывают упаковку от своей еды в уличную мусорку. Поэтому для меня такая культура поведения людей на митингах не была огромным открытием», – делится своими мыслями Юрий. Он убеждён, что когда на локации находятся несколько таких высококультурных людей, все остальные тянутся за ними.
Если у человека есть возможность реализовать свой культурный порыв – разуться и встать на лавочку, обойти клумбу, сложить мусор в мешок, – то люди просто возьмут и сделают это.
«Волонтёря у СИЗО, я просто подходил к людям, отдавал им мешок для мусора, они сами организовывались, наполняли, передавали друг другу и возвращали мне уже полным и завязанным со словами: "У вас же есть машина для вывоза?"» – рассказывает Юрий.
«Каждый сморит на соседа и старается ему соответствовать. С одной стороны, это проблема беларусов: нам очень важно мнение окружающих. Но с другой стороны, это помогает поднимать общий уровень культуры. И, что бы ни говорили, наша страна очень культурная. Беларусы постоянно растут и тянутся вверх» – добавляет Александра.
У каждого человека свой уровень протеста
«У студентов, к примеру, нет денег, но много свободного времени. У них есть силы стоять в цепях солидарности. В то же время есть люди, у которых есть деньги, но нет времени. И тогда эти люди говорят: "Я тоже хочу помочь, хочу быть частью этого протеста, но у меня нет времени". Как раз они идут в магазин, покупают продукты и приносят еду, ставят вдоль дороги бутылки с водой или делают бутерброды.
Обычная картина была, когда подходит какой-то человек и отдаёт девушкам бутылки с водой, а через некоторое время приходит другой человек и пустые бутылки складывает в мусорный пакет. Каждый человек осознаёт свои границы ответственности: что он может сделать и где должен остановиться. В нашем случае – где может вступить в протест, на каком уровне и где для него этот протест заканчивается».
«Очень интересный момент, что сейчас организовано волонтёрство врачей: очень многие из них волонтёрили у СИЗО и ИВС, особенно в первые дни», – рассказывает Юрий.
Люди не могут оставаться безразличными
«Я постоянно замечаю, что многие люди небезразличны к происходящему. Возможно, это связано с тем, что произошедшее массовое насилие зацепило практически каждого. У каждого из нас это задело или кого-то близкого, или просто знакомого, или друга наших друзей.
Беларусь не такая большая страна, мы все знаем друг друга через пару рукопожатий. Люди тут же стали проявлять свою эмпатию: кто-то помогает физически, кто-то деньгами, кто-то может оказать юридическую, медицинскую или психологическую помощь.
Безразличными остались единицы, те которые или не владеют информацией, или воздали вокруг себя вакуум и таким образом защищают себя от жестоких реалий. Это тоже нужно понимать и принимать. Все люди разные и нам нужно оставаться гуманными людьми, стремящимися продолжать поддерживать друг друга», – считает Александра.
А как на митингах за Лукашенко?
«Сейчас очень интересно посмотреть ситуацию на провластных митингах, как там у них с чистотой и взаимопомощью? Этот вопрос почему-то совсем упускается, все говорят о протестном движении.
Недавно видел мем, где на картинке грязный двор, на лавочках мусор и надпись гласит: «Хочу организовать у себя во дворе митинг, может, станет чище». Такое поведение – действительно весомый показатель высокой культуры, но есть же и другая сторона вопроса – было бы интересно посмотреть, что происходит на митингах за власть», – интересуется Юрий.
Во Франции поджигают машины и громят витрины, а у нас нет
«Ещё одна причина – нас очень долго держали в страхе. Поэтому люди пытаются минимизировать возможность наказания и остаться в законном поле, хотя фактически сейчас закон не работает.
Если люди начнут насильственные действия в адрес властей, милиции, вандализм в отношении витрин и машин, то это автоматически развязывает власти руки и как бы разрешает совершать насильственные действия против людей.
Этот страх, который навязывался много лет, формировал психологию сознания общества, и сейчас мы преодолеваем его, преодолеваем себя и выходим на улицу. Там били людей, но мы всё требуем соблюдения своих прав и правосудия. Потому что думаем, что только таким образом можем добиться каких-то изменений, не спровоцировав агрессию по отношению к себе», – рассуждает Александра.
Юрий считает, что сегодня только популисты сравнивают протесты в Беларуси с тем, что было в Украине, во Франции и США – это совершенно разные три страны, с разной историей, разными людьми и разным количеством этих людей.
«Кто эти люди, что они отстаивали, какая там культура? Беларусь маленькая, здесь все друг друга знают. Одно дело громить витрины в Париже, где в городе и агломерации живут 10 миллионов человек, другое дело в Бресте и даже в Минске. Кинешь ты камень в окно – а это кофейня твоего соседа.
Лучше сравнивать, как у нас было раньше и как сейчас: мы меняемся, меняется толерантность к насилию. Люди перестают считать насилие чем-то нормальным и естественным, они его порицают. Сейчас даже некогда аполитичные люди возмущены тем, что в стране произошло беспрецедентное насилие», – делится своими наблюдениями Юрий.
Мы сами можем включить себе мультики
«Вспомним протесты в Беларуси 1996 года, когда на самом деле поджигали милицейские машины. Прошла всего четверть века, а люди уже не готовы к такому.
Они не хотят, чтобы насилие применялось к ним, и сами не готовы применять насилие к другим.
Других мало: даже когда человек вдруг начинает махать кулаками, его оттесняют сами же протестующие. На видео можно заметить таких агрессивных людей. Мы сами переросли этот уровень, вышли из возраста, когда ребёнок прибегает к маме с криком: «Мультики, мультики!» и бьёт её пультом по голове. Сейчас мы сами можем включить себе мультики», – говорит Юрий.
Готовы отдавать больше, чем принимать
«Мой пик понимания того, настолько люди готовы к взаимопомощи и переживают чужое горе, как своё собственное, был ночью 16 августа возле СИЗО. Тогда я уже просто без сил сидела на траве и наблюдала, как люди приносят еду, кто-то делает горячие напитки, помогает другим.
Я сама человек, который готов больше отдавать, чем принимать, и наблюдая за всем этим немного со стороны, думала тогда: боже, сколько прекрасных людей».
У меня появилось желание знакомиться с людьми, я стала в них верить, я хочу познакомиться со своими соседями, узнать с кем я рядом живу. Появилась мысль о безопасности моего пространства и дружелюбии окружающих», – делится своими переживаниями Александра.
Оправдать кредит доверия
Юрий понял, что не может просто так сидеть и смотреть на происходящее. Тогда он опубликовал у себя в интаграме два поста. Первый – о том, что его ремесленная мастерская приостанавливает свою деятельность, потому что он просто не может работать в таких условиях. А второй – о том, что готов бесплатно оказывать психологическую помощь нуждающимся:
«Мне тут же от людей в сети посыпалась куча благодарностей. А я еще ничего не сделал, просто написал пост. И меня вот этот аванс – что люди в меня верят – толкнул волонтёрить к стенам СИЗО. Я понял, что сидя дома не дождусь никого, мало кто пойдёт за психологической помощью здесь и сейчас. Страхи и травмы выползут потом.
Я реально встал в 6 утра как на работу и уже к 8 был у СИЗО: раздавал воду, беседовал с родителями задержанных. В первый день я отработал 16 часов, они пролетели для меня как один момент.
А потом начал встречать других психологов, и было невероятно приятно, что столько моих знакомых коллег присоединились. Мы не договаривались и не координировались, но посчитали, что от нас там больше пользы.
И сейчас я продолжаю оказывать людям психологическую помощь, но теперь не только для заключённых, но и всем, кто испытывает апатию, кого одолевают сомнения и упаднические мысли наподобие: «Инициатива наказуема, протест провалится и нас всех расстреляют». Таких людей я тоже готов поддерживать и помогать им оставаться на волне: «Мы отстоим свои права».
Как было, так уже не будет никогда. Мы изменили страну и изменились сами».