Война России против Украины с новой силой обострила вопрос зависимости многих стран от российских газа и нефти. Слезть с русской "энергоиглы" - задача номер один не только для обороняющейся Украины, но и для большинства стран ЕС.
Вместе с тем, сделать это - не такая простая задача даже когда на то есть жесткая политическая воля. Если такой воли нет, как например, в Беларуси, то она и вовсе кажется практически не решаемой.
Зелёный портал подробно разобрался в том, как война повлияла на энергетический баланс Беларуси и Украины. В чем наши страны оказались похожими, а где их пути сильно расходятся.
Беларусь – в Европу? Как страна ищет энергетической независимости с помощью АЭС
Пришла война, но Беларусь сохранила энергетическую стабильность – правда, она по-прежнему целиком зависит от России. Продолжая покупку газа и нефти, она отказалась от развития возобновляемых источников и диверсифицирует источники энергии через АЭС.
Как пилотные проекты остались пилотными
В середине 90-х годов в районе ЧАЭС появилась одна из первых солнечных установок в Беларуси. А одни из первых ветряков – в самом начале нулевых недалеко от Нарочи, и построены они были благодаря немецкой благотворительности.
Подобные объекты ещё долго можно было сосчитать по пальцам, и возобновляемая энергетика была историей не про нас. Но примерно в конце нулевых в Беларуси о ней заговорили активнее, вышел специальный закон – а примерно 10 лет назад случился бум развития всех видов возобновляемых источников энергии. Их обсуждали и строили: в 2015-2019 годах установленная мощность ГЭС, ветро- и солнечных установок выросла: например, ветроустановок – с 3 до 112 МВт.
Могло быть и больше: потенциал ветроэнергетики в 2011 году составлял 1 600 МВт[2]. Да и планы строительства были амбициознее в разы: к 2015 году установленная мощность ветропарков могла дойти до 440-460 МВт, подчёркивает РУП «Бел НИЦ Экология». В проекты вкладывались бизнес и государство, установка и решение системных вопросов шли также в рамках пилотных проектов ЕС.
После тенденция сменилась, и рост возобновляемой энергетики прекратился практически полностью – в 2020 году введено только 4 МВт мощности солнечных электростанций.
В 2021 году прекратили выдавать новые квоты на новые ВИЭ на следующие три года, в 2022 – перестали закупать энергию от возобновляемых источников по повышенным тарифам.
В беларусской государственной прессе пишут про отличную динамику развития ВИЭ, но это было чуть раньше. Сейчас рост ВИЭ на паузе: создание установок возможно только в рамках квот (которых нет).
Вопрос не только в квотах: в 2021 году Беларуси не хватало лучших условий для инвестиций, отмечает международное агентство по ВИЭ IRENA. В 2023 же году ожидается скорее ухудшение этих условий, а развитие ВИЭ становится невыгодным для инвесторов.
Но может продолжиться рост установок для частного использования без продажи электричества в сеть, популярными становятся установки для домохозяйств и предприятий – для обеих категорий квоты не нужны, а само развитие зафиксировано в стратегических документах.
Сколько в Беларуси ВИЭ и станет ли больше?
История с ВИЭ могла быть точкой для грандиозных изменений, считают экологи. Но (пока) не стала. Сколько энергии получает Беларусь за счёт ВИЭ?
К 2021 году доля ВИЭ равнялась 7,4 % в балансе источников электроэнергии, к 2023 году – 8,1 %. На 1 января 2023 года мощность установок ВИЭ составляла 631,5 МВт. Большая их часть – источники на древесной щепе, которую в Беларуси с готовностью относят к ВИЭ, поясняет Владимир Нистюк, исполнительный директор «Ассоциации возобновляемой энергетики».
Древесное сырьё в приоритете, потому что в него нужно вкладывать меньше денег, а срок окупаемости меньше, по оценке авторов госпрограмм, «чем у других ВИЭ». За исключением древесного сырья, ВИЭ занимают в общем объеме генерации электроэнергии 1,5 %, а могли бы – до 15 %, считает Нистюк.
Возобновляемая энергетика не развивается в Беларуси по простой причине – для неё не осталось места после того, как энергетики поняли: запланированная АЭС слишком велика. Ведь, напомним, закон о ВИЭ был принят уже после планов по строительству АЭС, а основные годы роста возобновляемых источников пришлись на время, когда АЭС уже строилась.
Откуда Беларусь берёт свет и тепло?
Эра ископаемого топлива заканчивается, но именно оно является основным для беларусской энергосистемы. До запуска АЭС Беларусь импортировала около 85-90 % энергоресурсов, большую их часть составляли газ (62 %) и нефть (28 %).
Что касается происхождения электричества, до 2017 года страна импортировала его больше, чем экспортировала. Беларусь не импортирует электроэнергию с 2018 года, но импортирует то, из чего её производит.
В данном случае речь о поставках газа. Он является основным топливом для ТЭЦ, от которых Беларусь получает большую часть электроэнергии (90 % за 2020 год, согласно Белстату, для сравнения: у АЭС было 0,9 %). Цена на него раньше определялась с Россией ежегодно, но недавно была зафиксирована на три года вперёд.
Свой газ страна не добывает, но получает немного попутного газа при добыче нефти – его доля в добыче ТЭР составляет 6 %. Что касается остальных собственных топливно-энергетических ресурсов (добычи), то основную долю занимает нефть – 39 % в 2020 году. Объём её добычи в год в Беларуси составляет 1,5-1,7 млн тонн.
Две другие крупные составляющие собственных ТЭР – дрова (27 %) и прочая биомасса (16 %). Затем следуют: торф (8 %), газ, ВИЭ и атомная энергия, которую тоже относят к собственным ТЭР, несмотря на то, что АЭС работает на российском ядерном топливе.
Таким образом, в 2020 году доля собственных ТЭР стала расти за счёт АЭС. Но даже когда АЭС будет запущена полностью – зависимость от российского газа останется, считает доктор экономических наук Ирина Новикова.
Когда планы реализуются, то газа нужно будет меньше примерно на четверть – полный ввод БелАЭС позволит ежегодно замещать порядка 4,5 миллиардов кубометров газа, пообещал министр энергетики Каранкевич. Для сравнения – потребление газа в год в Беларуси в среднем составляет около 19 миллиардов кубометров в год.
Сейчас работает первый энергоблок (должен закрыть около 20 % потребности электроэнергии страны за год), в ближайшее время запустится второй.
С ноября 2020 года по декабрь 2022 года станция позволила заместить около трех миллиардов кубометров природного газа. За два с небольшим года работы АЭС от неё получено чуть менее 15 % электроэнергии. Но, кстати, объём закупки газа в первом полугодии 2021 года был даже выше, чем до запуска АЭС за то же время в 2020 году.
В чём проблемы и достоинства энергосистемы Беларуси?
Недостаток беларусской энергосистемы в том, что она недиверсифицирована и зависит в основном от одного поставщика – России. Одним из решений в Беларуси считают запуск АЭС. Топливо для неё, как и газ, покупают у России, но, в отличие от газа, речь уже идёт не о ежедневных поставках, а о закупке раз в полгода или год, что гораздо более предсказуемо.
Кроме АЭС, артикулируются несколько направлений. Среди них – вовлечение местных видов топлива, к которым относится широкий список энергоносителей, включая древесное топливо и торф.
Рост добычи торфа является отдельным пунктиком в развитии энергетики, несмотря на вред окружающей среде и продвижение защиты болот со стороны общественных организаций и учёных.
Также речь о развитии энергосбережения и электрификации (она происходит не по климатическим причинам, а для использования энергии АЭС). Доля электроэнергии в 2020 году в конечном энергопотреблении составила лишь 16 %. Основную же долю составляют тепловая энергия и нефтепродукты, что в сумме – порядка более 70 %. В то же время в мире доля электроэнергии составляет около 20 %.
Как война изменила ситуацию?
Значительные изменения в энергосистемах соседних страх происходят под влиянием событий в Украине, в частности, активизировался уход от ископаемого топлива, также в последние годы обсуждается снижение выбросов от энергетики. В тренде ли Беларусь и экологична ли её энергосистема?
С точки зрения выбросов вредных веществ основной эмитент – не энергетика, а транспорт. При этом энергосистема потребляет в основном природный газ.
А стратегические планы не включают ответ на долгосрочные вызовы, такие как углеродная нейтральность.
Развитие ВИЭ помогло бы с достижением углеродной нейтральности, но на них сейчас нет места из-за слишком большой мощности АЭС. Но при этом идут разговоры о третьем энергоблоке.
Риторика такова, что АЭС уменьшает выбросы (взамен на проблему ядерных отходов). Но сокращение выбросов парниковых газов не было целью и является скорее побочным эффектом: энергетическая политика номинально, а не фактически связана с климатической или более широкой экологической политикой.
Другой пример – цели Концепции энергетической безопасности, над которыми идёт работа и которые частично достигнуты. Но проблема в том, что документ не менялся с 2015 года и рассчитан на 20 лет – а значит, не учитывает произошедшее за восемь лет потепление, пандемию и динамику отношений с Россией.
Таким образом, в контексте войны России в Украине и изменения рынка энергии во всём мире Беларусь одновременно в выгодном и уязвимом положении.
С одной стороны, её энергосистема не проходит через этап срочной перестройки, которая сопровождается стремительным ростом цен на энергоносители и электричество. Но с другой – это стало возможно ценой тотальной зависимости энергетики от России.
Опора на ископаемые. Как изменилась энергетика в Украине?
Энергетика Украины меняется и вряд ли будет прежней – хотя бы потому, что серьёзно разрушена за последние полтора года. Станет ли она более климатически нейтральной или сохранит опору на ископаемое топливо? Будет ли восстанавливать возобновляемые источники энергии, которые сейчас под оккупацией? Точных ответов пока нет.
Война провоцирует экологические катастрофы, связанные с энергетикой
Происходящее с энергетикой в Украине с 2022 года называют «энергетическим террором», который не только приводит к разрушениям, но и наносит серьёзный урон окружающей среде. За время полномасштабного вторжения было более 2 300 случаев ущерба, среди которых взрывы снарядов, минирование и т. д.
Один из самых серьёзных рисков во время войны связан с энергетикой и экологическим ущербом одновременно – таким, как случившееся на Каховской ГЭС 6 июня, поясняет специалистка по экологии и защите населения в чрезвычайных ситуациях Анастасия Бондаренко.
Она обращает внимание на то, что комплексная катастрофа оказывает влияние на окружающую среду, критическую инфраструктуру, безопасность людей и атомную безопасность.
«С одной стороны, затопило часть Херсонской области, эвакуировали людей, это же влияет на природу. С другой – этой водой охлаждалась Запорожская АЭС. Она и так постоянно под обстрелами и угрозой [выброса радиации в случае попадания]. Теперь вдобавок её нечем охлаждать, – говорит специалистка (по состоянию на 1 июля ситуация с охлаждением АЭС стабильна – ред. ЗП). – У нас только в июне произошло две эколого-техногенные катастрофы. Вторая – в Харьковской области: эти [российские военные] попали в аммиакопровод, и приозошла утечка».
Ещё один пример взаимосвязи энергетики, окружающей среды и военных действий – происходящее на востоке Украины в регионах шахт. Из-за военных действий и отсутствия надлежащего контроля за экологической безопасностью ещё с 2014 года прогнозировалось, что территория может стать непригодной для жизни, а неоткачанная вода из угольных шахт и радиоактивной шахты Юнком попадает в питьевую воду и водоёмы.
Разрушения в энергетике оценивают в 40-50 %
Кроме последствий для экологии, война несёт разрушения. В частности, энергетика в Украине получила серьёзный ущерб. Рост атак на энергосистему произошёл осенью, и они продолжаются до сих пор. В результате пострадала и генерация, и система электропередачи, при починке погибли десятки работников.
Со введением военного положения в стране было закрыто или перестало обновляться около 60 % информации по работе энергетической системы Украины, хотя большая часть из них при этом не несёт потенциальных угроз, если их открыть, считают эксперты аналитического центра DiXi Group. Тем не менее, сейчас можно найти гораздо больше данных о состоянии украинской энергетики, чем ещё полгода назад.
Энергосистема пережила с октября 2022 по март 2023 года 15 ракетных и 18 дроновых атак, во время которых россияне выпустили более 1 200 ракет и дронов. Сначала речь шла о 10 % разрушений, но сейчас глава правления Национальной энергетической компании «Укрэнерго» Владимир Кудрицкий называет долю в 40–50 %.
Оценки ущерба говорят, что по итогам 2022 года установленная мощность украинских электростанций (доступная для использования в рамках украинской энергосистемы) снизилась с 36,0 ГВт до 13,9 ГВт. Ещё около 10 ГВт установленной мощности остаётся на территориях, находящихся под временным военным контролем российских войск, и не подключены к сети, в том числе Запорожская АЭС мощностью 6 ГВт.
Откуда Украина берёт электричество?
Энергетика страны базируется в основном на ископаемом топливе и атомной энергетике. На атомных станциях производится основная часть электроэнергии – 58 % (65 тераватт-часов), в мире Украина даже является одной из стран-лидеров по доле АЭС в энергосистеме.
Этот основной источник оказался под угрозой: весной 2022 года весь мир мог онлайн наблюдать за обстрелом атомной станции. Военные действия возле АЭС, которые, по мнению «Гринпис», создают риск ядерной катастрофы, а атомные станции уязвимы во время войны даже если им не нанесены повреждения.
Если говорить в целом про электроэнергетику Украины, то до войны она активно занималась как экспортом, так и импортом. В 2021 году экспорт превысил импорт примерно в два раза.
Объём потоков снизился, кроме того, изменилась их структура. Например, 70 % импортированного в Украину электричества было из Беларуси. Но в 2022 году страна отсоединилась от энергосистемы России и Беларуси. Это было сделано 24 февраля и запланировано как временное мероприятие.
В итоге спустя несколько недель энергосистема была синхронизирована с европейской ENTSO-E. После начала полномасштабного вторжения объёмы импорта (впрочем, как и экспорта) очень упали, а основным источником импорта в 2022 году для Украины стала Словакия.
Где покупают нефть и газ?
Если говорить обо всей энергетике, из ископаемых источников в 2020 году в Украине было получено 54,5 % первичной энергии. В первую очередь это газ – 27,6 %, уголь и торф – 26,5 %.
Значительная часть ископаемого топлива импортировалась. Всего в 2020 году собственное производство позволило закрыть Украине где-то две трети потребностей: оно составило 57,0 миллионов тонн нефтяного эквивалента и обеспечило 66,0 % объема первичной энергии.
Остальное страна ввозила, и чистый импорт составил 29,5 миллионов тонн нефтяного эквивалента. В структуре импорта энергии больше всего сырой нефти и нефтепродуктов – 39,1 %, угля – 35,9 %, природного газа – 24,0 %. Откуда они? Например, в 2019 основным поставщиком нефти был Азербайджан.
Есть несколько проблем с импортом энергоносителей после начала полномасштабного вторжения. Первый аспект – логистика. Например, в начале 2022 года была нехватка нефтепродуктов, потому что стала невозможна их доставка через Беларусь, Россию и морем.
Второй – стоимость: подорожали сами энергоносители (как и электричество) в мире в 2022 году. Зимой в Украине наблюдался дефицит энергии, и, по словам министра энергетики Германа Галущенко, с газом могли бы помочь США – но помешал недостаток инфраструктуры в Европе.
Импорт топливно-энергетических товаров упал в 2022 году по сравнению с 2021-м. Тем не менее, они составили четверть импорта в первом полугодии 2022 года и являлись единственной группой в товарообороте, которая выросла.
Ситуация также характеризуется тем, что Украина (как и ЕС) уходит от зависимости от России. С одной стороны, у России перестали покупать газ ещё в 2015 году. С другой – европейский сжиженный газ изначально бывает всё равно куплен у России. Около 30 % сжиженного газа в Украине имеет российское происхождение, считает «Консалтинговая группа А-95».
На восстановление энергосистемы нужны миллиарды долларов
Генерирующие мощности в Украине сократились, что совпало с уменьшением потребности: в экономике наблюдается спад, также выехало примерно 8 миллионов граждан.
Что касается возможных затрат на восстановление, то отрасли требуется $5,7 млрд, сообщает Владимир Кудрицкий из «Укрэнерго». Есть также несколько других оценок[9]. По итогам 2022 года, ущерб энергетической, газовой и тепловой инфраструктуре и добыче угля составляет более 10 миллиардов долларов США. Для сравнения – до массовых целенаправленных атак он ограничивался 2 миллиардами долларов США.
Пока неясно, какой будет сумма ущерба к окончанию войны. Но уже происходит планирование послевоенного восстановления, а власти и энергетики занимаются стабилизацией и укреплением энергосистемы.
В связи с событиями на Каховской ГЭС ЕС готов помочь с импортом электроэнергии. В начале июня последней горячей новостью был рост цен на электроэнергию – в начале июня они увеличились в два раза. Так Минэнерго планирует получить деньги, недостающие для ремонта после обстрелов энергосистемы.
Послевоенное восстановление энергетики согласно планам, презентованным летом 2022 года в Швейцарии, выглядит как список, включающий сразу всё, от газа и нефти – до новых АЭС и возобновляемой энергетики.
Более подробную информацию можно было бы получить из принятой в апреле Энергетической стратегии Украины до 2050 года. Но она недоступна, потому что власти считают её «служебным» документом, объясняет Максим Бабаев, член правления Центра «Экодия», координатор Украинской климатической сети.
Возобновляемая энергетика и амбиции по ренессансу АЭС
Чтобы сделать энергосистему устойчивее, в Украине развивают децентрализованное энергообеспечение. Например, потребителям упростили продажу собственной электроэнергии в сеть и позволили делать это более выгодно – по рыночной, а не фиксированной цене.
Сторонники возобновляемых источников энергии считают, что они могут быть прекрасным средством одновременно децентрализовать систему и уйти от ископаемого топлива (хотя пока большая часть возобновляемых источников находится на оккупированной территории, некоторые разрушены). ЕС уже готов инвестировать два миллиона евро в развитие ВИЭ для местных сообществ.
Идею ВИЭ поддерживают некоторые энергетики – например, замминистра энергетики Ярослав Демченков. Он отмечает, что нужна реформа энергетического сектора и его восстановление к новой зиме, а также перечисляет планы на будущее:
- осуществить переход к устойчивой «зеленой» энергетике совместно с развитыми странами, учесть это при восстановлении и реформировании сектора;
- параллельно – повышать гибкость системы, развивая не только ВИЭ, но также накопление и сети;
- наряду с этим – амбиции по ренессансу ядерной энергетики в Украине, в частности, внедрение малых модульных реакторов.
«С одной стороны, страна-террорист поразила значительную часть мощностей. С другой – мир активно инвестирует в зелёную модернизацию энергосистем, что будет определять конкурентоспособность их экономики в целом», – говорит замминистра.
Таким образом, энергетика Украины меняется. За 2022-2023 годы она стала меньше зависеть от России, хотя по-прежнему основана на ископаемом топливе и АЭС. Объём генерации, как и потребность в энергии, упал, а восстановление будет стоить миллиарды евро.
События последних полутора лет подтолкнули мир к тому, чтобы уходить от ископаемого топлива в целом и от российских энергоносителей в частности. Но если ЕС занимается перестройкой энергосистемы, то Украина готовится отстраивать минимум половину заново.
Но сколько точно – никто не скажет. Ещё в начале июня казалось, что рост цен на электричество в два раза – самая громкая новость недели. А уже 6 числа произошла комплексная катастрофа на Каховском водохранилище, последствия которой на момент написания текста (9 июня) до конца не оценены.
Движение к ЕС или баланс в зависимости?
Две соседние страны сейчас разделены не только войной, они движутся в разных направлениях. Если энергетика одной цела и зависима, то другой – под ударом, но с курсом на безуглеродное развитие.
