Метод театрального исследования — документальный
Оба коллектива использовали один, популярный в современном театре подход: на сцену вынесены монологи непосредственных участников и свидетелей событий. Отличие постановок в том, что разница между героями — примерно одно поколение. Хотя в отдельных фрагментах это разграничение условно, а морально-этическая проблематика практически одна и та же.
«Крылья холопа» — коллектив из Бреста, который помимо театрального проекта показывает выставки, проводит лекции «Европейского кафе». В Беларуси «Чернобыль» играется впервые, хотя его уже успели посмотреть в Польше, Дании, Франции, России. По словам режиссёра и актрисы Оксаны Гайко, спектакль появился как часть устной истории Беларуси, которую актёры узнают и документируют языком искусства.
Спектакль представляет собой многоплановое действие: на сцене, в соцсетях, в высказываниях зрителей и собственных воспоминаниях. Жанр вербатим (документальный театр) требует от постановщиков минимальной обработки текстов. Но важно в нашем случае, что они не были заимствованы, а записывались актёрами в последние годы, в ходе двух экспедиций в Брагинский, Хойникский, Ветковский районы. Таким образом, опыт/текст/форма подачи нарабатывались самостоятельно, как и интерпретация анонимных авторов сетевых перепалок. Это второе погружение в документальность было сделано с помощью мобильной камеры: актёры ушли из зала и разыграли реплики в соседней студии, что транслировалось в online-режиме на сцену.
Затем было предложено высказаться зрителям. В основном, это были отрывочные воспоминания из детства. Наконец, несколько слов от себя сказали и актёры.
Но самое интересное, по словам режиссера, что люди, которые остались или вернулись в зону отселения, кажется, только и ждут, чтобы рассказать, чтобы их услышали... Они не хотят видео- и телевизионной съёмки, но искренне вспоминают свои истории, показывают старые газеты, фотографии, оригиналы чернобыльских справок, говорят о сегодняшней жизни. Со справками, кстати, отдельная тема: их сложно получить, снижается статус пострадавших людей и территорий, снижаются льготы на покупку лекарств, в частности.
Детские вопросы
«Это не наша любовь виновата, это не мы с мужем», — говорит мама девочки, родившейся с редкой, бесперспективной для жизни патологией. «А кто помоет лес? Кто помоет зверей в лесу? Я оставила хомячку еду на два дня — мы думали, что вернёмся», — болит душа у ребёнка.
Брошенные школьные классы, детские фотографии, сочинения, игрушки — неотъемлемая часть двух спектаклей, как и очень простые вопросы взрослых. Никогда прежде у них не было подобного опыта — таких болезней, «тупого выживания», переживания, будничных проблем, которые оборачиваются смертью. Понятно, что обычные сельские жители были к ним не готовы, если не готовы были власти, учёные, ликвидаторы аварии. И только гораздо позже, когда общество всё же стало узнавать об угрозе радиоактивного загрязнения и минимальных, доступных всем средствах защиты и контроля, хотя бы часть этих вопросов получила ответы: «Почему мне нельзя бегать? Почему невестка моет и чистит всё, к чему я прикасаюсь?» И как же это смешно сказал приезжий учёный, что даже дрова для печки нужно мыть...
Тысячи, если не миллионы, вопросов задают простые люди. В спектаклях это не столько работа с памятью и коллективной травмой, сколько тема человеческого измерения экономических и политических проблем. Огромная, неизмеряемая цена рисков, которые «мирный атом» привнёс в жизнь не только Беларуси, не только здесь и сейчас. Поэтому язык детских вопросов, наверное, воздействует больше, чем язык научных исследований или экономических прогнозов.
Намеренное обострение
Отдельный пласт повествования — диалоги, драматургия, собранная из реплик на интернетфорумах. Сетевые комментарии и в обычных темах редко бывают доброжелательными, но в «Чернобыле» они были откровенно злыми. Этот ход — предъявление зрителям болезненных, грубых и провокационных мнений, каких действительно много, требует от режиссера немалой смелости. Ведь когда собеседники видят друг друга, у нас принято всё объяснять, оговаривать подробности, нюансы. А в сети, подписываясь никами, люди изъясняются без реверансов. Одни ругают, на чём свет стоит, медиков, другие в шоке от строительства новой АЭС, третьи сомневаются, но есть и те, кто не против атомной энергетики. Поэтому спектакль, наверное, и не решаются показывать в Бресте: тут микс ответственности, отбора, самоцензуры «Крыльев», но и правды жизни тоже. И её важно вынести на публику, чтобы пробить стену бессердечности и непонимания проблемы.
Покаяние от Алексиевич
«Чернобыльская молитва» по мотивам прозы Светланы Алексеевич более традиционна по форме, но близка брестчанам по духу. Режиссёром премьеры (2004 г.) был Валерий Анисенко, с тех пор спектакль показывают ежегодно в годовщину аварии.
Это пятнадцать историй, повторюсь, записаны они были раньше, в 1990-е годы. И обращены к советским реалиям: герои совсем не понимали, что происходит, и никто им ничего не объяснил. У многих ликвидаторов были совершенно искренние побуждения, они верили в победу над «невидимым врагом». Районное начальство с детьми тоже вышло на первомайскую демонстрацию 1986 года, несмотря на жару, в плащах и шляпах, но вышли. Как говорит профессор, директор Института радиоактивных исследований, «науку втянули в политику, медицину втянули в политику», а ему просто не верили, не слушали, не давали говорить, угрожали лично. Все боялись, и теперешний чиновник из числа тех, чернобыльских, говорит: «Я — не преступник, я — человек своего времени».
Спустя годы видно, что людям помогала особенная народная мудрость, помогала, прежде всего, морально. Поэтому в спектакле звучат старинные песни, рассуждения пожилых людей, которые не изменяют уклад своей жизни, но остаются совершенно одинокими в своих деревнях, в лесу. Наедине с мыслями и воспоминаниями, эхом и дикой природой.
Основной посыл «Чернобыльской молитвы» — у эпоса Светланы Алексиевич и театра как медиума — это покаяние. Не только «красного человека», но и наших современников, и будущих поколений. Не каждый из нас виноват лично, но виновато всё общество в том, что создавало и поддерживало такие ценности. Для покаяния и совершается «Молитва».
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Выставка «РадиАктивное творчество» предлагает переосмыслить тему Чернобыля
СПЕЦПРОЕКТ «ЧЕРНОБЫЛЬ В ЛИЦАХ»